Психиатрию - народу! Доктору - коньяк! - Максим Малявин

Белая горячка — это классика. Однако ею список производственных душевных травм, заработанных на кафедре научного алкоголизма, не исчерпывается. Кроме делирия, психоз интоксикационного генеза может проявиться в виде следующих форм.

1. Вербальный галлюциноз. Описан К. Вернике в 1900 году. Наблюдается, как правило, у хронических алкоголиков. Основной симптом — голоса. Причем нередко голоса делятся на два лагеря: одни говорят, какой он супергипермачо, хоть и малость заспиртованный; другие говорят горькую правду и награждают обидными эпитетами, без купюр и эвфемизмов. Нередко присоединяются идеи преследования (чаще всего теми же голосами из группы осуждения и индуцированные). Такой галлюциноз длится неделями и месяцами, порой затягивается на годы.

2. Алкогольный параноид. Чаще всего представлен бредовыми идеями преследования: пациенту упорно мнится, будто он кому-то крепко не понравился и этот кто-то спит и видит нашего героя центральной фигурой погребального обряда, всячески стараясь приблизить сей волнительный момент. Тревога, страх, попытки либо спастись, либо нанести профилактический термоядерный удар — в наличии.

3. Алкогольный бред ревности. Частный вариант алкогольного параноида, но достаточно распространенный и типичный, что позволило выделить его особо. Пациент начинает ревновать свою половину к реальным либо воображаемым персонажам. «Чего это сосед на обед домой зачастил? А почему ты, родное сердце, на поход в магазин потратила не сорок минут, как обычно, а сорок семь? За семь минут такого можно с любовником накуролесить, особливо ежели молод, тестостеронист и затейник по натуре!» Иногда даже к тем, кого видел в делирии. «А что, просто так, что ли, черти приходили? А зелененькие по чью душу прилетали? Знаем мы тебя, латентную блядищу вселенского масштаба!» Отелло рыдает от зависти и записывается на мастер-класс.

4. Корсаковский психоз. Описан впервые С. С. Корсаковым в 1887 году. Обычно развивается после тяжелого алкогольного делирия. Сочетает в себе два набора симптомов — неврологические и психические. Неврологические — это невриты в области рук и ног, с нарушением чувствительности, снижением и отсутствием сухожильных рефлексов, порой — с атрофией мышц. Психические — укладываются в триаду: амнезия, дезориентировка и конфабуляции. Амнезия, или потеря памяти, здесь больше касается текущих событий: пациент не может удержать в памяти случившееся вчера, неделю назад, порой — час или два назад. Это фиксационная амнезия. Реже либо в меньшей степени отмечается амнезия ретроградная — то есть на события, имевшие место до заболевания. Кстати, эта же особенность касается и органического поражения мозга любого характера: сначала страдает память на текущие события, и только потом начинают выпадать события прежних лет. Конфабуляции (от лат. confabulari — болтать, рассказывать) — это когда пациент рассказывает о вымышленных событиях, которые на самом деле не имели места быть. Так, спросив о том, как он провел вчерашний день, вы рискуете получить отчет об экспедиции за золотом партии, либо о походе по девкам румяным, или еще полтазика подобной лапши, навешанной вам на уши с полной уверенностью чего-то еще в том же роде. Пациент будет пребывать в полной уверенности, будто так оно и было, — но вы-то знаете, что он за пределы палаты не выходил! Дезориентировка вызвана двумя предыдущими факторами: во-первых, текущую дату и координаты невозможно удержать в крупноячеистом решете памяти, а во-вторых — куда девки подевали все золото? Конфабуляции привносят коррективы, с реальностью категорически несовместимые. Может прогрессировать, тогда течение будет называться прогрессирующим, может застыть на месте — будет стационарным, но нередко можно наблюдать и регрессирующее течение, когда симптоматика — большая или меньшая ее часть — уходит, обнажая фоновую алкогольную (или другого рода) энцефалопатию, которая уже никуда не уйдет.

ИНВОЛЮЦИОННЫЙ ПАРАНОИД

— Крокодил закопал яйца в песок. Кто знает, почему?

— Старый он. Не нужны они ему.

Так уж выходит, что период жизни, когда обмен веществ уже не напоминает только что запущенный ядерный реактор и когда избыток гормонов уже не диктует свои правила, тоже полон препонов и капканов. Казалось бы — вот оно, время мудрости, неспешных размышлений о смысле сущего, вот он, период для духовного роста и обретения уверенности в том, что все суета сует и фигня фигнь, — ан нет.

Помимо деменции и инволюционной меланхолии, есть еще одно психическое заболевание, способное омрачить пору мудрости и духовной зрелости. Это инволюционный параноид. Сам термин был предложен в 1965 году С. Г. Жислиным.[82] Крепелин в 1896 году также выделял группу пресенильных психозов (для возраста 45–65 лет).

Выделить эту болезнь как отдельную нозологическую единицу позволило то, что она отличается и от поздно возникшей шизофрении (нет постепенного усложнения картины болезни и все нарастающего эмоционально-волевого дефекта, больной остается более или менее адаптирован к окружающим условиям — несмотря на то что искренне считает, будто весь мир против него), и от симптомов органического поражения головного мозга (нет четкой картины сопутствующего психоорганического синдрома).

Основной симптом — бред. Вдруг выясняется, что родственники — неблагодарные сволочные меркантильные кю, которые подворовывают деньги, продукты из холодильника (а что не своровали — обязательно испортят или понадкусают), вещи из шкафа (куда-то подевались моднючие панталоны а-ля десантно-транспортный парашют), а самого страдальца просто мечтают сдать в интернат. Или соседи — то за стенкой обсуждают планы своих злодеяний, то начинают прямо через розетку испускать вредные лучи, а через вентиляцию — не менее вредный газ. Или договариваются с тараканами-диверсантами и мухами-смертницами, чтобы те подбрасывали в квартиру особенно зловредный какой-нибудь вирус. Или наводят особо качественную порчу, корчу и кирдыцкий приворот. В общем, и так жить страшно, а тут еще и вредители вокруг.

Что интересно, в подавляющем большинстве случаев бред носит стойкий характер и касается какой-нибудь одной темы. То есть или родственники, или соседи. Максимум — родственно-соседский преступный синдикат. И способы воздействия обычно немногочисленны, без новых головокружительных витков: если фосген и микроволны, то никаких модернизаций и нанотехнологий не предвидится.

Плохое самочувствие, прострелы в пояснице, запоры, колики в животе, зуд в неудобоупоминаемых местах — все эти, на первый взгляд вполне сообразные возрасту симптомы тут же служат подтверждением постороннего, а то и потустороннего вмешательства.

Частенько картину бреда помогают дорисовать галлюцинации — чаще обонятельные (газ, запах разложения от продуктов), тактильные (специально натренированные клопы-экзекуторы), слуховые (тематика соответствует случаю). Галлюцинации, как правило, четко привязаны к тематике бреда: если вредят соседи, то никаких инопланетных или инфернальных (за исключением приглашенных соседями) явленцев и скитальцев, все согласно сценарию, никакой самодеятельности.

Во всем прочем, что не касается бредовых переживаний, больные неплохо ориентированы и адаптированы к окружающим условиям. Приходится спать в противогазе — ну и фиг с ним. Дети — латентные садисты и маскирующиеся сатанисты — да и Бог им судья, зато внучок просто лапушка, не забыть бы из садика вовремя забрать…

Довольно интересны особенности характера таких пациентов. Изначально, до болезни, — это, как правило, хорошие работники-исполнители. Скажем так, звезд с неба не хватают, но дело знают четко. Круг интересов больше похож на коридор «работа-дом». Ну хорошо, небольшое ответвление в сторону дачи. На пенсию выходят вполне спокойно, без драматического «как они без опытного меня?» и «как я без них и этой долбаной, но все-таки зарплаты?». Чаще всего умеют довольствоваться тем, что имеют. Привыкли к самостоятельности вплоть до привычки жить одному. Тяжело переживают обиды и несправедливости по отношению к себе, как явные, так и мнимые.

Течение сравнительно стабильное, без ярких вспышек и смены симптоматики. Прогноз относительно благоприятен: как правило, за исключением стойкости бредовой симптоматики, само заболевание не склонно давать усложнение симптомов, формирование личностного дефекта либо резкого снижения памяти и умственных способностей.

ИНВОЛЮЦИОННАЯ МЕЛАНХОЛИЯ