Превосходящими силами - Олег Герантиди

Через два дня догнали бригаду. В пути ничего особенного. Груды битой немецкой техники, иногда наши танки, нарвавшиеся на мины или артиллерийские засады. Кресты на обочинах. Обелиски со звездами на пригорках.

У обелиска на коленях стоял седой майор. Стариков остановил свои танки, подошел к нему. А тот, почувствовав его присутствие, заговорил о том, что молит Бога не о себе, о детях своих и внуках, чтобы на них проклятие не отозвалось. Командовал он учебным снайперским батальоном. Одна рота была женская, сто девчонок. Били из любых положений, белке в глаз со ста метров могли пулю положить. И вот их в чистое поле бросили – прорыв затыкать. Ясное дело, больше в округе никого не было. Их, уже почти выпускниц, нужно было по пехотным подразделениям, как самое дорогое оружие, вдумчиво распределить. Один хороший снайпер в пехотной роте увеличивает ее боеспособность вдвое. А их скопом, да в чистое поле, под танки! Девчата за несколько минут выбили два батальона немецкой пехоты, но с легкими пулеметными танками ничего сделать не смогли. И полегли все здесь, ведь у них даже гранат с собой не было, только винтовки… И не прошли гады, не прошли! И задержали-то девчата немецкие танки всего на два часа, но в это время подошли наши. Вон те немецкие танки сгоревшие, а вот мои девочки.

Стариков уже вечером зашел к Короткову. Комбриг кого-то затейливо костерил по телефону. Кивнул Игорю, мол, садись. Снова говорил с Константиновым, «доказывал» ему что-то. Потом хрястнул трубкой по телефону. Посидел немного молча, потом достал фляжку.

– Ну что, Игорь, забирают тебя.

– В 13-ю бригаду? Вы же говорили уже.

– Да нет, не в 13-ю. Помнишь того майора-осназовца?

– Чернышкова? Да, помню.

– Так вот, он на тебя глаз положил после той заварухи с Манштейном. Я подробностей не знаю, что-то они там задумали. Но у меня приказ отобрать три лучших экипажа и под твоим командованием бросить под Мюнхен. Козлы! А у меня кто воевать будет?! Я вот этими погонами немцев гонять буду?! Короче, это все эмоции, а по делу – бери свою «старушку», две «эмки». Народ набирай, но знай, дела там действительно серьезные. Шеломкова я тебе не отдам.

– А что?

– А ни хрена! Мы только выходим на оперативный простор, а у меня молодых полбригады. Короче, все.

– Нет, Шеломкова я заберу. Потому как взять мне больше некого. Сами говорите, что дела там серьезные.

– Ай, хрен с тобой…

Коротков набулькал в алюминиевую кружку из фляги, пластанул хлеба, пододвинул Старикову банку с тушенкой:

– Давай за встречу!

– Так ведь за встречу пьют, когда…

– Игорь, за нашу непременную встречу в скором будущем.

Место прорыва было покрыто воронками, напоминающими лунные кратеры. Рядком лежали накрытые плащ-палатками тела наших солдат. Сиротливо стоял Т-26 со сбитой набок башней. Впереди шел «кюбельваген» Чернышкова. Потом три Т-34 стариковского взвода, за ними три Т-40 из разведбата и два немецких трофейных бронетранспортера с осназовцами. Продирались по разнесенной в пух и прах шоссейке. Спутанная «колючка», линии окопов с торчащими в небо дулами немецких пулеметов, каски там и тут, снова тела. Далее дорога нырнула в лес, но и здесь сохранились следы сражения. Разорванные деревья своими расщепами взывают к небу, черные ожоги на траве. Еще через несколько километров колонна БТ, расстрелянная с флангов. Здесь тоже суетится похоронная команда. Технари в танковых комбезах лазят по сгоревшим машинам, отвинчивают уцелевшие запчасти, а может, определяют, какие из танков можно восстановить, наполнить человеческими телами и вновь бросить в бой. В трехстах метрах – два разбитых панцера T-IV, плюс один чуть подальше. Экипажи «бэтэшек» вовремя обнаружили противника и хорошо стреляли, но не очень сильные пушки не смогли проломить лобовую броню тяжелых немецких танков. Счет 7-3 в пользу немцев. От роты быстроходных легких советских танков, рванувшихся в прорыв и попавших в танковую засаду, почти ничего не осталось.

Игорь присвистнул, разглядев, сколько на третьем немецком танке было нарисовано белой краской танковых силуэтов, штук двадцать! И более половины из них были помечены красными звездами. Угрохали все-таки какого-то танкового аса!

Но дорога ведет дальше на северо-запад. По обочинам – остатки разгромленной немецкой колонны, брошенные тяжелые орудия, раздавленные грузовики. И дальше новые картины хаоса и разрушения. К вечеру добрались до Хайльбронна, где догнали передовые танковые части Юго-западного фронта. Проехав через весь город, тормознули на западной окраине. По городу ходят трамваи, очереди стоят у магазинов, и советские танки высекают искры из многовековой брусчатки немецких улиц.

Чернышков нашел командование мехкорпуса, доложился, договорился о заправке техники и о горячем ужине для личного состава. Стариков, как и его старый знакомый старлей Тимофеев, командующий танками разведвзвода, занялись с экипажами осмотром и профилактикой техники. Осназовцы поставили караул, сообразили где-то насчет пива и сосисок.

Когда устроились на ночлег на территории выделенного для этой цели заводика, Чернышков в нетрадиционной, скажем прямо, для Красной Армии обстановке довел задание командования до личного состава:

– Впереди нас уже точно нет никаких организованных сил, во всяком случае, разведке они неизвестны и разведданные на этот счет ничего не говорят. Они вообще ничего не говорят. «Туман войны». А задача простая. Есть такой городишко на Рейне – Мангейм. Там мост во Францию. Вот и все. Мост нужно взять и удержать. Сколько удерживать? Как всегда, до подхода наших. Расстояние отсюда – 80 километров. Один переход нам и два перехода мехкорпуса. Мост, скорее всего, не заминирован. В Мангейме – госпиталь, подпольная организация коммунистов и явная организация нацистов, все как всегда… здесь я проблем не вижу. Проблема в том, что мы пересекаем путь мощной германской группировке, отступающей во Францию. Группировку сдвигает сюда от Франкфурта 1-й Западный фронт. Если наши захватят мосты в Майнце, бежать им некуда. А нам нужно не только удержать мост, но и постараться сохранить его пропускную способность, чтобы, не форсируя Рейн, занять Саарскую область. Это основная кузница вооружений, нельзя допустить ее разрушения отступающими немецкими войсками. Да и вообще, Рейн – серьезная водная преграда. Перейдем его – и Франция, Бельгия, Голландия у нас в кармане. Так что задача очень непростая. Смертельно непростая. Помимо всего, франкфуртская группировка может кинуть на Мангейм войска прямо сейчас, так что возможен и встречный бой. Греет одно – вроде, войск у них действительно не осталось.

– Стариков, твои Т-34, как и сегодня, пойдут впереди, следом – броневики с осназом, сзади твои, Тимофеев. Еще раз: наша задача – взять мост, а не встречающиеся по дороге города и веси. Поэтому скорость – прежде всего.

– Потом, Игорь, смотри, – Чернышков ткнул в карту. – Как проскакиваем Мангейм, здесь развилка. Мы влево на мост, а ты вправо. Организуй танковую засаду, выбери место. Очень мне понравилось, что из засады танк сделать может. Хотя одну «тридцатьчетверку» мне все-таки оставь.

– Шеломков.

– Хорошо. На мосту вперед «броники». Мост проскакиваем, кладем охрану. Снимаем, если есть, взрывчатку, становимся с обеих сторон. Танки, Тимофеев, закопать по башню.

– Понял.

– И все. Ждем наших.

На следующее утро из укутанного зябким предрассветным туманом города они вновь вырвались на просторы немецких автострад. Грохот траков Т-34, завывание Т-40, низкий рокот бронетранспортеров. Чернышковский «кюбель» впереди. Миновали Гейдельберг, Мангейм, вызывая прямо-таки священный ужас у гражданских, и через четыре часа встали у развилки. Чернышков подъехал к спешившемуся Старикову.

– Ну что, Игорь, давай. Радиосвязь не теряй, держи постоянно. Найдите где-нибудь хитрое местечко.

– Ты это… тоже там давай, смотри…

– Ни пуха! А если чего… Привет Геноциду.

– Да, Александр, там девчоночка одна есть… Если что…

– Тьфу, на тебя, дурак! Если что! Я ж тебе говорю, не суйся там никуда сильно. А про Евгению твою я давно все знаю. Служба такая. Так что давай, пока.

– Ни пуха!

– Да пошел ты!

Мост, а точнее, два моста стояли рядышком, как на картинке. Пять пролетов автомобильного и параллельно три пролета железнодорожного мостов связывали высокие берега бурной европейской реки. К огромным клепаным фермам вело шоссе, а справа подтягивалась насыпь железной дороги. Небольшой пост с этой стороны. Будка с часовым на той стороне реки. Пулемет на треноге, ряды «колючки». Чернышков остановил свой «кюбель», подозвал всех к одному из «броников».

– Задача такая: они нас не ждут, вроде все тихо, поэтому делаем так: Шеломков, ты на своем танке отсюда поддерживаешь огнем пулеметов. Нас не зацепи. И мосты не зацепи. Всем внимание! Помните! Мосты могут быть заминированы! Сергей, как только мы захватываем мост, огонь по той стороне. По будке и по вон тому дому. – Он указал на добротный каменный дом метрах в двухстах от моста.