Девушка хочет повеселиться - Морин Мартелла

— Кого там черт несет? — спросил Джерри однажды в воскресенье, когда на часах было три пополудни.

Мы находились в постели. Приближался критический момент.

— Пусть звонит, — пробормотал он.

Но это было выше моих сил. Звонок отвлекал меня. В отличие от Джерри, которого не смогла бы отвлечь даже ядерная атака. Я подняла трубку.

— Алло?

— Энни, мы не могли бы встретиться за чашечкой кофе? — спросила Пенелопа.

— Что, прямо сейчас? — спросила я. Тем временем Джерри водил языком по моей левой груди.

— Нет. — Она засмеялась. — Завтра.

— Ох…

— Ну, тогда во вторник. Этот день вас устраивает? — Да!..

— Вот и отлично. — Ее искренне обрадовал мой энтузиазм.

И Джерри тоже.

— Я позвоню вам утром. — Она дала отбой.

И сделала это очень вовремя, потому что язык Джерри устремился на юг.

31. ВЕЛИКИЕ ПОБЕДЫ И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ

Вроскошном ресторане гостиницы «Шелберн» Пенелопа чувствовала себя как дома. Я была здесь лишь однажды. С миссис Бичем. Мы зашли выпить чаю после посещения кабинета мистера Морана на Меррион-сквер. Тогда я чувствовала себя незваным гостем. Старомодный шик гостиницы выбивал меня из колеи.

Сегодня мне было ничуть не лучше. Так же неловко, как и тогда.

В прошлый визит я так нервничала, что нечаянно заказала «Лапсан Сучон» вместо успокаивающего «Лайонс Грин». Совершенно запуганная миссис Бичем и смущенная ее высокомерным отношением к официантам, я предпочла молча выпить весь чайник. После этого меня два дня мучила диарея.

На этот раз я решила ограничиться кофе.

Пенелопа надела одну из своих бесконечных шляп — бледно-лимонного цвета с вуалью до колен — и напоминала королеву-мать на скачках в Эпсоме.

— Я хотела поговорить с вами о маме.

Лично я предпочла бы еще один чайник «Лапсан Сучона».

— Теперь мы с Джейми совершенно уверены, что папа не был вашим отцом. Энни, вы согласны с этим?

— Да. Его слова о нежелании воспитывать чужого ублюдка говорят сами за себя. — Я нервничала и поэтому отвечала почти грубо.

Ее лицо за вуалью слегка напряглось.

— Энни, тут мы на вашей стороне.

— Очевидно, с тех пор, как я вернула вам дом.

— Вы недовольны ценой? Но ведь мы достигли согласия. — Настала ее очередь нервничать.

— Дело не в деньгах.

— Я вас не осуждаю. Конечно, в детстве вам пришлось перенести немало горя. — Пенелопа выглядела так, словно ее тоже вот-вот хватит сердечный приступ. — Но мы с Джейми готовы помочь вам всем, чем можем.

— Помочь мне? Как?

— Мы хотим помочь разыскать вашего отца.

Это еще что? Внезапно я ощутила горечь во рту и отодвинула чашку. Разыскать моего отца?

И тут до меня дошло. Ну конечно. Они боялись, что я стану претендовать на бичемовские миллионы. Я продала им дом за сумму ниже рыночной стоимости, а они все еще считали меня корыстной тварью.

Пенелопа подняла вуаль и пригубила чашку.

— Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам разыскать вашего настоящего отца, — сказала она.

Еще бы. Эти люди пойдут на что угодно, чтобы доказать, что я не имею отношения к Бичемам и поэтому не могу покушаться на их деньги. Я чуть не рассмеялась. Они понятия не имели, что мне нужно. Считали, что все объясняется презренным металлом. Деньги были для них рулеткой, с помощью которой можно измерить все на свете.

Я смотрела на Пенелопу, сидевшую с видом члена монархического семейства и следившую за мной из-под поднятой вуали. Конечно, они вылезут вон из кожи, чтобы помочь найти моего настоящего отца. Но зачем притворяться, что они оказывают мне большую услугу? Зачем делать вид, будто я для них что-то значу?

— Энни, вам не нравится кофе?

— Кофе как кофе.

— Может быть, вы хотите чего-то другого? — Она поискала глазами официантку. — Только скажите.

— Это могло бы стать девизом Бичемов. «Только скажите».

Я подумала о Сандре. О том, что сегодня утром она пришла в офис с глазами, опухшими от слез. Именно это вывело меня из себя. Я думала о том, как она изо дня в день приходила и работала допоздна, ни разу не заикнувшись о своих взаимоотношениях с отцом. Ни разу не пожаловавшись на причиненные им обиды. Она просто принимала это как должное. Но сегодня Сандре пришлось признать, что ее мечта о свадьбе так и останется мечтой. Не будет ни большого шатра, ни оркестра, ни толпы пьяных гостей, орущих приветствия, засыпающих ее цветным конфетти и ахающих при виде ее свадебного наряда. Сандра была готова к тому, что ее семейная жизнь станет цепью сплошных разочарований. От начала до конца.

Когда я услышала, что отец снова истратил большую часть ее сбережений, у меня из ноздрей повалил дым.

— Энни, он не плохой человек. Просто не может бороться со своей маленькой слабостью, — сказала Сандра.

Лично я считала кражу нескольких тысяч фунтов очень большой слабостью, но Сандра не захотела обращаться в полицию.

Я смотрела на Пенелопу, пившую кофе, и на ее руки с безукоризненным маникюром, которые в жизни не ударили палец о палец.

— Вы действительно можете кое-что сделать.

— Только скажите.

— Это не для меня, а для моей подруги. В этом году она должна была выйти замуж, но все ее сбережения украли.

— О боже…

— Она всю жизнь мечтала о пышной свадьбе.

— Понимаю. — Пенелопа все еще искала взглядом официантку.

— Свадьба еще может состояться, если она сумеет найти подходящее место. Недорого. Практически задаром. У них есть друг, который мог бы дать им шатер. Но им нужно место. Вы позволите ей отпраздновать свадьбу на Хейни-роуд?

Ее лицо под вуалью посерело.

— Позволите?

— Ох… я… э-э… я должна спросить… вернее, подумать.

— Отлично. Подумайте, Пенелопа. А потом позвоните. Спасибо за кофе.

У дверей я обернулась и помахала ей рукой. У Пенелопы был такой вид, словно ее вот-вот вырвет. Я надеялась, что она успеет поднять вуаль.

Рассказ о Пенелопе и шатре привел Джерри в восторг.

— А ты злая, Энни. Хотел бы я видеть ее лицо. Значит, она поверила, что ты говоришь серьезно?

Я захлопала глазами.

— Энни, так ты не шутила?

— Конечно, нет. С какой стати?

— Ну, потому что… потому что они Бичемы.

— И это говоришь ты, великий поборник равенства? Чему ты так удивляешься? Почему бы Сандре не отпраздновать свадьбу на Хейни-роуд?

— По одной простой причине. Бичемы этого не позволят.

— Посмотрим.

— Энни, нельзя вмешиваться в жизнь других людей.

— Что вы сказали, мистер Частный Сыщик?

— Я детектив. Делаю свое дело. Собираю доказательства. Не вмешиваюсь в чужую жизнь, а предъявляю улики.

— А как быть с «преследователем Доки»? Ты надел на него наручники. Разве это не вмешательство в чужую жизнь?