Суженая мрака (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна

С огромным трудом я закрыла глаза, а верная себе дракошка живо прижала жадные чешуйчатые лапки к моей груди — спрятала свое сокровище от всего мира. Следом я ощутила, как поверх плотно сцепленных ладоней, лег тяжеловесный мешочек с остатками сокровищ и, приоткрыв глаза, расстроенно спросила у Келео:

— А почему лишь ковшиком, а не тазиком? Не заслужила?

Он замер от неожиданности. Заставил меня вновь обернуться к нему лицом и поднять голову, и зло уставился. Так мы простояли несколько мучительно медленных мгновений, соревнуясь остротой взглядов, но, похоже, Келео разглядел мое смятение, разочарование и злость. Вот как, как можно было испортить наш второй, зато почти как первый, поцелуй камешками? Зато судя по возмущению моей чешуйчатой стяжательницы, она со мной категорически не согласна: камешки ничего испортить не могут, только украсить, улучшить, обогатить… Фу-фу-фу, какая мне меркантильная и пошлая половина досталась.

Келео тряхнул головой, словно отбрасывая некстати и зря вспыхнувшую злость, убрал руку с моего подбородка, но второй рукой по-прежнему обнимал меня. Затем неожиданно хмыкнул и с улыбкой в голосе не без иронии поделился наблюдениями:

— Ты — непостижимое противоречие! Дичайшая смесь истинно светлой, практически рабыни своих чувств, эмоций и чистоты отношений и истинной драконицы, которой не чужды все наши качества: вредность, любопытство, шаловливость, собирательство и неистребимая любовь к драгоценностям, яркая чувственность и страстность натуры.

— Какая есть, — пожала я плечами и еще сильнее ощутила крепость его объятий и жар великолепного тела, которое словно обволокло меня.

— И вся моя! — довольно улыбнулся Келео, а потом неожиданно добавил: — Дракон обещал своему Золотку искупать ее в камешках, мы всего лишь выполнили обещание.

— А мне ты обещал любовь и обожание, когда выполнишь? — проявила я предприимчивость, о которой все эти годы твердил мой любимый дядюшка Хашер.

У Келео аж брови с глазами вылезли на лоб от моего откровенно наглого вранья. Тем не менее, он только ухмыльнулся и, склонившись, продолжил приятное — поцелуи. Я позволила себе секундочку-другую насладиться его горячими, слишком вкусными губами и вывернулась из объятий, по-женски схитрив:

— Я устала и хочу отдохнуть.

Фиала и Кло — мудрые женщины и с драконами прожили не один век, так что буду следовать их наставлениям. Если для своего черного дракона я стала неоценимой — мои руки ощущают внушительный вес драгоценностей — то охота за своей женщиной только укрепит наши отношения и вырастит тот золотой росточек любви, который вижу я, но не Келео.

Хе-хе, у меня, светлой, перед темным есть махонькое, но важное преимущество: я вижу его чувства, а он о моих только догадывается. Жизнь полна приятных сюрпризов!

Глава 19

Привычные, обычные утренние дела — сладко потянуться в кровати, умыться, причесаться, состроить себе рожицу в зеркале, даже магическая проверка яслей — много времени не заняли. И опять давят опостылевшие стены «гостиничного номера». Распластавшись в позе звезды на кровати, я уставилась в потолок, размышляя, чем бы сегодня заняться. Этак муж доведет меня до «согласна на все» от скуки. Сам же признался, что следил за мной с тех пор, как узнал, что я его суженая, поэтому в курсе моего непоседливого, шебутного характера.

В нижнем ящике комода я еще в первый день обнаружила дурацкий любовный роман, в котором, как полагается нашему случаю, словно специально тему подбирали: благородный и суровый темный герой спасает неженку героиню, откровенно говоря, бесхарактерную светлую. Интересно, Келео и меня таковой считает, раз подсунул почитать пошлую историю? У-у-у гад!

И все же после вчерашнего ужина и особенно наших поцелуев злиться или кипеть праведным гневом на своего несносного дракона не получалось, если только вяло булькать.

«Ну, и где мне взять тот кнут, чтобы муженек полюбил меня как миленький?» — спросила я у соседа паучка, вернее уже упитанного полноценного паучища, который по-прежнему занимает угол и сейчас что-то деловито закручивает в разросшуюся паутину. Наверное, «залетной» едой разжился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В ответ на мое мысленное нытье без стука распахнулась дверь, явив предмет размышлений, привычно окутанный тьмой. Та прямо с порога с жадным любопытством ринулась ко мне, нырнула под кровать, слово любовника искала, распределилась по всем углам — ну прямо окружила. Неужели перекрыла отходы возможной жертве? Мне, то есть. Перевела взгляд от наглой тьмы на закрывающего за собой дверь Келео и изумленно вытаращилась: впервые за все время нашего знакомства он не в черном глухом кафтане, а в легких черных шелковых штанах и длинном халате, небрежно повязанном на талии поясом и открывающим великолепное мужское тело!

Приоткрыв рот, я откровенно любовалась сильной шеей, широким разворотом плеч, отлично развитым торсом со всеми причитающимися атрибутами альфа-самца — пластами грудных мышц, кубиками… Все на месте и очень даже, от слегка взъерошенной после мытья макушки до узких босых ступней. Светлая чистая кожа без волос, гладкость которой подчеркивает черный шелк. А ниже пояса тонкая ткань подчеркивает еще и весьма внушительное достоинство мужчины, который, приблизившись к кровати, остановился, оценивая впечатление, что произвел на меня. И вот уже не скроешь — оглушительное!

— Похоже, я сглупил, вел с тобой неправильно. Надо было в первый же день после твоего поступления в академию раздеться! — его веселая, слишком самодовольная ирония отрезвила меня и привела в порядок растрепанные чувства.

Я поспешно села. Поджав под себя ноги и поправив волосы, смерила Келео хмурым взглядом. Правда тут же смутилась под его ответным, весьма горячим и страстным, почти физически ощутимо пробежавшемся по моему телу в шелковом кружевном топе на тоненьких бретельках и коротких шортиках. Даже не знаю, что меня толкнуло вчера вечером выбрать этот наряд — нежно-розовый, женственный, ласкающий кожу и невесомый — впервые с момента покупки в лавке «Дивная дриада», а не привычную скромную пижаму в стиле «тепло и практично». Хотя, чего это я самой себе вру-то? Специально надела, с дальним прицелом покрасоваться в завлекательном неглиже, может даже и в надежде на подобное утро. Вдруг муж увидит нечаянно, сойдет с ума от вожделения и любви…

Порыв завернуться в одеяло я силой воли сдержала: вот еще, не маленькая девочка, а замужняя дана, которая охотится на мужа. Так что нечего смущаться и стыдиться. Вон, у меня «жертва» будущей любви уже как хвост распушил и поверил в собственную исключительность. Поэтому, гордо распрямив плечи и невольно выпятив грудь, мысленно хихикая под темнеющим взглядом Келео, я флегматично заметила:

— Тогда бы ты ничем не отличался от других парней, которые готовы выпрыгнуть из штанов перед любой мало-мальски симпатичной девушкой. И точно не попал бы в список моих любимчиков.

И тут разглядела квадратную коробочку в его сжавшейся ладони. Муж явно разозлился, услышав про любимчиков. Тем не менее, бесцеремонно уселся, а потом и вовсе разлегся на моей кровати рядом с моими коленями. При этом демонстративно спокойным тоном уточнил, хоть и нехорошо так прищурившись:

— И большой список тех любимчиков?

— Большой, — откровенно соврала я, отчаянно покраснела и отвела взгляд.

В этом списке, сколько себя помню, всегда был лишь один любимчик, и сейчас он передо мной. Даже не представляю, чем я себя выдала, но муж заметно расслабился, перевернулся на бок, оперся о локоть и свободной рукой скользнул по моему обнаженному колену. Горячая ладонь словно обожгла ощущениями, неловкостью и возбуждением, одновременно хотелось отодвинуться и, наоборот, податься ближе, теснее. Я выбрала третье — замерла под взглядом черных, пристально разглядывающих меня глаз. И старательно не опускала взгляд вниз, чтобы не видеть, как Келео гладит мое бедро, легонько массирует, подбираясь к краю шортиков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Значит, я твой любимчик? И когда ты это поняла? — вкрадчиво спросил он.