Все его милые девочки - Чарли Кокс

печально улыбнулась, когда тот буркнул «да», и начала проверять, нет ли у него травм, требующих немедленного вмешательства. Закончив, сказала: – Должна вам всем напомнить, что я не врач и Айзеку завтра с утра обязательно надо побывать на приеме, чтобы ему осмотрели запястье и лодыжку – для начала. Конечно, лучше было бы сделать это сейчас…

Айзек запротестовал, но Сара его перебила:

– Я не могу вас принуждать, просто рекомендую. Судя по гематоме у тебя на боку, несколько ребер треснули или сломаны. Дышать, наверное, очень больно, да?

Айзек кивнул.

– Раньше ты этого не заметил из-за всплеска адреналина. Но сейчас начинаешь чувствовать, а утром ощутишь в полной мере. В госпитале тебе смогут дать обезболивающее, которое поможет заснуть.

– Мам, пап, пожалуйста! Обещаю, завтра я поеду. Но сейчас я хочу домой. Очень вас прошу! – воскликнул Айзек, и голос у него сорвался. Слезы на его глазах и дрожь во всем теле победили здравый смысл, и Алисса капитулировала, сначала переглянувшись с Броком, который едва заметно кивнул ей.

По пути домой все молчали, и Алисса пыталась на время отвлечься от той информации, которую узнала в участке, но единственное, чего она добилась, – это бесконечного проигрывания у себя в голове кошмаров, которые пережил ее сын, и деталей его невероятного побега. Она не могла не думать о том, что могло – даже должно было – пойти не так.

К моменту, когда они наконец въехали в гараж и вошли в дом, было уже два часа ночи, и вся семья валилась с ног, но они боялись выпускать друг друга из виду. Алисса, обняв Айзека, сказала:

– Я знаю, это прозвучит глупо и по-мамски, но, думаю, я буду лучше спать, если ты оставишь свою дверь открытой.

Брок вмешался, поняв, что она задумала:

– Если честно, и мне так было бы спокойнее.

– И мне, – подхватила Холли.

В глазах у Айзека промелькнуло облегчение. Было ясно, что он понял: семья его выручает, но не стал этого показывать. Просто пожал плечами и пробормотал:

– Ладно, договорились.

Алисса еще раз обняла его и сказала:

– Спасибо, родной. – Затем наклонилась поцеловать его расцарапанную щеку и шепнула на ухо, чтобы слышал только он: – Если не сможешь заснуть, позови меня, хорошо?

Сын кивнул, и Алисса отступила, чтобы остальные тоже могли обнять его и пожелать доброй ночи.

Поднимаясь по лестнице, она сказала:

– А завтра ты поедешь к врачу на осмотр, нравится тебе это или нет. – Взмахом руки пресекла попытку сына возмутиться. – Это не обсуждается. Ты поедешь, и мне все равно, что, по-твоему, с тобой все в порядке. Сегодня ты получил отсрочку лишь потому, что Сара любезно согласилась тебя осмотреть. А завтра – уж будь любезен.

Айзек ворчливо изъявил согласие, и, волоча ноги от усталости, они разбрелись по своим спальням, оставив двери открытыми, чтобы чувствовать себя по-прежнему вместе, пусть даже находясь в разных комнатах.

Глава 50

Пятница, 5 апреля, 23:00

– Идиот! Идиот! Идиот! – Бишоп прикусил губу, стискивая зубы; на шее у него выступили вены, пока он кричал на себя в зеркало. На лице остались царапины там, где он впивался в кожу ногтями, на руках краснели порезы, рубашка была разорвала в нескольких местах, а под глазами залегли фиолетовые синяки. Не обращая внимания на жжение, Эван смотрел, как вода сливается в сток раковины с костяшек пальцев, которые он разбил в кровь, лупя кулаком по деревьям, пока бежал обратно к своему домику высоко в горах.

Только когда вода из красной стала розоватой, Бишоп закрыл кран. Он обернул полотенцем левую руку, пострадавшую сильнее всего, и направился на кухню, где пустая суповая миска Айзека стояла на барной стойке. Глаза у него затуманились, а из груди вырвался звериный рык, и он ударил по стойке с такой силой, что зазвенела посуда в буфете. Охваченный яростью, взмахом руки отправил миску на пол, и та разлетелась на осколки. Потом открыл буфет и начал швырять тарелки в стену.

Как он мог совершить такую любительскую ошибку – оставить мальчишку не связанным и в одиночестве?.. Эван ворвался в гостиную и пнул ногой столик возле дивана, отчего тот перевернулся и новая лампа разбилась об пол.

– Как? Как он узнал код? – бормотал Бишоп себе под нос.

В голове у него промелькнула картинка. Эван только-только ввел код, когда его отвлек шум с улицы, и он обернулся посмотреть, что происходит. А когда повернулся обратно, код горел на экране, и он нажал на ввод. Вот, наверное, когда это произошло, – в ту секунду мальчишка и подсмотрел цифры… Он снова ощутил неукротимое желание выколоть гаденышу глаза. Сдернул с ноги ботинок и запустил его в панель управления, отчего из той посыпались электрические искры. Это первое, что он сделает, когда доберется до него. А он доберется – вне всякого сомнения. Если Алисса не пришла к нему, он пойдет к ней.

Гнев начал понемногу отпускать, и его взгляд устремился на дверь подвала, который он приготовил для Алиссы Уайетт. Каковы шансы, что мальчишка укажет местоположение дома? Убегая, он вряд ли запомнил, где тот находится. И вокруг было темно…

В мозгу у него начал оформляться новый план, но на этот раз он включал в себя не только детектива и ее сына. А всю ее семью.

Вместе с замыслом в нем росла и ненависть, которую Эван охотно поддерживал и разжигал. Прежде чем убить ее, он объяснит, кто разрушил ее жизнь и за что. Он представлял, как посмеется, пока она будет умолять его не убивать ее близких и ее саму. Он даже позволит ей поверить, что у них есть такой шанс.

А потом разожжет пламя и плеснет в него бензина, глядя, как их надежды рассыпаются в прах…

Глава 51

Суббота, 6 апреля

Алисса позволила Айзеку поспать до десяти часов следующего утра. Она лежала без сна час за часом, когда остальные уже уснули – точнее, все, за исключением Айзека. Он ворочался еще долго после того, как Холли и Брок провалились в сон. Наконец, когда у Алиссы уже было ощущение, что ее глаза протерли наждаком, Айзек перестал крутиться в постели и задремал.

Час спустя ее разбудили его стоны и бормотание. Алисса поднялась с кровати, собираясь разбудить его, чтобы вырвать из кошмара. На Айзека падал свет из дверей его ванной, и внутри у Алиссы все сжалось, когда она увидела, как он запутался в простынях. Айзек лягался во сне, его руки были сжаты в