Смена командования - Элизабет Мун

— Естественно. Я должен там присутствовать, без меня вы не сможете уничтожить оружие, к тому же меня знают ученые и инженеры.

— Энсин, приказываю вам сопровождать профессора, похоже, он вам доверяет. Вы умеете обращаться с оружием?

— Да, сэр. — Девочкой она ходила на охоту, прекрасно стреляла, во время проверочных стрельб неизменно была лучше всех.

— Хорошо. Я передам начальнику оружейного склада, чтобы он выдал вам оружие. Повсюду следуйте за профессором, не оставляйте его одного. Будьте внимательны на случай, если кто-то вдруг окажется предателем.

— Да, сэр.

— Профессор, понадобится время, чтобы заправить самолет, дать указания экипажу и собрать пехотинцев. Поешьте пока и попробуйте немного отдохнуть. И вы тоже, энсин, но оставайтесь все время с профессором. Понятно?

— Да, сэр. — Маргью неожиданно почувствовала страшный голод и усталость, потом поняла, что ей предстоит снова лететь над этим огромным, холодным океаном… да еще в темноте.

В столовой, куда они отправились вместе с профессором, Маргью услышала обрывки разных разговоров.

— Это все омоложение, — говорил командир экипажа. — Не нужно быть великим стратегом или адмиралом, чтобы понять, что ждет молодых людей, не достигших возраста омоложения. На их карьере можно поставить крест. Продвижения по службе замедлились уже десять-пятнадцать лет назад, когда началось массовое омоложение старшего сержантского состава Флота… понятно, что никто не будет тратить такие деньги на омоложение, чтобы потом уволить человека в запас. А молодые люди, которые могли бы надеяться именно на этот пост, останутся ни с чем. Освоение колониальных миров, конечно, немного решает проблему, но какую же нужно иметь космическую службу?

— Но… мятежи, мастер. Откуда эти мятежи?

— Не знаю. Я бы сам никогда не стал мятежником. Ходили слухи, что в среде старшего сержантского состава замечены некоторые проблемы со здоровьем, и кое-кто говорил мне, что при омоложении им преднамеренно ввели недоброкачественные препараты. Одно дело омолаживать адмиралов, другое дело личный состав.

— Ну, это уж совсем не понятно, — вмешался профессор. — Старший сержантский состав — это как хребет любой военной организации, и так было всегда. Адмиралы — да, конечно, и какого-нибудь особо талантливого стратега, естественно, хочется оставить во Флоте навсегда, но для ежедневной рутинной работы нужны сержанты и мастера.

— Военные и раньше допускали подобные ошибки. Звания и погоны всегда влияют на общественное мнение…

— Когда-то я работал в отделе личного состава Флота, — продолжал командир экипажа. — Тогда я еще был молоденьким сержантом. Я увидел там Флот с изнанки, и надо сказать, плановики отдела персонала прекрасно понимали тогда, что на каждого адмирала необходимо иметь много главных мастеров. Не думаю, что программа омоложения старшего сержантского состава саботировалась намеренно.

— Но кто-то ведь это сделал. Вспомните мастера Ванга. Приходилось присматривать за ним каждую секунду, он готов был надеть шестиконечную скобу на четырехугольное отверстие, да еще требовал ото всех того же самого. Никогда ничего подобного не встречал, ужас какой-то.

— Я слышал разговоры о каком-то мозговом вирусе, вроде бы он заразился, когда ездил на рыбалку в горы.

— Да, они именно так и говорили, но когда пришла директива отстранить всех прошедших омоложение мастеров от службы, чтобы они прошли медицинскую проверку, я сразу вспомнил о Ванге. Конечно, он к тому времени уже и так ушел в отставку по состоянию здоровья, но Пайли из медчасти сказал мне, что, скорее всего, его болезнь была следствием некачественно проведенного омоложения.

— А если омоложения проводить некачественно, у молодых появится шанс продвижения по служебной лестнице… — тихо сказал один сержант. — Конечно, вряд ли кому-нибудь могло такое прийти в голову… я ведь видел Ванга в самом конце.

— Возможно, они и сами не представляли, какие будут последствия. Помню, однажды я угостил маминого любимца сарри печеньем, просто поделился с ним, знаете, как это бывает, так вот, он вдруг весь забился в судорогах, а потом умер. Я и понятия не имел, что им нельзя давать нашу пищу, они ее не могут переваривать. Но он умер, словно я специально его отравил.

— Верно. Иногда больше вреда получается от глупости. Возможно, поставщики или даже производители препаратов просто пытались сэкономить свои денежки.

Маргью и не знала, что личный состав Флота проходил омоложение, она никогда ничего такого в академии не слышала. Интересно, есть ли среди присутствующих омоложенные? И как можно это определить?

Профессор закончил есть и дотронулся до ее руки:

— Энсин, пойдемте немного отдохнем, пока есть время. Не помните, комендант разрешил нам прилечь?

В их распоряжение на несколько часов выделили одну из офицерских комнат. Они по очереди приняли душ, переоделись в чистую одежду. Но поспать не успели, пришло сообщение от коменданта, что самолет готов к вылету.

На этот раз профессор натянул защитный костюм поверх одежды, а сверху надел желтую куртку.

— Так меня сразу узнают друзья, — объяснил он.

— И мишень из вас неплохая. — Командовал операцией майор, который встретил их по возвращении. Теперь Маргью знала его имя — Энтони Гарсон. Пехотинцами командовал лейтенант Лайтфут.

— Верно, но если мы приземлимся во враждующем стане, наши друзья сразу поймут, кто прилетел.

Маргью натянула чистый защитный костюм и запрограммировала его на темно-синюю окраску. Обычный камуфляжный цвет для ночных вылазок. Она поймала на себе взгляд майора, тот пожал плечами и отправился проверять остальных. Часы показывали полдень, но небо было затянуто тяжелыми тучами, поэтому казалось, что уже вечер.

Когда они добрались до Стэк Айлэндс, была уже ночь. Небо ни разу не прояснилось. Маргью сказали, что это даже хорошо с точки зрения маскировки, но ощущение было жутковатое. Казалось, самолет ползет между слоями темно-серой ваты. Огней в салоне не зажигали. Профессор заснул и мирно похрапывал, Маргью осторожно положила голову ему на плечо и тоже задремала. В другую сторону наклониться она боялась, там сидел кто-то большой и незнакомый. Девушка проснулась, когда самолет пошел на снижение. Сколько она ни всматривалась в окно, ничего, кроме темноты, там не было видно.

— Хм-м! — Профессор громко всхрапнул напоследок и проснулся: — Что видно?

— Ничего, темнота.

Как же они будут приземляться? Можно ведь врезаться в здание! Маргью чувствовала, что самолет идет на снижение, уши постоянно закладывало.

Вдруг из темноты показалась точечка света… она превратилась в яркую линию, потом появилась вторая.

— Огни, — сказала она профессору.

Они подлетели ближе, и Маргью поняла, что это огни посадочной полосы. В находящихся рядом с полосой зданиях тоже зажегся свет. Все выглядело вполне нормально…

Самолет коснулся земли, подпрыгнул, потом окончательно приземлился. Но вместо того чтобы подрулить к одному из зданий, в которых горел свет, самолет свернул в другую сторону и остановился у края посадочного поля. Пехотинцы НПМ уже стояли наготове. Маргью осталась сидеть на месте, а профессор надел наушники и внимательно слушал переговоры по внутренней связи. Рядом с ними остановились еще два самолета. Из одного выскочили на поле темные фигуры.

Потом кто-то из стоявших впереди открыл входной люк, и внутрь проник порыв прохладного морского воздуха. Раздалась какая-то команда, и пехотинцы двинулись на выход. В наушниках зазвучал голос майора Гарсона:

— Профессор, теперь вы с энсином. Профессор поднялся, Маргью за ним.

На улице было прохладно, зато казалось светлее. Маргью даже могла отличить профессора от всех остальных благодаря его ярко-желтой куртке. Она натянула капюшон защитного костюма, чтобы согреться, и встала рядом с ним. Кто-то включил лазерный фонарик, и тонкая красная линия указала направление движения. Девушка чувствовала под ботинками шероховатую поверхность посадочной полосы. Никто не стрелял, пехотинцы уверенно двигались вперед. Маргью понятия не имела, куда делась первая группа, их нигде не было видно.

— Пока все в порядке, профессор, — снова в наушниках раздался голос майора. — Пойдем внутрь.

Маргью почувствовала, как пехотинцы окружили их с профессором плотным кольцом и повели к одному из зданий неподалеку от посадочного поля. Открылась дверь, на улицу вырвался сноп яркого света. Маргью зажмурилась. Никого, кроме пехотинцев, не видно.

В большой комнате майор Гарсон беседовал с. каким-то капитан-лейтенантом. Оба были напряжены. У обоих выходов стояли вооруженные пехотинцы. Маргью оглядела всех присутствующих: гражданские, видимо ученые.

— Боже мой, это ведь Гасси, — проворковал один из них. — В своей любимой желтой куртке, да еще с какой-то рыжеволосой красоткой…