Плененная горцем - Джулианна Маклин

— Его повесят?

— Трудно сказать, — ответил дядя. — Он офицер действующей армии. Его много раз награждали, и он не единожды доказывал свою преданность британской короне. Такие вопросы бывают… — Он помолчал. — Это дело очень деликатное.

— Ты считаешь, что его признают невиновным, несмотря на твое влияние и свидетельские показания?

— Я не хочу обманывать тебя, Амелия. Это вполне возможно.

Она опустила глаза.

— Если это произойдет, Дункану не понравится, особенно если Ричарда снова пришлют в Шотландию.

— Я его понимаю. Было бы странно, если бы ему это понравилось.

Она пристально посмотрела дяде в глаза.

— Ты уже высказал ему свои опасения?

— Еще нет.

— Ты собираешься это сделать?

Он отвернулся и налил себе вина.

— Я еще не решил.

Перед самым рассветом Амелия проснулась от птичьих голосов на крыше за окном спальни Дункана. В лиловом небе еще мерцали последние звезды.

Она лежала на боку и была полностью обнажена, но под тяжелым одеялом ей было тепло. Дункан лежал сзади нее и тоже был обнажен. Он прижался коленями к ее согнутым ногам, а его сильные руки обнимали ее за талию. Она прислушалась к его ровному дыханию, думая о том, как было бы хорошо, если бы жизнь всегда была такой: тихой и исполненной близости, лишенной непосредственной угрозы войны, мести или заключения в тюрьму.

Накануне вечером их встреча была полна нежности и не походила на все предыдущие занятия любовью. Возможно, это объяснялось тем, что Дункан наконец-то отказался от стремления убить Ричарда. Возможно, теперь, оказавшись с ним лицом к лицу и подавив в себе это желание, а также зная, что Ричард будет передан правосудию, Дункан сможет обрести покой. Амелия надеялась также, что ему удастся примириться со смертью Муиры и снова позволить себе любить.

Она размышляла над изменчивостью мира. Было трудно поверить в то, что совсем недавно она рисовала себе счастливое будущее в качестве жены Ричарда. Девушка с ужасом думала о том, что было бы с ней сейчас, если бы события не сложились таким неожиданным образом. Скорее всего, сейчас ее обнаженное тело обнимал бы не Дункан, а Ричард.

От этой мысли у Амелии, которой теперь было известно так много о преступлениях бывшего жениха против женщин и детей, пополз по спине холодок.

В этот момент раздался какой-то шум. Во дворе послышались крики. Кто-то затрубил в рожок.

Дункан в одно мгновение выскочил из постели и выглянул в окно. Снаружи было еще темно, не считая едва заметного розового свечения на горизонте, предвещавшего скорый рассвет.

Она села, прижимая одеяло к груди.

— Что происходит?

Не отвечая, он бросился в гардеробную и вернулся в свободной рубахе и обернутом вокруг талии пледе. Застегнув ремень, он перебросил свободный конец пледа через плечо.

С тех пор как Амелия появилась в замке, она впервые видела Дункана в килте. Его густые черные волосы были взлохмачены, совсем как в ту, самую первую, ночь, когда он стоял над ее постелью с секирой в поднятой руке. Он еще не побрился, и щетина густо покрывала его подбородок.

Этот суровый человек оделся с невероятной скоростью. Его пальцы летали по пряжкам, а ноги, казалось, уже были готовы нести его в бой.

Амелия почувствовала, что от охватившей ее тревоги губы онемели и больше ей не повинуются. Он снова был Мясником. Трансформация заняла несколько секунд.

Стук в дверь раздался, когда он уже натягивал сапоги. За дверью стоял один из членов его клана, тоже одетый в килт.

— Беннетт сбежал, — с трудом переводя дыхание, произнес он.

— Когда?

Дункан как будто даже не удивился. Казалось, он рассматривает это событие как естественное, характерное для любого мятежа.

— Десять минут назад.

— Верхом?

— Нет, пешком.

— Вперед. Седлай моего коня и разбуди Фергуса и Гавина.

Воин сорвался с места и убежал, а Дункан подошел к кровати.

Опустившись на колени, он вытащил из-под нее длинный деревянный ящик.

— Оденься, — приказал он. — И запомни: ты не должна покидать эту комнату. Поняла? Запри за мной дверь и никому ее не открывай. Никому!

Он вытащил из ящика свое оружие — клеймор в ножнах, которые пристегнул к поясу, секиру и пистолет. Зарядив пистолет прямо у нее на глазах, он извлек из ящика щит и перебросил его ремень через плечо, так, чтобы щит прикрывал спину.

— Он тебя выдаст, — произнесла она. — Этот камень — белый агат. О нем ходят легенды.

Он нахмурился и положил щит обратно в ящик.

— Возьму какой-нибудь другой. — Он подал ей кинжал. — Держи.

Толкнув ящик обратно под кровать, Дункан направился к двери.

— Я пришлю охрану, — добавил он в запоздалой попытке успокоить ее и заверить в том, что все будет хорошо.

В следующую секунду он исчез.

Амелия выскочила из кровати и поспешно заперла за ним дверь.

Для побега использовали ключ. Кто-то из замка выпустил Беннетта на свободу.

Дункан галопом пронесся по мосту. Ветер, развевающий его волосы, и громкий стук копыт Тернера по брусчатке обостряли все его чувства и придавали решимости.

Ополчение Монкриффа тоже спешно готовилось покинуть замок и рассыпаться по окружающим полям. Поиски шли и в самом замке. Английские солдаты были взяты под охрану, но Дункан знал, что Беннетт уже ушел и сделал это в одиночку. Это подтвердил охранник у ворот. Он взглянул Беннетту в глаза в то самое мгновение, когда ему в живот вонзился и жестоко повернулся острый кинжал.

Охранник умер, и от спокойствия Дункана не осталось и следа. Исчезли и сомнения. Теперь им владело лишь одно, ничем не замутненное и абсолютно недвусмысленное чувство…

Вставало солнце. У Дункана было преимущество как в скорости, так и в знании местности. Он мчался по росистому лугу, направляясь к лесу, в котором попытался бы укрыться любой солдат, окажись он на месте Беннетта. Дункан на полном ходу ворвался в тенистые заросли. Оказавшись в лесу, он пустил коня рысью, перепрыгнул через поваленное дерево, натянул поводья, останавливая Тернера, и прислушался.

Откуда-то сверху доносилось жалобное воркование горлицы. Легкий ветерок шелестел листьями в верхушках деревьев. Дункан закрыл глаза и замер в седле, сосредоточенно напрягая все органы чувств.

Хрустнула ветка. Раздались шаги. Кто-то шел по лесу не более чем в сотне ярдов от него.

Его глаза широко открылись. Вонзив каблуки в мощные бока Тернера, Дункан ринулся вперед, в самую чащу. Всего через несколько секунд слева от него мелькнуло что-то красное, и Дункан резко повернул коня.