«Был жестокий бой» - Альберт Зарипов

Под всеобщий смех разведчиков рассказ о злоключениях взволновавшихся родителей продолжился всё в том же духе… То есть с доброй иронией и ещё каким-то неосознанно-приятным чувством.

— Ну, а комбриг им говорит, что всё у нас тут нормально! Сидим в этом аэропорту Северный, досматриваем пассажиров… По ночам никуда не ходим… Скоро должны приехать обратно… Ну, и так далее… Наши мамаши ему поверили… И уехали обратно. Но гостинцы всё же передали.

И всё равно… Невзирая на то, что их родители уже уехали в свой далёкий город Санкт-Петербург тире Ленинград тире Питер… Не смотря на то, что мы тут невзначай съели чуть ли не полбатона варёной колбасы… И независимо от того, что мы уже успели уничтожить практически все продуктовые подарки… И всё равно… Всем нам было очень приятно и тепло. Потому что о нас помнили и беспокоились… А ещё нас ждали обратно!.. Живых и невредимых! Целых и не подстреленных!

И мы не имели никакого права подвести эти светлые ожидания!

Глава 22

Мелочи военного быта

Моя привычка делать всё основательно и добротно, как в боевой подготовке, так и в бытовом обустройстве… Правильность моей привычки была подтверждена в ходе сегодняшнего визита товарища генерала. Ведь он очень даже хорошо отозвался о нашей комнате проживания. Даже невзирая на то, что там имелись некоторые недоработки.

Тогда как в других разведгруппах дела обстояли несколько хуже, чем в моей. И это было не злорадствующее чувство вырвавшегося вперёд конкурента и даже не притворно-участливое сожаление… Дескать, я тут совсем ни при чём, просто так оно само получилось… Лично я всегда придерживался той точки мировоззрения, что в первую очередь нужно работать самому! Причём, очень добросовестно и крайне ответственно!.. И при этом не смотреть по сторонам, чтобы не ориентироваться на всех остальных. Мало ли у кого какие есть предпочтения или же пожелания!.. Надо стремиться к самому лучшему своему достижению и желательно каждый день!..

«Во сяком случае так считаю именно я!.. А у других имеется свой жизненный опыт и свои взгляды на личное место в этом бренном мире! И ещё!.. Каждый человек отвечает именно за свои дела и персональные поступки! И нечего потом коситься по сторонам в поисках виноватого!.. То есть того, кому повезло чуток побольше. Кто как работал, так он и получил по заслугам!.. Товарищ генерал тут совершенно ни при чём!»

Так думал я, выбравшись из своей комнаты и теперь направляясь в соседние, скажем так, конкурирующие фирмы. Насколько я понял из разговоров Тарасова и ротного, начальник разведки ничего плохого в их адрес не произнёс. Но и нахваливать их было не за что!.. Что впрочем меня ничуть не удивляло. Ведь все мы прибыли в Грозный почти одновременно и при вселении в эту разгромленную гостиницу у нас имелись практически одинаковые шансы.

«Так что-о… Каждый работал на себя!»

Обойдя все комнаты нашего второго этажа, капитан Денисов выбрал для проживания двухкомнатную библиотеку. Его смышлёные бойцы по достоинству оценили мудрое решение своего командира и попытались было обустроиться там с повышенным шиком. И тем самым доказать всем, что и они не лыком шиты! То есть попросту утереть нос двум другим группам.

И ведь в их руках имелись почти что все козыри!.. Библиотека состояла из двух комнат, в которых сохранились не только высоченные стеллажи с книгами, но и кое-какая мебелишка. Правда, в идее двух тумбочек, одного стола и обшарпанного кресла. Денисовские бойцы за своё обустройство взялись очень рьяно!..И работа у них кипела… Будь здоров! Все книжки они покидали в один угол, а освободившиеся стеллажи использовали в качестве металлических подпорок для своих солдатских нар. Денисовцы без труда раздобыли доски и быстро соорудили для себя спальные места. Но стеллажей у них было не так много и нары получились четырёхэтажными. То есть на каждый спальный уровень приходилось по две стандартные книжные полки. Расчет был прост: на каждом этаже должно было проживать по четыре разведчика, что вобщем койко-место-исчислении составляло шестнадцать лежачих позиций.

Так выяснилось, что спальных мест хватило только на горячо обожаемый личный состав. Командир второй группы вздохнул и пошёл обустраиваться в смежной комнате. Там же разместились остальные трое водителей, чьи кабины оказались неприспособленными для тёплой зимней спячки. И одну-единственную печку-буржуйку поставили в той самой комнате, где и обитал товарищ командир. Ведь ему же надо было хоть как-то компенсировать свою личную обиду: бойцы позаботились прежде всего только о себе и на четырёхзвёздного капитана Денисова у них не нашлось одного места на всех их четырёх этажах.

Но жизнь опять всё расставила по своим местам. В первую же ночь шестнадцать солдат второй разведгруппы стали проклинать всё: и эту по-чеченски коварную библиотеку, и эти металлические стеллажи, и свою неосмотрительную поспешность, и даже кое-кого из начальства. Столь негативные эмоции спокойно поддавались здравому анализу и ехидно-насмешливому пониманию. Ведь расположение всех четырёх этажей оставляло желать лучшего.

Помнится, первыми тогда стали возмущаться четверо обитателей самого нижнего этажа. Мы с Пудановым проходили мимо и заглянули в гости к дяде Юре. У него было темновато, поскольку горело только две зажигалки… Да и то… С большими перерывами…

Там-то мы и наслушались всякого!..

— Бля-а… — раздавалось впотьмах откуда-то снизу. — Уж лучше бы просто на полу спать! Чем вот так… Как ёжики в одной норке!

Следующее изречение было более чем благородным. Нежели примитивное сравнение с вечно пыхтящими и колючими зверьками.

— Ох, ты! С-сука! Уд-дарился-а!

— Ай, бля-а! — выругался кто-то ещё. — Ты мне на пальцы наступил!

— Да тише вы!.. — успокаивал их третий боец. — Все успеем… Не торопитесь.

Но спать хотелось уже всем. Поэтому остальные жильцы самого нижнего яруса попросту сели на корточки и поочерёдно вползли тире протиснулись в отведённое им спальное пространство.

— Ой-ёо!.. — донеслось снизу. — И как тут можно спать?! Даже коленки упираются.

Но такие мелочи никого не испугали…

— А ты их вверх-вверх! — советовал замкомвзвод Семэн.

— Да они как раз-то вверх и упираются! — отвечали с первого этажа. — Бл-лин…

Однако на жалобные стенания первопроходцев уже никто не обращал внимания. Крепкий солдатский сон гнал всех на свои законные места. Согласно утверждённому списку!.. Постепенно на свой второй уровень пролезли следующие четверо смелых. Трудней всего оказалось обитателям третьего яруса. Чтобы они смогли успешно добраться до своих мест, их приходилось подсаживать и подталкивать снизу.

А вот четвёрка, пожелавшая всласть отоспаться на самом верхнем этаже… Эти бойцы наилегчайшей весовой категории взобрались на свой уровень без особых приключений. Правда, им пришлось карабкаться по боковине, то есть прямо по стеллажам, отчего вся конструкция нар ходила ходуном… Но под громкие вопли потревоженных соседей четверо денисовцев преспокойно долезли и удобно разместились на самом верхнем ярусе. Они-то и оказались в наиболее комфортном положении, поскольку их колени в потолок не упирались. До него оставалось ещё сантиметров пять. Или даже все десять. В темноте было трудно определиться с имеющимися габаритами…

Так все шестнадцать бойцов второй группы расположились на своих нарах. В соседней комнате на военных раскладушках улеглись товарищ командир и трое водителей. По причине отсутствия труб печка-буржуйка в эту ночь ими не топилась.

А промозглая чеченская зима ничуть не стеснялась демонстрировать своё явно недружелюбное отношение к российским военнослужащим. Видимо, боевикам удалось-таки «добазариться» со своим местным Дед Морозом… И тот тоже спустился с гор. В общем… Коварный чеченский холод проникал сквозь щели в наспех застеклённых окнах и наскоро прилаженных дверях. поэтому все шестнадцать бойцов капитана Денисова постоянно ворочались в своих спальных мешках, пытаясь согреть то один, то другой бок. Под беспрестанно ёрзающими солдатскими телами четырёхэтажные нары жалобно скрипели и каждую минуту угрожали развалиться. Командир группы и трое водителей тоже ворочались на своих местах, но добротные военные кровати упорно хранили молчание и за всю ночь не издали почти ни единого звука.

Финальная развязка наступила утром, когда окончательно рассвело и каждый боец смог посмотреть при свете дня как на себя лично, так и на своих товарищей. Да ещё и в присутствии командного состава. В первое утро туда случайно заглянул ротный Батолин, которому срочно потребовалась любая книжка. Вернее, несколько наспех вырванных страниц… Командир роты посмеялся-посмеялся, да и умчался по своим важным делам. Поскольку дощатый туалет находился далеко на улице и до него ещё нужно было благополучно добраться… Поэтому на первом утреннем представлении было всего четыре зрителя: сам Юра и трое военных шоферов.