Привет, красотка! - Патрик Санчес

«Ну не кусок ли дерьма», — устало проговорила про себя Руби, потеряв даже желание острить.

— Возможно, так и есть, сэр, но мы ничего не можем поделать.

— Слушай, ты, чертова сука, я не могу позволить себе колоноскопию! Годами платишь взносы, а когда требуется медпомощь, получаешь фигу!

— Сэр, боюсь, мы ничего не сможем сделать. Мне очень жаль. — На этом Руби повесила трубку.

Начальник разрешал работникам службы претензий прекращать разговор, если собеседник срывается на брань, но прежде Руби никогда не бросала трубку. Сказывалось благотворное влияние событий последних недель: девушка не собиралась покорно принимать выливаемое на нее дерьмо, простите за каламбур, как делала раньше.

Оборвать Ниттера оказалось очень приятно. Месяц назад Руби молча слушала бы его злобствования, пока клиент не выдохся бы и не повесил трубку сам. Ну почему молчит Престон? Конечно, он занят работой, но неужели трудно выбрать время позвонить человеку, с которым несколько дней назад был близок, причем буквально?

Записывая звонок Ниттера в журнал, Руби увидела, как по коридору прошел Да Сильва. Во рту пересохло, а сердце гулко стукнуло: Престон целый день в офисе и даже не зашел! Что же делать? Идти к нему или подождать? Руби колебалась, но рабочий день заканчивался, и, если не пойти к Престону сейчас, можно потерять возможность объясниться — не исключено, что завтра Да Сильва снова уедет. Не в силах ждать ни минуты, Руби решительно направилась к заветному кабинету. Даже если Престон пошлет ее ко всем чертям, по крайней мере она постоит с ним рядом.

«Спокойнее, спокойнее», — твердила себе Руби, идя по коридору и чувствуя, что если остановится, то трусливо повернет назад.

— Привет, — поздоровалась она самым непринужденным тоном, сунув голову в дверь.

— О, Руби, здравствуй, — отозвался Престон. — Как дела?

— Хорошо. Вот решила зайти проведать, — неловко объяснила Руби. — Я послала тебе несколько сообщений, но ты не ответил…

— Ах да. Извини, был ужасно занят.

— Так занят, что не мог ответить на и-мейл? — вырвалось у Руби. Отчаяние в собственном голосе напомнило ей отвергнутых дур из шоу «Холостяк». Неизвестно почему ее глаза наполнились слезами. Значит, для Престона она была досадной помехой, очередной толстухой, которую он отымел и от которой теперь предстояло отделаться.

Престон поднялся со стула и прикрыл дверь.

— Сядь, Руби.

Руби опустилась на стул, из последних сил сдерживая слезы.

— Слушай, мне очень неловко, если ты приняла наше свидание за нечто большее, чем просто развлечение…

— Нет-нет, я ничего такого… Конечно, развлечение, — выдавила Руби, собрав все силы, чтобы не залить слезами стол.

— Прости, но у меня девушка в Нью-Йорке. — Престон указал на фотографию на столе, где была изображена брюнетка, носившая, должно быть, четвертый размер одежды.

— Эта? — недоверчиво спросила Руби. — Такая тощая? Мне казалось, тебе нравятся… ну… покрупнее.

— Так и есть. Руби, ты фантастически красива! Но я не могу заводить серьезный роман… — Престон не договорил.

— А-а, — вдруг осенило Руби. — Дошло. С нами, толстыми, отлично трахаться, но не появляться же на людях в компании слонихи!

Престон промолчал, упорно глядя в стол.

— Что ж, не лишено смысла, — подытожила Руби, вставая.

— Руби! — окликнул Да Сильва, но она не оглянулась, стремясь уйти как можно дальше, прежде чем расплачется. Она не собиралась устраивать для окружающих спектакль под названием «Толстуха нюнит в коридоре». Кого она обманывает? Ничто не изменилось. Она лучше выглядит, прекрасно одевается, последние несколько дней держится увереннее и с достоинством, но в душе она по-прежнему Большая Толстая Руби Уотерс, прячущаяся от посторонних взглядов, чтобы выплакаться. Возвращаясь, Руби думала о двух вещах: как донести слезы до кабинета и что она съест после того, как выплачется. Нужно съездить в «Жареных цыплят Кентукки» и взять целое бумажное ведерко жареной курятины…

Не успела Руби прикрыть за собой дверь, как подбежал Алан.

— Привет! — сказал он с улыбкой, но, заметив покрасневшие от сдерживаемых слез веки, воскликнул: — Что случилось?

— Все нормально, — шмыгнула Руби носом. — Приступ аллергии.

— Правда? Я слышал, пыльца в этом году рано появилась…

— Скорее всего. — Руби очень хотелось, чтобы Алан шел по своим делам.

— Ты в последнее время совсем заработалась. Я тебя почти не вижу.

— Наверное, слишком много еды накидала в тарелку, вот меня и не видно.

— Слушай, у меня тут билеты на джазовый концерт в «Волчьей западне» на завтра, и… — Алан замялся. — Ну, я это… Хотел спросить, может, сходим? А перед концертом поедим чего-нибудь.

— А-а… Что? — Руби украдкой стерла слезинку, покатившуюся по щеке.

— Ты занята, да? Ладно, значит, в другой раз…

— Нет-нет, — шмыгнула носом Руби. — Я пойду с удовольствием.

От удивления у нее высохли слезы.

— Слава Богу! — облегченно выдохнул Алан, смертельно боявшийся услышать отказ. — Тогда будем считать это свиданием!

У Руби перехватило дыхание. Свидание? Так ее пригласили на свидание?

— Пожалуй, так и решим, — ответила она с легкой улыбкой.

— Детали обговорим ближе к делу, — сказал Алан на прощание.

— О'кей, — согласилась Руби и плотно закрыла дверь. Внезапно Престон показался ей не более чем козлом в соседнем кабинете: у нее настоящее свидание! Пусть Алану недостает галантности Престона Да Сильвы, зато он приятный, милый, с ним весело. Как он нервничал, словно боялся, что ему откажут, и просиял, услышав «да»… Руби ощущала себя на вершине блаженства. Она вспомнила радость на лице Алана и только тут осознала, что это она, Руби Уотерс, сделала мужчину счастливым, приняв его приглашение. Уронив голову на руки, девушка дала волю слезам, плача как ребенок и чувствуя себя при этом восхитительно.

С открытым забралом

Когда Руби пришла домой, Дорис сидела на диване в гостиной с Тако под боком. Оба с интересом наблюдали за приключениями Губки Боба Квадратных Штанов, причем телевизор был включен на полную громкость.

— Привет, — сказала Руби. — Привет, — отозвалась Дорис, едва взглянув на дочь. — Эта белка из «Губки Боба»… Кажется, ее зовут Сэнди… Она что, лесбиянка?

— Что?!

— Ну посмотри хорошенько, она вечно молотит кого-нибудь, демонстрирует приемы карате. Без цветка на шлеме не догадаешься, что это девочка.

— Да, мама, белка из мультфильма — закоренелая лесбиянка. Протеста Джерри Фолуэла[74] следует ожидать со дня на день.