Я тебя рисую - Марина Суржевская

Я встала у перилл, завороженная этим зрелищем.

— Вам нравится… Ева? — негромко спросил повелитель. Я отодвинулась от него и посмотрела недовольно.

— Простите, Ваше Величество, но я предпочитаю имя Антарея. Ева — для семьи.

Он чуть нахмурился и посмотрел на Люка, что стоял с другой стороны от меня, потом склонил голову.

— Хорошо, я вас понял, Антарея.

Я устыдилась своего ответа. Все же, он, и правда, много сделал для нашей семьи. Улыбнулась по возможности тепло.

— Простите мою резкость, Ваше Величество, я не хотела вас обидеть.

— Вы так официальны, а ведь мы, кажется, были на «ты»? — он облокотился о камень перилл. — Да и после нашего последнего… объяснения ваша холодность меня совсем не обижает, Антарея.

Я вспыхнула, припомнив, как орала на него в саду возле нашего поместья. И почувствовала, как щеки заливаются краской стыда.

— Простите, тогда все было по-другому, — смутилась я. — И я была… ребенком. То есть… и вы тоже не были… властителем! Все было совсем иначе!

— То есть, если сейчас я начну объясняться вам в любви, вы не станете меня оскорблять? — поинтересовался Арвиэль, и я вскинула на него взгляд. Он улыбался, хотя выражение глаз я понять не могла. У Первородных всегда так: трудно судить, что за чувства обуревают их, слишком уж они скрытны и бесстрастны.

— Вы смеетесь надо мной, Ваше Величество?

— Разве я могу? — вздохнул он. — Антарея, прошу вас, называйте меня по имени. Вы равны мне по рождению, и мы столько лет знакомы, к тому же… — он помолчал, чуть запнувшись, и продолжил: — К тому же, мне будет приятно. Прошу вас.

— Хорошо, Арвиэль.

— И даже можете на меня кричать, — улыбнулся он. Я с изумлением похлопала глазами. Холодный Первородный сейчас что, пошутил? Вот это да!

— Постараюсь воздержаться от криков, — пробормотала я.

— Ева, смотри, рыбы полетели! — воскликнул Люк, и я посмотрела на озеро. И правда, полетели… Узкие серебряные тела с распахнутыми плавниками-крыльями, они выпархивали из водных глубин, пролетали над поверхностью, сверкая искрящейся чешуей, и снова ныряли.

— Как же красиво! — не удержался брат. — Самое красивое зрелище, которое я видел. Ева, ты согласна со мной?

Я промолчала. Да, это было красиво. Но разве сравнится с полетом драконов над ущельем, когда между двумя пиками гор висит огромная луна, а скалы озаряются красным пламенем? Мысли, что я гнала от себя, снова накрыли меня с головой, окунули в омут тоски. Светлый Дух, как же мне не думать… о нем?

— Антарея, вы замерзли? — заботливо поинтересовался Арвиэль, сделал знак прислуге, чтобы принесли плащ.

— Не стоит, — остановила я его. — Думаю… Мне лучше прилечь. Действительно, нездоровится…

Я резко развернулась и пошла к выходу с террасы.

— Я провожу! — Первородный догнал меня, и я скривилась. Не хочу разговаривать с ним, надоело улыбаться. Посмотрела через плечо на брата, и этот взгляд Люк уже не смог проигнорировать.

— Ева еще слаба, — извинился он перед другом, — я отведу ее в покои.

— Я пришлю целителя, — забеспокоился Арвиэль.

— Не стоит! — выпалила я. — Мне просто надо… отдохнуть!

Я пошла по галерее, уже не обращая внимание на Первородного. Люк догнал, придержал меня за руку.

— Ева, что ты творишь? — прошипел он. — Ты ведешь себя непозволительно!

— Люк, когда мы уедем отсюда? — выпалила я, разворачиваясь к брату. — Я уже достаточно окрепла, мы можем отправиться в Идегоррию прямо утром? А лучше — сейчас! Можем?

— Пять минут назад ты говорила, что плохо себя чувствуешь!

— Я врала! И еще скажи, что ты этого не понял! — я понизила голос, уловив взгляды прислуги, и тяжело вздохнула, пытаясь успокоиться. — Правда, Люк, когда мы сможем уехать? Я так соскучилась по дому… В конце концов, я даже не видела могилу отца…

Глаза мигом затянуло пленкой слез, тех самых, непролитых, невыплаканных. Брат молча прижал меня к себе, погладил по волосам, как в детстве. Я отстранилась, зло вытерла мокрые ресницы.

— Когда, Люк?

— Нам придется задержаться, Ева, — не глядя на меня, произнес он.

— Зачем?

— Дела еще не закончены. У нас с Арвиэлем… есть нерешенные вопросы… По нашим землям… Со дня на день прибудут старшие советники, будет обсуждаться вопрос союзничества с Первородными…

— Это замечательно, — оценила я, — отец всегда хотел этого союза. Тогда можно я одна уеду? Прости, Люк, но мне здесь не нравится, я хочу домой.

Брат все так же не смотрел на меня.

— Потерпи, Ева. Прошу тебя. Ты сейчас взволнована, слишком много всего с тобой… произошло. Но позже ты отдохнешь, привыкнешь, осмотришься… Оэр действительно очень красив. И этот замок…

— Я не хочу осматривать Оэр, Люк! И тем более этот замок!

— Прекрати! — разозлился брат, осмотрелся, хмуро взглянул на замешкавшуюся служанку. Та торопливо бросилась вниз по лестнице. Люк снова перевел взгляд на меня, очевидно, хотел сказать что-то резкое, но сдержался. — Ева, мы действительно смогли спасти тебя только благодаря Арвиэлю. Прояви хоть каплю благодарности! Ты не лесная девчонка, ты принцесса, так что веди себя достойно. — он поджал губы. — Так, чтобы отец мог гордиться тобой хотя бы сейчас!

— Это нечестно, — прошептала я.

— Я не хочу тебя обидеть, — вздохнул он и криво улыбнулся. — Маленькая, ну прости. Кроме тебя у меня ведь никого нет… У нас все наладится, просто потерпи, хорошо? И прошу, будь… добрее к Арвиэлю, ты ведь знаешь, как он к тебе относится.

— Скорее бы он уже женился, что ли, — пробурчала я. — Тогда мое общение с ним станет гораздо легче!

Люк покосился на меня, но промолчал. Я помялась, не зная, как перейти к тому, что меня беспокоило.

— Знаешь, нам надо поговорить, брат, — негромко начала я. — Ты не хочешь узнать, как я провела это время за Стеной? И ты подробно расскажешь мне, что происходило у вас… Люк?

— Не сейчас, Ева, — отозвался он, а я обернулась. За спиной стоял властитель Первородных, и на его холодном лице, как обычно, ничего нельзя было прочитать. Люк кивнул стражникам: — Проводите Её Высочество в покои.

— Я сама могу дойти, — буркнула я, но тихо, так чтобы Арвиэль не услышал. Наверное, Люк прав, я действительно веду себя неподобающе. Но как же хочется снова стать…. Дикаркой!