Белый Дозор - Алекс Готт

Внезапно Невзор смягчился:

— Ладно, так и быть. Совершим выезд в люди, пока они еще не понимают, что скоро их просто не останется. Найдем какую-нибудь Любаву для забавы. Однако уверяю тебя, что с таким мелковатым причиндалом, — он вновь посмотрел на незначительный «инструмент» Глинкина, — любавы нас с тобой засмеют.

— А-а-а, ы-ы-ы, — только и смог ответить Глинкин, который в столь юном возрасте привык выражать свои мысли предельно откровенно, но несколько туманно для понимания.

— Гой, гой, расти долгой, вверх и вширь, силу ширь, дело верши, девок теши, — нараспев произнес Невзор и остался доволен результатом.

— Вот это штука. Достойная. С такой и к любавам не стыдно… Однако и одежку ради такого дела стоит подобрать поярче. Есть у тебя, Глинкин, что надевают в таких случаях? — Невзор открыл здоровенный платяной шкаф и присвистнул: рядами, словно в магазине, висели костюмы, на полках головные уборы, внизу обувь «в цвет», перчатки…

— Да ты просто модник, — постукивая пальцами по небритому подбородку задумчиво пробормотал Невзор, выбирая, что ему надеть.

…По улицам ночной Москвы, над которой всё больше сгущался мрак, несся автомобиль Глинкина: огромный, черный, лаковый внедорожник, сделанный по специальному заказу прежнего хозяина в Германии и бронированный в Чехии. На заднем сиденье развалился бессмертный колдун, одетый во всё оранжевое. Даже носки и ремень у него были апельсинового цвета. Руки затянуты в оранжевые перчатки. На голове оранжевая шляпа. С шиком подкатив к дорогому ночному клубу, оранжевый Невзор вышел из машины и, сопровождаемый двумя охранниками с чрезвычайно смуглой кожей (а в ночи их лица и вовсе казались угольными), проследовал в клуб. Всё еще работало, открытой паники не было, но вовсю ходили слухи о загадочной волне смертей в Москве, будто бы от холеры или гриппа. Никто из клубных завсегдатаев, казалось, не относился к этим слухам всерьез. Клуб был забит до отказа, четверо барменов не успевали готовить напитки, смешивая абсент с энергетиком — этот убойный рецепт пользовался у столичных прожигателей жизни особенной популярностью.

Невзор внимательно посмотрел по сторонам, оценивая публику, поводил носом, нюхая воздух и с удовлетворением молвил:

— Вот уж, честно сказать, упырья нора. Как вас здесь много, упыречки! Небось еще не знаете, на что вы все способны? Ну, да ничего, скоро Невзор вам всё покажет. Эй, красавица! — поманил он оранжевым пальцем очень высокую, эффектную девушку, выглядевшую словно воплощенный плотский грех: длинные ноги, развитая упругая грудь, густые белые волосы… На шее у нее была черная повязка с блестящими металлическими черепами, и без того большие глаза увеличены с помощью туши и теней и занимали, казалось, половину лица, а во всю вторую его половину были ее накачанные и напомаженные губы. Рот этой девицы казался огромной, влекущей и сочной раной, что кровоточила, словно источник, припав к которому можно было наполниться животной, низменной силой. Однако Невзору она была нужна совсем для другого.

— Что нужно оранжевому джентльмену? — Улыбаясь, девушка подошла к колдуну, и ребенок Глинкин в нем возбужденно запищал, да так громко, что Невзор даже глаза прикрыл:

— Барону Апельсину нужна компания.

— Я не против, — заулыбалась еще шире та, чьей работой как раз и было составлять компанию. «Забавный старикан, — подумала девушка, — по всему видать, что он еще и очень богат. Где же я видела его лицо?»

— Угости меня шампанским, — без лишних церемоний предложила она.

— Охотно, — кивнул Невзор, не сводя с нее глаз, — охотно, — повторил он, опускаясь на диван перед столиком, зарезервированным для вип-клиентов и стоящим несколько тысяч долларов за вечер.

На полированной поверхности столика, словно само собой, возникло аляповатое до пошлости серебряное ведерко с торчащим из него горлышком бутылки дорогущего шампанского. Девушка облизнулась, она любила, когда на нее тратили деньги. Невзор кивнул ей на бутылку.

— Подходит?

— О! Вполне! Откроешь?

Невзор улыбнулся.

— Хочешь фокус, красавица? Как тебя, кстати, зовут?

— Карина.

— Ну, кто бы сомневался, что Дорогая, — криво усмехнулся Невзор. — Хочешь фокус, Карина?

— Хочу, хочу, — она, стараясь не испортить клиенту настроение, захлопала в ладоши.

— Ну, смотри…

Невзор откинулся на спинку дивана, посмотрел на горлышко закрытой бутылки и Карине показал, мол, «смотри туда же».

— Пуфф, — дунул Невзор, и сама собой развернулась и отпала фольга, раскрутилась проволочка, и пробка, словно нехотя, оставила насиженное место, упала на столик, покатилась…

— Ого! — Девушка с восторгом смотрела на колдуна. — Как ты это делаешь?!

— Пей. Потом еще что-нибудь покажу, — холодно пообещал Невзор, внимательно осматривая фланирующую мимо публику.

Поняв, что клиент у нее сегодня весьма особенный и ожидать от него традиционных ухаживаний не приходится, Карина достала плачущую бутылку из ведра и наполнила два фужера. Взяла свой, подала другой колдуну. Тот покачал головой:

— Я не пью алкоголь.

— А… Что с тобой? — Карина спохватилась. — То есть я хотела сказать, что нет проблем, я выпью одна.

— Ну зачем же? Я охотно составлю компанию. Вот только еще один фокус…

Невзор прищурился, быстро прошептал что-то, и шампанское в фужерах изменило свой цвет с золотистого на багрово-красный.

— Господи, что это?! — Карина чуть не выронила свой бокал.

— Пей, тебе понравится, — Невзор с любопытством наблюдал за ней. — Пей, я тебе говорю! — в его голосе появились повелительные нотки.

— А ты?

— Легко, — Невзор осушил свой бокал. — Ну!

Карина пригубила. Тут же скривилась.

— Это же… Кровь!

— Да что ты?! Кровь?! В самом деле?! — издеваясь над ней, кривлялся Невзор. — Пять тысяч долларов, если выпьешь до дна прямо сейчас.

— А ты точно заплатишь?

— Я не торгуюсь.

Она застыла, не в силах отказаться от таких денег. В нерешительности посмотрела на содержимое фужера, поднесла к губам, сделала первый глоток. Замерла, прикрыв глаза. Невзор впился взглядом в ее лицо. Оно менялось на глазах, из тщательно накрашенного превращаясь в противоестественное, словно отражаясь в искаженном зеркале. Черты его заострились, веки стали еще более черны, глаза ввалились, кожа побледнела. Довольный результатом, Невзор улыбнулся.

— Очнись, девочка. Такой ты мне больше нравишься. Допей до конца.

Она открыла глаза. В ее взгляде горела неистовая жажда насыщения. Она залпом допила оставшееся в бокале и хриплым голосом отчетливо произнесла: