Это моя игрушка - Екатерина Сергеевна Богушева

Глава 20

«— Любишь? — А как иначе объяснить то, что я следил за тобой? Я люблю тебя. И всегда буду любить. Я жил и дышал ради тебя, ради того, чтобы схватить и поцеловать! Каин Зверев.»

Каин

Солнце слишком ярко светило на небосклоне. Облака тяжёлыми прядями почти как у неё плыли по синей глади небесной лазури. Ветерок слишком тихий и вообще что это за грёбанный звук в машине?! Раньше мотор так не гундел! Надо отослать с Петровичем в мастерскую, пусть посмотрят, что не так. Открываю пачку с жвачкой. Не открывается. Потянул за полосочку… твою мать!!! Двенадцать месяцев личного кретинизма враждебной сомнамбулы наконец приоткрыли дверцу моего личного ада, выпуская наружу моих демонов.

Двенадцать подушечек со вкусом ледяной вишни рассыпались по полу дорогого салона…

— Сука!!! Чтоб тебя…

Охрана переглядываясь мимолётно осведомилась о моём состоянии, резким кивком в мою сторону. Блядь!!! Бесят! Всё бесит! Наружу полезли демоны, кажется ящик Пандоры уже открыт, бесполезно пытаться закрыть его. Есть только один ключик от замочка и он больше не у меня. Он так и остался у женщины, которой я сам его подарил. Бесполезно пытаться сделать что-то подобное. Оказался идиотом. Вначале был в шоке, потом и вовсе понял, что все они поставили меня в такие рамки, раздвигая которые мне не выиграть

По одну сторону моя семья. Кровь и плоть. Те, кто с самого детства вкладывал в мою голову понятия о любви и верности исключительно к своей семье. Нарушая правила игры, тебе грозит смерть и изгнание, и аллегория здесь не причём. Всё это на самом деле. Кровь проливается только предателей, тех, кто оставил свою семью. По другую сторону любимая женщина. Та, которую я не могу отпустить. Никогда и не при каких обстоятельствах. И дочь. Моя собственная кровь и плоть. Они тоже моя семья. Как мне выбрать?

Да и возможно ли это? Как мне это сделать?! На чью сторону стать?! На данный момент я размышляю над выбором. И пока я принимаю решение, которое полностью перевернёт мою будущую жизнь, выход только один. Перетянуть её на свою сторону. Уговорить, соблазнить, заставить. Но пока, думаю что мне делать дальше, я страдаю без неё. Она — мой свет, а жить во тьме я не намерен, поэтому…

Машина остановилась возле цветочного магазина. У Громова старшего сегодня день рождения. А значит, наведаемся в гости…

— — Кэт —

Стоя перед зеркалом в полный рост, что стояло посреди моей новой комнаты, в моём новом доме, я рассматривала свое в нём отражение. Чёрное в обтяжку платье. С огромным разрезом на бедре. Струящийся атлас мягко спадал на пол, покрывая его коротким шлейфом. Высокую грудь прикрывал сатин, верхняя часть платья была пошита так, что ни бретелек, ни рукавов не было предусмотрено. Открытые плечи, пропущенная ткань. Волосы я специально завила крупными прядями, легко пуская их по плечам и спине водопадами

На меня смотрела словно призрачная дама из Зазеркалья. Бедная словно фантом немой боли. Взяла в руки вначале чёрный карандаш вместе с тушью, глаза стали более выразительные. Помадой попыталась придать губам живость спелой вишни. Улыбаться не особо хотелось. Прорисовывая контур, прикрыла глаза, вспоминая вчерашний спонтанный поцелуй. Я то мечтала о поцелуе с Каином. Но мне не посчастливилось стать «неким утешением» для собственного кузена. И хоть по крови мы с ним и не родны, для меня он брат…

Его поступок я могла оправдать лишь тем, что он вчера выпил лишнего и там в полумраке комнаты на него накатило… какие-то воспоминания о любимой когда-то давно, а может и до сих пор, женщине. Отсюда и реакция, уверена, ему также неловко как и мне. Сейчас он придёт извиниться, мы забудем об этом досадном недоразумении и никогда больше не вспомним… Увидев в зеркале силуэт за своей спиной, я медленно обернулась. Волка таким я еще не видела. Элегантный бордовый смокинг. Белая рубашка. Причёска.

Длинная челка на бок.

— Добрый вечер. Твоя знакомая дамочка ждёт в гостиной. Говорит, ты пригласила её.

— Елена Дмитриевна! — Спохватившись кинулась к двери, однако Макс схватил меня под руку. Огромные изумруды жгли зелёным пламенем.

— Тебе не кажется, что нам нужно поговорить о вчерашнем винопитии

Я была согласна с ним, извиниться стоит. Поэтому кивнула, улыбаясь

— Мы с тобой обязательно поговорим. Но, сейчас мне нужно идти. Я должна отдать Варю Елене Дмитриевне.

Мама моего бывшего мужа Егора была единственным человеком, которому я могла доверить свою дочь, поэтому попросила Макса отпустить меня. Он лишь разжал хватку и я тут же побежала в детскую. Громов расстарался для своей единственной внучки. В её комнате было всё. Вообще всё, что только могла бы пожелать шестилетняя девочка. Передавая дочь своей бывшей свекрови, я настрого наказала не подпускать к ней Каина. На что Елена смеясь заявила, что они поедут на дачу. Подышать свежим воздухом, попить молока

За дочь я была совершенно спокойна. Елену считала самым близким человеком. Она заменила мне мать, поэтому ей я доверяла как самой себе.

Вышла в зал, где как раз уже был организован банкет. Столы стояли строго по кругу. Алкоголь с напитками. Горячее. Закуски. И коктейльные мини корзинки с канапе. Неожиданно для себя поняла, что безумно голодна и мне до жути хочется есть. Гостей было много. Я никого не знала. За исключением Туманских. Но, навряд ли это будет проблемой. Громов деликатно знакомил меня со своими компаньонами и знакомыми, представляя дочерью. Друзей у него как я поняла не было только знакомые. Громов не верит никому.

Как же я его понимала.

Я взяла бумажную тарелку и положила себе две тарталетки с икрой, не обращая внимания на остальных гостей. Я не собиралась заговаривать с кем-либо раньше, чем кто-то заговорит со мной.

И уделяя все свое внимание угощениям, я то и дело наклоняясь к столу, выбирая сырные закуски, подсоленные галеты, выщипывала виноградины, старательно оглядывая весь ассортимент, чтобы не пропустить что-нибудь вкусное. В результате, даже не поднимая глаз, вскоре заметила, что стала центром всеобщего внимания.

Аккуратно откусила хлебную палочку и, держа ее в зубах как карандаш, отвернулась от стола.

— Можно и мне откусить?

Глаза. Мои собственные глаза вдруг широко распахнулись от потрясения, я затаила дыхание. Мозг отчаянно сопротивлялся, отказываясь подтверждать увиденное и оставляя в состоянии беспомощной уязвимости. Хотя серьезные мысли исчезли, чувства продолжали безжалостно все регистрировать: синие глаза, немилосердно пронзающие меня взглядом, приятный запах знакомого одеколона, два длинных пальца, спокойно берущие меня за подбородок.

Наконец Каин наклонился и