Прибалтийская «мясорубка» - Виктор Карлович Старицын

С запада, севера и юга первая линия окопов проходила по околице деревни с включением в нее всех каменных домов и погребов. Хотя большая часть домов были обычными глинобитными мазанками. С востока линия шла по полю на удалении 150–200 метров от моста. За ночь на ней успели построить 5 пулеметных дотов-полукапониров. Оборону в деревне держали 3-й и 4-й десантные батальоны и треть сил батальона боевой поддержки.

Основные силы бригады – 1-й и 2-й батальоны, большая часть ббп, штаб, КП и подразделения батальона обслуживания – разместили в более крупном селе Палеологу. Передовая линия обороны здесь также шла по околице, лишь с западной стороны, в качестве предмостного укрепления десантники вырыли 600 метров окопов с семью дзотами, на удалении 200 метров от автомобильного моста.

Четырехсотметровый промежуток между деревнями прикрыли многослойным перекрестным пулеметным и минометным огнем. По обоим берегам речки между деревнями прорыли два хода сообщения полного профиля, заложили в землю две телефонные линии.

Таким образом, обе деревни бригада превратила в сильные опорные пункты, связанные огневым взаимодействием. Всего десантники прокопали почти 4 км окопов и ходов сообщения, построили 19 дотов и приспособили под огневые точки 26 каменных домов. Полковую и противотанковую артиллерию замаскировали во дворах на западной стороне сел. Минометы разместили в окопах по центру деревень между домами. За ночь полки У-2 и Р-5 сбросили десантникам еще почти 15 тонн боеприпасов.

Около 9 утра наблюдатели доложили комбригу, что со стороны Плоешти приближается большая масса кавалерии. Поднявшись на НП – колокольню костела, Родимцев убедился, что по полям вдоль обеих дорог густо надвигается кавалерия, силами до полка. По форме одежды, отчетливо видимой в стереотрубу, опознал румын. Километра за два кавалеристы спешились и начали разворачиваться в цепи. За ними занимали позиции четыре батареи полковых пушек, всего полтора десятка стволов.

С 15-метровой высоты колокольни окружающая местность просматривалась во все стороны до горизонта. Урожай в полях был уже собран, поэтому скрытно подобраться к бригадному опорному пункту было совершенно невозможно. Далеко на западе просматривалась городская застройка Плоешти, высотой в несколько этажей с отдельными шпилями костелов. Правее на горизонте виднелись многочисленные огни факелов попутного газа на нефтяных скважинах. Лишь с севера видимость ограничивали постепенно повышавшиеся поросшие лесом холмы. На юге, ниже по течению Криковул-Серета, и на востоке просматривались другие деревни, ближайшая – в полукилометре от Албести-Муру на юге.

Повинуясь неслышным командам офицеров, пехотные цепи двинулись вперед. Пушки румын дали залп.

В клубах дыма вверх полетели обломки домиков, сараев, курятников и свинарников. Полковник приказал присутствующему здесь же командиру минометной роты капитану Кореневскому подавить артиллерию противника. Тот схватил телефонную трубку и принялся корректировать огонь. Батареи полковых 107-миллиметровых минометов пристрелялись быстро. Дистанция для них была вполне подходящей.

Высокие кусты разрывов взлетели над румынской позицией. По 6 кустов в залпе. По мере подавления орудий Кореневский переносил огонь. Контрбатарейная борьба заняла минут пять. Минометчики израсходовали две сотни мин. Шевеление у румынских артиллеристов прекратилось. Пехотные цепи, однако, шли вперед. С дистанции в 600 метров у десантников сухо защелкали винтовки снайперов. То тут, то там фигурки в цепях падали. Снайперы выбивали офицеров, как в тире.

Через четверть часа цепи подошли на 300 метров. По команде полковника по румынам ударили станковые пулеметы. По фигуркам в цепях как будто прошлась железная метла. Сначала залегла первая цепь, затем вторая и третья. Румыны поползли назад.

Захлопали ротные минометы. Отступление превратилось в паническое бегство. Ошалев от страха, «доблестные» румынские воины вскочили и во весь рост рванули в тыл. Лишь у немногих хватило хладнокровия отступать перебежками.

– Вояки не обстрелянные, – сделал вывод комбриг.

– Похоже на то, – согласились присутствующие командиры: ротный артиллеристов Сигурдеев и ротный гранатометчиков Дятлов.

– Эти больше не сунутся. Полная деморализация налицо, – сделал вывод комбат боевой поддержки Сотников.

– Это только разминка. Теперь будем ждать кого-то посерьезней, – сбил приподнятое настроение командиров Родимцев.

Немцы оказались хитрее. Через полчаса после бегства румын в обеих деревнях снова загрохотали взрывы. На этот раз куда более мощные.

– Дивизионные гаубицы по нам работают, десятка три-четыре, – сделал вывод артиллерист.

– Очевидно, это артиллерия той немецкой дивизии, которая заняла оборону по Теленяжу, на которую напоролась 6-я бригада, – предположил Сотников. – Снаряды летят с запада. До Теленяжа пять километров по прямой. Очевидно, бьют из-за речки с окраин Плоешти. Мы их не видим, потому нам их не достать. Надо вызывать авиацию! – продолжил он, перекрикивая грохот близких разрывов.

Взяв у телефониста трубку, Родимцев приказал начштаба Гордиенкову вызвать авиаразведку и авиаподдержку. Всем батальонам: личному составу укрыться в блиндажах.

– Перебираемся на КП! Здесь остаются только наблюдатели. – Комбриг первым начал спускаться по крутой лестнице.

От ближайших аэродромов своей авиации бригада уже оторвалась километров на сто двадцать. Поэтому пара разведчиков в сопровождении эскадрильи истребителей появилась только через 25 минут. Все это время немецкие гаубицы продолжали молотить по обеим Албести, разнося в пыль мазанки и разрушая каменные дома. Батальоны несли потери. Над Плоешти истребители сцепились с немецкими. Кто-то уже падал с неба, вычерчивая в синеве дымный след. Над головами десантников тоже появились две четверки наших истребителей, начавшие ходить встречными челноками – командование позаботилось о воздушном прикрытии.

Еще через 15 минут на запад прошли около четырех десятков штурмовиков-бипланов в сопровождении истребителей. Видимо, разведчики все же засекли немецкие батареи.

С КП, расположившегося в подвале богатого кирпичного дома со стенами и сводчатыми потолками метровой толщины, было видно, как штурмовики выстроились за Теленяжем в два круга и начали кого-то долбить. Над ними закипел воздушный бой. Несколько десятков истребителей крутились в «собачьей свалке».

– Уважают наши просьбы! Сразу два полка штурмовиков прислали, – прокомментировал увиденное майор Сотников.

– Ну так 6-й бригады впереди нас нет. Поэтому вся поддержка нам достается, – ответил комбриг.

Обстрел прекратился. Обе деревни горели. Дым застилал горизонт. Поступившие вскоре доклады комбатов не порадовали. Снаряды четырехдюймовых пушек при прямом попадании разрушали дзоты и блиндажи, а шестидюймовых – даже подвалы каменных домов. Потери убитыми и ранеными составили почти 20 % личного состава и четверть состава тяжелого вооружения. Санитары сносили раненых в сводчатые подвалы костела, где был развернут медпункт санитарной роты. Десантники восстанавливали разрушенные окопы и огневые точки.

Разведка, пошарив среди побитых в поле румын, притащила пленных, которые рассказали что их атаковал полк из 4-й румынской кавдивизии. Другие полки дивизии также спешным маршем следуют к Плоешти. На рубеже Теленяжа занимает оборону немецкая пехотная дивизия.

К середине дня противник подтянул против бригады значительные силы. На юге, маскируясь деревьями, растущими вдоль реки, а также в ближайшем селении накапливалась кавалерия силами до полка. Еще один кавполк сосредотачивался в трех километрах в селе на востоке.

Родимцев выдал в штаб корпуса целеуказание и попросил авиаподдержку.

Противник начал штурм