Алмазная Грань (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame"

— Все! — внезапно раздался знакомый голос. Дверь на лоджию захлопнулась, и Вэл буквально упала в кресло, запрокинув голову. — У-у-у, Вика, я без сил. Это тебе не попой на подиуме крутить. Всех подготовила.

Я кивнула подруге, продолжая наблюдать ща Лизкой. Ведущий как раз расхваливал ее достоинства, а сам товар не спешила выходить из образа: строила глазки всем присутствующим в зале, как мне показалось, уделив больше внимания молодому арабу.

— Ты не против, я знаю, — продолжала тарахтеть Вэл, наполняя бокал. — Нет, вот это он тебя балует! Странно, что не дал тебе денег, самой участвовать в торгах. В последнее время спрос на мальчиков появился…

Я отвлеклась от происходящего внизу. Присмотрела на Валерию, прикидывая, как воспользоваться ее усталым состоянием.

— Вэл, Лукас болен. Ты замечала его кашель? Это серьезно?

По лбу брюнетки пробежала мимолетная тень. Но тут же растворилась, стоило ей выпить бокал.

— Вика, не трогай эту тему. Ты не доктор, я тоже. Выздоровеет. Перед таким даже хвори разбегаются по сторонам с криками.

Значит, мне не показалось. Правда, я не знала, что делать с этой информацией. Просто отложить в отсеки памяти, чтобы потом воспользоваться.

Начался орг. Я лишь покачала головой, наблюдая, как Лизка откровенно кайфует от прозвучавших сумм. Все мы разные. Кого-то мысль о том, что тебя могут купить, как скотину, оскорбляет, огорчает или приводит в неистовство. Кого-то наоборот, радует и даже заводит. Сегодня я окончательно убедилась в том, что не бывает исключительно чёрного и белого.

Хоть симпатии Лизы и были на стороне молодого араба, купил ее тот, кто постарше. Тот, кого называли шейхом. Если она и расстроилась, то после оглашения титула покупателя на ее лице появилось самодовольное, расчётливое выражение. С подиума она уходила, гордо всунув голову и улыбаясь, что явно понравилось шейху.

«Все не так уж плохо, — подумала я, чокнувшись бокалом с Вэл, — она тоже испытывала симпатию к рыжей бестии. — Не считая той бедняжки, что попала в руки к татуированному садисту, девчонки не выглядят несчастными. Юлька и Лиза так точно. И почему я решила, что покупают девчонок бездушные монстры? Возможно, это обычные люди, пожелавшие экзотики, не обязательно извращенной…»

Еще две девчонки ушли к своим новым хозяевам, я почти расслабилась и даже начала наслаждаться происходящим. Я не была одной из них, я сидела на лоджии, ела тарталетки с икрой, пила дорогое шампанское вместе со своей подругой. Мне можно было смело заявить о том, что моя жизнь удалась.

Но я поздно вспомнила, где именно нахожусь… и что еще одна знакомая мне девушка пока что не вышла на подиум. Потому что, как оказалось, ее приберегли на десерт.

Вэл напряглась, отставила бокал, и на ее лице появилось выражение раздражения и облегчения одновременно.

— Как она меня запарила! Понторезка дешевая, думала, грохну ее к чертям, пока подготовлю. Надеюсь, ей не останется теперь времени ныть…

Я подалась вперёд, вглядываясь в освещённый квадрат подиума. Возникла заминка. И лишь спустя минуту двое громил буквально выволокли на помост оцепеневшую Альфию.

— Алька… — прошептала, не веря увиденному, глядя на фигуру девчонки с предчувствием надвигающейся белы.

Вэл залпом допила шампанское.

— Она в неадеквате. Но Лукас настоял. Вроде заранее договорился с тем, кто ее заказал.

В тот момент у меня еще теплилась надежда, что ее муж одумался и пришёл за ней, а все, что было до этого — воспитательная мера с целью проучит жену и заставить ее в будущем быть послушнее. Я обвела глазами зал. Кто из них? Аристократ с тростью? Кто-то из этих, похожих на клерков с залысинами? Не может же быть, что это тот, на чьем лице застыла злорадная безжалостная гримаса?

— И наш последний лот. Цветок пустыни, жемчужина Востока, утончённая Альфия. Я уже завидую тому, кто поселит эту прекрасную розу в своем райском саду, чтобы любоваться ее красотой…

— И кому эта элитная шлюха вынесет весь мозг своим скулежом, — злорадно добавила Вэл.

Альфия попыталась рвануть прочь, за кулисы, но едва не упала, запутавшись в длинном шлейфе пурпурного платья в пайетках. На ее лице застыл ужас. Но это было ничто по сравнению с тем, что отразилось в ее глазах, когда она заметила кого-то в зале и, я не сомневалась, узнала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И я в тот момент готова была отдать руку на отсечение, что это вовсе не ее супруг, на которого она так надеялась до этого времени…

По залу понесся ропот недовольства. Гости привыкли, что все девушки, выставленные на продажу, вели себя так, словно это увлекательная игра. Аля сломала шаблон. Отшатнулась в сторону, качая головой, и заплакала.

— Час работы с ее лицом коту под хвост! Вика, ты что, не пояснила ей?..

Я уронила надкушенную тарталетку на пол, к горлу подкатила тошнота. Весь ужас девчонки облетал периметр зала и с размазку ударил по мне. С чувством надвигающейся беды и абсолютного бессилия я смотрела, как в торги вступили несколько человек.

Все закончилась настолько быстро, что я даже не поняла. Мужчина с злорадной ухмылкой буквально покраснел от торжества, когда ему навстречу подтолкнули уже рыдающую в голос, оцепеневшую Алю. Как сомнамбула, несчастная девчонка сделала пару шагов, глядя в никуда, и…

— Вика! Твою мать, ты куда? — ударил бичом по нервам визг Вэл.

Я оттолкнула ее, не понимая, какая сила заставляет меня бежать вниз, не глядя под ноги. Не ведая, о чем кричит моя интуиция и что именно хочет заставить меня предотвратить. Просто бежала, понимая, что сейчас произойдет что-то ужасное. То, чего я себе никогда не смогу простить.

Лодыжка подвернулась на ступеньке, но я не заметила резкой боли. Бежала, понимая одно: я опоздала. Время не на моей стороне. Не успею, ничего не смогу предотвратить…

До Альфии и ее нового владельца оставалось чуть меньше трех метров, когда все произошло.

Сверкнула в ослепляющем свете софитов холодная сталь столового прибора, отчаянный крик Альфии потонул в мужском крике, когда ее рука резко опустилась, ударив его в грудь. Раз, второй… К ней уже бежала охрана, мужчина утратил выражение мстительного превосходства, скривился от боли, заваливаясь на пол, отнимая от раны окровавленную ладонь…

— Ты все подстроил! Ты заставил его продать меня тебе! Сдохни! — прорыдала Альфия, прежде чем ее сбили с ног, повалили на пол. С глухим звоном отлетел в сторону окровавленный нож, а я, не понимая, что именно делаю, с размаху ударила кого-то из громил по голове…

— Не трогайте ее! Аля!

— Вика!.. — прорыдала несчастная девушка, и меня буквально согнуло пополам оттого, что я распознала в ее последнем, отчаянном крике.

А затем меня схватили за руки, больно ударили в живот. Резанул по глазам яркий свет, боль заполнила тело, и уже свозь пелену чувства нереальности происходящего я распознала голос Лукаса:

— Уведите ее в комнату! — буквально прорычал мужчина, и я поняла, что это конец.

Моя прежняя беспечная жизнь в качестве его любовницы окончена.

Я только что перешагнула границу ада, и обратно уже никогда не вернусь.

Глава 17

Глава 16

Нет, меня не накачивали наркотиками, психотропными препаратами или какой-то иной химией. Но все, что произошло после, я вспоминала, как страшный сон.

Когда меня буквально приволокли в комнату — хоть и стараясь не поранить, бережно, но решительно — я еще не осознала всей степени тяжести своего проступка. Да, это было импульсивно, нормальная человеческая реакция. Ведь даже в столь гнилом месте я оставалась человеком!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В отличие от Лукаса, для которого все мы давно стали товаром.

В отличие от Вэл, которая никогда не окажется по другую сторону баррикады даже мысленно, прочертившей жирную черту различия.

Да в отличие от каждого, кто здесь находится и считает себя вправе вершить наши судьбы!

Резко хлопнула дверь, в замке повернулся ключ. Как давно я не слышала этого сухого металлического щелчка, одним поворотом ограничивающего мою свободу!