Женская собственность. Сборник - Валентин Черных

Она вышла из-за стола и поцеловала его, на этот раз ему не пришлось приседать: когда он сидел, а она стояла, они были вровень.

— Не переживай. Все будет хорошо!

Она его еще и утешала. Ее стало так жалко, что он, как и при первой встрече, погладил ее по голове.

— Я хотел бы оформить наши отношения, — сказал он.

— Зачем? — спросила она. — Формальности меня не интересуют.

— У детей должен быть отец.

— Совсем не обязательно, — возразила она. — Сегодня у половины детей в школе нет отцов, я узнавала. Я сама выросла без отца.

— Ты не хочешь за меня выходить замуж?

— А ты хочешь на мне жениться?

— Хочу.

— Я старше тебя на восемь лет.

Значит, ей уже под тридцать. Он быстро перебрал возраст жен своих приятелей. Все женщины были моложе. И только у одного старше на год.

— Ты меня за это будешь попрекать всю жизнь.

Он всегда считал, что попрекать глупо, поэтому так и ответил:

— Я не буду попрекать.

— Ладно, — согласилась она. — Давай попробуем. Не получится — разбежимся.

Свадьба была деловой и малолюдной в небольшом кабинете ресторана Дома журналистов. Два повара — свидетели с его стороны, два менеджера с ее и его мать. Свою мать вызывать из Хабаровска она не стала. Так он узнал, что она провинциалка и живет в Москве только двенадцать лет, считая и время учебы в институте. После свадьбы его жизнь практически не изменилась, кроме места жительства, он переехал в ее квартиру, и рядом была не мать, а другая женщина. Он так же поздно вставал, когда она, как и мать, уходила на работу, завтракал и, отяжелев, снова ложился, чтобы встать после полудня. Собирался он неторопливо, выходил из автобуса за две остановки до своего бистро и шел, разглядывая витрины магазинов. Возвращался он после часа ночи, когда она уже спала. В ее жизни тоже ничего не изменилось, она только перенесла свой выходной, чтобы их свободные дни совпадали.

Она работала в своем офисе до самых родов. Схватки у нее начались, когда она вела переговоры о поставке холодильных камер. Ее отвезли в родильный дом, с которым у нее была договоренность и ее уже ждали. Он узнал, что у него родились две дочери, когда вернулся домой и прослушал автоответчик. У нее был с собой мобильный телефон, он позвонил ей в палату и поздравил. У нее были какие-то проблемы с родами, какие — она ему не рассказывала. Ей пришлось провести в больнице почти две недели, девочки родились слабенькими, их общий вес едва дотянул до четырех килограммов.

Дома она провела всего неделю и вышла на работу. Она приезжала кормить девочек, конечно, была и няня, но она не справлялась с двумя детьми. Девочки постоянно плакали и почему-то успокаивались, когда он брал их на руки.

— Посиди дома с девочками, — предложила она. — Все равно твоя зарплата на наш семейный бюджет не влияет.

Конечно, он обиделся. Жена-учительница или жена-медсестра только бы радовались такому заработку.

Он уволился из бистро, вернее, она за него написала заявление, и трудовую книжку ему привезли домой.

В первые месяцы ему помогала няня, приходила патронажная медицинская сестра, но он довольно быстро освоил технологию выращивания детей. Девочки спали, ели, писали, какали, пытались выбраться из кроватей, расползались по квартире. Он менял памперсы, и, хотя многое из белья было одноразовым, стирать приходилось каждый день. Естественно, он готовил обеды и ужины, покупал продукты. Дважды в день он гулял с девочками, еще были походы за детским питанием, в поликлинику. Он запоминался: высокий, бородатый с двухместной детской коляской. У него появились знакомые матери с такими же маленьким или еще грудными детьми. Обсуждали детские болезни, детскую еду, что, кто и где покупал. Он выслушивал советы и сам советовал.

К его советам особенно прислушивалась одна его ровесница. Ее недолюбливали подруги по совместным гуляниям в местном парке, может быть чувствуя опасность, которая от нее исходила.

Его девочки и ее сын спали в колясках в тени деревьев, он пересказывал ей содержание серии мексиканского телефильма, которую она пропустила. Она слушала и загорала, подтянув подол платья, демонстрируя ноги до самых бедер. Он рассказывал и поглядывал на ее ноги.

— Нравятся? — спросила она.

— Нравятся, — ответил он.

— Можешь иметь, — сказал она. — Надо только обсудить условия.

Она рассказала, что родила без мужа, пока на содержании родителей, денег не хватает на самое необходимое, и, если он будет ей платить, она готова днем приходить к нему домой, они будут заниматься любовью, а потом, как сейчас, гулять с детьми в парке. И назвала ежемесячную сумму, которая ее бы устроила. Таких денег у него не было. Ему оставляли деньги на расходы, никогда не спрашивая отчета о потраченном, но оставляли каждый день небольшими суммами, потому что основные закупки они делали на оптовом рынке раз в неделю, по воскресеньям. Он прикинул, сколько он может сэкономить за месяц, разделил на количество встреч, получалось, что он мог оплатить только три ее посещения.

Он сказал, что подумает, но при следующей встрече она сказала ему, будто все было решено:

— Пошли. Родителей сейчас нет, уехали на выставку.

Они дошли до ее дома. Вначале она поднялась на лифте с коляской и стала ждать его на площадке. Потом поднялся он с девочками. Ему показалось, что она слишком долго открывает дверь и могут выглянуть соседи.

Его девочки уже спали, а ее мальчика пришлось укачивать. Наконец мальчик уснул. Она быстро разделась и стала помогать раздеться ему… В этот вечер он слишком поздно вернулся домой.

Вскоре он перестал вывозить девочек в этот парк, выбрав другой маршрут для прогулок. К тому же его сексуальная жизнь была довольно интенсивной. Она, перестав кормить девочек, пополнела, у нее увеличилась грудь и попка, и она стала соблазнительной, особенно при сегодняшней моде, когда надевала обтягивающие брюки и короткое платье. Вероятно, ей после напряженного дня требовалась сексуальная разрядка. Она не ждала его предложений, а предлагала сама:

— Готов ли ты выполнить свой супружеский долг?

Он был готов, но его немного раздражало, что она по-прежнему давала ему указания по ритму и темпу. Однажды он не выдержал, поднял ее и поместил сверху, теперь сексуальным процессом управляла она. Она начинала любовную игру и, разгораясь сама, зажигала его. Ему нравилось подчиняться, он впервые осознал, что приятно не только брать, но и отдаваться тоже.

Она, наверное, понимала, что работа по дому и выращивание дочерей, конечно, доставляют радость, но утомительны и монотонны, если заниматься только ими, и поэтому каждый вечер чем-нибудь его радовала. Она приносила конфеты, он любил сладкое. Она покупала ему рубашки, запонки, галстуки, дорогие сигареты, зажигалки. У него уже было больше пятидесяти рубашек и тридцать галстуков. Он менял рубашки каждый день. Он укоротил бороду, очень известный парикмахер сделал ее аккуратной, но теперь за бородой приходилось следить каждый день: подбривать, подравнивать, и на его полке в ванной появились кремы, гели, лосьоны. Он любил запах французской туалетной воды «Живанши», и она покупала ему только эту воду. Сигареты он курил английские, обувь предпочитал итальянскую. Он покупал журналы для мужчин, анализировал рекомендации кутюрье, в его одежде появился стиль, и он радовался, что теперь не отличается от самых обеспеченных мужчин. Это занимало почти все его время, к тому же он днем смотрел не меньше трех телевизионных сериалов.

Утром он кормил девочек, потом они играли или смотрели по телевизору мультики или сказки на видеомагнитофоне. Он в это время готовил обед, стирал. Потом они шли гулять, прогулка длилась не меньше двух часов. После прогулки и обеда девочки спали, а он смотрел новый видеофильм, теперь он не брал кассеты из пункта видеопроката, а покупал самые новые фильмы, которые рекомендовали журналы.

Иногда вместо прогулок в сквере он с девочками ходил по магазинам модной одежды, считая, что такие походы должны у девочек сформировать эстетический вкус.

Уложив девочек спать, он начинал ждать ее. Обычно она возвращалась не раньше десяти вечера. Он сервировал стол, зажигал свечи, и они ужинали. Их вкусы не совпадали, он предпочитал легкие французские вина, она виски со льдом или водку с соком, немного, для аппетита, и обязательно кусок мяса с острыми соусами; он готовил себе рыбу.

После ужина она садилась за компьютер и работала иногда до полуночи. Еще в самом начале их жизни он предложил ей свою помощь. Она попыталась объяснить ему суть бухгалтерских компьютерных программ, он не смог их освоить и смирился с этим.

По воскресеньям они с дочерьми выезжали за город на дачу ее подруги, которая с мужем уже несколько лет жила в Швейцарии и, по-видимому, в ближайшее время возвращаться не собиралась. Девочки подрастали, и маленькая «шкода-фелиция» стала для них тесноватой. Она купила вместительный «фольксваген-пассат», а потом и коттедж своей подруги. Однажды он все-таки спросил: