Польша. Непримиримое соседство - Александр Широкорад

Отряд Суворова вместе с остатками гарнизона (всего около 3500 человек) занялись осадой замка, а кавалерия Браницкого охраняла правый берег Вислы. По приказу Суворова русские солдаты втащили несколько полевых пушек на верхние этажи высоких домов Кракова и оттуда открыли огонь по замку. Однако огонь их был малоэффективен, а осадных орудий у русских тогда не было.

Бригадир Шуази предложил выпустить из замка 100 пленных русских и 30 польских ксёндзов, а также снабдить осаждённых лекарствами, но получил категорический отказ.

2 февраля осаждённые пошли на вылазку. Им удалось разгромить роту Суздальского полка и поджечь предместье Кракова, но Суворов лично повёл свою пехоту в штыки и загнал неприятеля в замок.

В 2 часа ночи 18 февраля русские войска пошли на штурм замка. Суворов разделил штурмующих на три колонны под началом полковников Эбшельвица, Гейсмана и Елагина. Первая колонна добралась до ворот, заваленных камнями и брусьями. Солдаты топорами прорубили отверстие и через него завязали перестрелку, но дальше продвинуться не могли. Вторая колонна под командованием Гейсмана подошла к самым воротам, но тут Гейсман был убит, и его отряд остановился. Колонна Елагина приставила к амбразурам лестницы и полезла на стены, но была отбита. В 6 часов утра штурм был отбит. Русские потеряли убитыми и ранеными 150 человек, из них убитыми 10 офицеров и 40 нижних чинов.

Несколько раз отряды конфедератов безуспешно пытались деблокировать краковский замок. 4 марта Краков атаковал отряд Валевского, но был отбит кавалерией Браницкого. В следующий раз Краков был атакован тысячей всадников Симона Косаковского. Причём на этот раз в отражении атаки участвовали и русские во главе с Суворовым, который сам едва не был убит.

В начале апреля в Краков прибыла русская осадная артиллерия. Под стены замка начали подводить минные галереи. Однако Суворов понимал, что осада замка может затянуться на долгие месяцы, а штурм, вне зависимости от результатов, приведёт к большим потерям. Поэтому он сам предложил Шуази довольно почётные условия капитуляции. 15 апреля гарнизон капитулировал. Всего сдалось два бригадира (Шуази и Голибер), 43 офицера и 739 солдат. Из них 87 человек было больных и раненых.

Шуази с поклоном подал свою шпагу Суворову, который вернул её, сказав, что не может лишить шпаги столь храброго человека. «Вы служите французскому королю. А он состоит в союзе с моей монархиней», — сказал Суворов, потом обнял и поцеловал бригадира. Шпаги были возвращены и остальным офицерам-французам. Французов отправили во Львов и в Гояну, а конфедератов — в Смоленск.

В сентябре 1770 г. — январе 1771 г. состоялась поездка брата прусского короля принца Генриха в Петербург. В ходе бесед с Генрихом в конце декабря 1770 г. Екатерина II впервые согласилась на обсуждение вопроса о разделе Речи Посполитой. К этому времени Пруссия и Австрия уже «де факто» захватили часть польских земель. Россия была связана тяжёлой войной с турками и не могла и думать о конфликте с Пруссией и Австрией из-за Польши.

В конце марта 1771 г. прусский кабинет-министр К. В. Финк фон Финкенштейн заявил австрийскому послу ван Свиттену, что, «по мнению короля, венский двор мог бы изложить свои права и претензии на другие [кроме Ципса] части Польши, поскольку другие соседи этого королевства поступят именно так». После того как ван Свиттен, связавшись с Веной, заявил об отсутствии у Австрии территориальных претензий к Польше, Фридрих, на этот раз лично, сказал ему: «Поройтесь в своих архивах, и Вы найдёте там предлог приобрести в Польше ещё что-нибудь, помимо того, что Вы уже оккупировали… Поверьте мне, надо пользоваться случаем, я возьму свою долю, Россия — свою, это не приведёт к значительному увеличению наших территорий, но это будет полезно всем нам. Кроме того, поскольку наши дворы хотели бы способствовать умиротворению Польши и поддержанию в ней спокойствия, наши новые приобретения могут помочь нам выполнить эту задачу более эффективно».

После долгих согласований вопроса о территориях, отходящих к участникам раздела, 6 (17) февраля 1772 г. в Петербурге была подписана секретная конвенция с Пруссией, а 25 июля (5 августа) — с Австрией.

С русской стороны конвенция была подписана главой Коллегии иностранных дел графом Н. И. Паниным и вице-канцлером князем Александром Михайловичем Голицыным, за Пруссию подписался граф Виктор Сольме, а за Австрию — князь Иосиф Лобкович.

Любопытно, что обе конвенции начинались одинаково: «Во имя Пресвятой Троицы…»

По этим конвенциям Пруссия получала: всю Померанию, исключая город Данциг с округом. Часть Великой Польши между Вислой на востоке и рекой Ницей (Нитце) на юге, так что она составляла границу между Пруссией и Польшей. Юго-западную часть Восточной Пруссии, включая Мариенбург и Эльбинг. Епископство Вармское и воеводство Кульмское, но без города Торна (Торунь), который остался за Польшей.

Австрия получала: правобережье реки Вислы от Силезии до Сандомира и до впадения реки Сан, откуда граница шла по прямой линии на Фрамполь до Замостья, а оттуда на город Грубешов и до реки Западный Буг, западнее города Владимира-Волынского. От Западного Буга граница Австрии с Польшей теперь проходила по исторической границе Червонной Руси, которая ныне является границей Польши с Подолией, до окрестностей города Збараж, а оттуда на юг по прямой линии до реки Днестр вдоль небольшой речки Подгорче, которая отделяет незначительную часть Подолии до своего впадения в Днестр. Отсюда граница шла по старой австрийской границе с Молдавией.

Россия получала часть Литвы, то есть Литовского княжества, состоящую из воеводств Полоцкого и Витебского с границей по реке Западная Двина, а оттуда на юг по прямой линии до Орши, и затем граница России с Польшей шла по естественным рубежам по реке Друти до впадения её в Днепр, а затем по течению Днепра, так что всё Левобережье Днепра осталось за Россией и в пределах Белоруссии, и в пределах Малороссии, где сохранялась старая граница — от Лоева по Днепру. Киев (на Правобережье) как анклав сохранялся, как и по миру 1686 г., за Россией.

6 (17) августа 1772 г. Екатерина II в Царском Селе подписала «Указ о включении в состав Российской империи отошедших от Польши территорий по первому разделу Польши». Указ предписывал графу З. Г. Чернышёву:

1. В период с 1 (12) сентября по 7 (18) сентября 1772 г. занять войсками и установить русскую администрацию на отходящей от Польше территории (Белорусское наместничество).

2. Обнести столбами с императорским гербом всё пространство новых границ.

3. Назначить сроки торжественной присяги населения на подданство Российской империи.

4. Приняться за организацию двух губерний (Полоцкой и Могилёвской) из отошедших от Польши территорий.

5. Начиная с 13 сентября (день окончательного занятия русской администрацией Белоруссии) взимать в государственную казну все налоги и иные поступления на указанной территории.

Пруссия, Австрия и Россия договорились держать в тайне конвенции о разделе Польши до сентября 1772 г. В сентябре Пруссия и Австрия ввели свои войска в установленные конвенцией области Польши, а русские войска уже были на местах. Внезапность акции, а также значительное неравенство сил привели к тому, что раздел прошёл без войны с поляками.

Тем не менее, поскольку Речь Посполитая продолжала и после раздела существовать как государство, требовалось хоть какое-то формального согласие поляков. Чрезвычайный Польский сейм удалось созвать лишь 8 (19) апреля 1773 г., и он заседал в Варшаве до сентября 1773 г., когда союзные государства заставили подписать его три отдельных договора с Пруссией, Австрией и Россией, закреплявших отчуждение польских земель. 8 сентября 1773 г. король Станислав-Август ратифицировал эти договоры.

Глава 17

Второй раздел Польши

2 января 1787 г. Екатерина II под гром салюта покинула Петербург и отправилась в своё знаменитое путешествие в Тавриду. Её кортеж состоял из 14 карет и 164 саней. На каждой почтовой станции поезд ожидали 560 свежих лошадей. На лошадях императрица ехала до Киева. А там в апреле, когда сошёл лёд на Днепре, пересела на галеру «Днепр». Специально для её путешествия у Смоленска в 1785–1786 гг. было построено семь галер.

Днепр по-прежнему служил границей между Россией и Речью Посполитой. В Каневе на правом берегу Днепра Екатерину торжественно встретил король Станислав-Август. Это была их первая встреча за тридцать лет.

Ряд историков утверждает, что Понятовский был холодно принят Екатериной и уехал обескураженный. Действительно, Станислав надеялся на большее, тем не менее эта встреча прошла не зря. Екатерина в Каневе наградила Станислава высшим российским орденом Андрея Первозванного, а тот по возвращении в Варшаву послал Екатерине польский орден Белого орла. Но это лишь внешняя сторона встречи. Куда важней было предложение короля о заключении русско-польского военного союза. Это не могло не понравиться Екатерина, но, увы, заключение союза Станислав-Август связывал с согласием императрицы на проведение ряда реформ в Польше, усиливающих королевскую власть. Екатерина же была настроена против реформ, чем и расстроила короля.