Охота на сокола (СИ) - Снежная Александра

Через неприкрытую дверь душевой доносился звук льющейся воды, и в какой-то момент Хок понял, что прислушиваясь к нему, начинает рисовать в своей голове совершенно непристойные картинки обнажённой Дэверо, гибкое тело которой омывают упругие струи. Каша мигом стала поперёк горла, а мысли из разряда непристойных плавно перетекли в развратные. Мгновенно отреагировав на них, мужская физиология крайне неделикатно напомнила Хоку, что женщины у него не было достаточно давно, и сидеть на скамье стало очень неудобно.

Если бы не травма Цветочка и опасения Хока, что девушка в любой момент может потерять сознание, он полез бы на крышу, чтобы пересмотреть солнечные панели и отремонтировать проводку — по крайней мере, так он мог хотя бы отвлечься и чем-то занять руки. Хотя с непередаваемым удовольствием он лучше бы обнимал ими Фло.

Непосредственная близость Дэверо и их вынужденное уединение начинало играть с Хоком злую шутку, каким-то образом программируя его мысли и чувства на уровень отношений, больше напоминающих семейные, нежели двух вынужденных товарищей по несчастью. Мозг больше не воспринимал Цветочка как нечто чужеродное и временное. Где-то на уровне бессознательного Хок уже примерил на неё статус подруги жизни, и в графе «принадлежность», не задумываясь, поставил жирную такую галочку: «Моя!»

И вот это «моя» вообще не вызывало никакого отторжения. Оно вдруг стало таким само собой разумеющимся, как то, что ветер дул, а солнце светило.

Именно поэтому Хок так реагировал на девушку! Ещё сам того не осознавая, он её себе присвоил! И плевать его подсознанию было на то, что Цветочек об этом думает, есть ли у неё кто-то и подходят ли они с Хоком друг другу. Конкретно эта женщина теперь была объектом и целью, преследуя которую, у него возникало только одно желание: заполучить её в своё полное и безраздельное обладание со всеми её достоинствами, комплексами и недостатками.

Если бы Хок не был таким циником, он сказал бы, что это любовь. Не с первого и даже не со второго, а чёрт его знает с какого взгляда! Потому что само по себе спокойное принятие какой-то женщины рядом с собой, как легальной и постоянной спутницы, для него было в новинку.

Даже с Агни подобных мыслей не возникало!

Ошарашенный подобным открытием, Хок изумлённо уставился в тёмный проём душевой, и когда понял, что больше не слышит звука льющейся там воды, сначала подскочил, словно расправленная пружина, а потом бросился вперёд, на ходу крикнув:

— Цветочек, ты в порядке?

— Господи, Хоккинс, зачем так орать? — сердито донеслось из-за стенки. — Так и заикой стать можно!

Остановившись на пороге, Хок проглотил застрявший в горле испуг и облегчённо выдохнул, обнаружив, что девушка не только успела вымыться, но и переодеться в чистую робу.

— Ты что делаешь? — напрягся он, проследив за тем, как Фло складывает в умывальнике свою грязную одежду.

Она шумно и сердито фыркнула, а затем ответила:

— Я теперь за каждый свой шаг перед тобой отчитываться должна? Мне всё это выстирать надо.

— Дай сюда! Я сам всё сделаю! — раздражённо рыкнул Хок, собираясь отобрать у неё шмотки.

На что в ответ получил неожиданный и болезненный тычок локтём и возмущённое:

— Отвали, ненормальный. Ты мне еще трусы не стирал!

Вот про трусы она зря сказала. В голову сразу полезла откровенная похабщина, с ней же в главной роли, и Хок, расплывшись в широкой улыбке, промурлыкал:

— Цветочек, уймись! Я не извращенец. У меня на кружевные трусики не встаёт.

— Я не ношу кружевного белья! — вдруг ощерилась, словно гарпия, девушка.

— На простое у меня тем более не встаёт, — невозмутимо заметил Хок, пытаясь выдрать из рук Фло одежду. — За исключением, когда оно надето на тебя. А если его вообще не будет — просто идеальный вариант!

Рваный вздох девушки в повисшей тишине прозвучал излишне громко, обостряя слух Хока и натягивая внутри какую-то невидимую дрожащую нить.

Сверху, с уже выключенной лейки душа, сорвалась капля воды, с глухим стуком ударяясь о деревянный пол, и вместе с ней куда-то вниз полетело тяжело бухающее сердце Хока.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Обвив рукой талию девушки, он настойчиво привлёк её к себе и провёл носом по скуле, шумно втягивая едва уловимый запах геля для душа и самой Фло.

— Как же хорошо ты пахнешь, Цветочек… — прошептал он, найдя губами её губы и захватывая их в плен своего поцелуя, медленно перерастающего из осторожного в глубокий и страстный.

Руки Фло ласково заскользили по спине мужчины, сама она неожиданно прижалась к его груди, и от понимания, что Цветочек натурально отвечает на его поцелуи, Хок изумлённо замер и обнял ладонями её лицо, пристально вглядываясь в сверкающие в полумраке аметистовые глаза.

Ей хватило нескольких секунд, чтобы опомниться и спрятать на самом их дне всего лишь мгновение назад отражавшиеся там чувства. А для надёжности она решила замаскировать их еще и нарочито грубым:

— Отстань от меня, Хоккинс!

Поздно. Потому что истинное положение вещей он уже понял и оттого в ответ лишь бесшабашно улыбался, глядя на её досадливо поджатые губы.

— Чёрт, как же жалко, что ты не разрешила потереть тебе спинку! — шепнул Хок на ушко Фло и, воспользовавшись её смущением, сначала завладел грязным бельём, а потом бодро скомандовал:

— Марш в постель!

Пропыхтев себе что-то под нос, как сердитый ёжик, Цветочек пошлёпала босыми ногами до кровати, завалившись на которую, тут же повернулась лицом к стенке.

Хок несколько секунд с усмешкой смотрел девушке в спину, а затем присел с ней рядом, опуская ладонь ей на плечо:

— Фло, — тихо позвал он. — Знаешь, никогда не думал, что скажу тебе это, но… Спасибо!

Она медленно повернулась, непонимающе хмуря брови и кусая нижнюю губу.

— За что?

— За то, что притащила меня сюда, — улыбнулся Хок. — Я ведь думал, что ничего хорошего на Аэртоне не найду.

Цветочек скептично хмыкнула и удивлённо уточнила:

— Интересно, и что же хорошее ты здесь нашёл?

Хок ласково убрал с её щеки прилипшие влажные пряди волос, и абсолютно серьёзно произнёс:

— Тебя. Я нашёл тебя.

— Я вообще-то не подарок, — ни с того ни с сего решила предаться самокритике девушка.

— Так и я не именинник, Цветочек, — мягко рассмеялся Хок, вдруг понимая, что рад, как мальчишка, и её нелепому признанию, и тому, что она не отбрасывает его ладонь, по-хозяйски поглаживающую ей щеку, и хрупкой невысказанное™ слов, витающей в воздухе подобно тонкой паутинке. — Ну-ка, давай, устраивайся поудобнее! Сначала будем есть, а потом принимать лекарства, — заявил он, легко подхватывая Фло на руки и усаживая на кровати.

— Я не голодная, — возразила девушка прежде, чем Хок успел протянуть ей тарелку с кашей.

— Поговори мне! Не голодная она! — включая полный игнор, он всунул ей в руки ложку и бескомпромиссно заявил: — Одно из двух: или ты ешь сама, или тебя кормлю я!

— Я сама! — ворчливо буркнула Фло, запихнула еду в рот и вяло возмутилась: — И чего ты ко мне пристал?

— Цветочек, я одного не пойму, почему любое моё проявление заботы воспринимается тобой как приставание? Во-первых, на лекарствах написано, что их надо принимать вместе с едой, а во-вторых, это нормально, когда сильный мужчина заботится о своей слабой женщине.

— Я не твоя женщина, — глухо выдавила из себя Фло.

— А это вообще временное и легкопоправимое положение, — зачерпывая зажатой в руке девушки ложкой кашу и направляя её к губам, невозмутимо парировал Хок. — Ешь давай, а то от тебя скоро одни глаза останутся.

— Ты бы определился, Хоккинс! — прожевав пищу, опустила взгляд в тарелку Цветочек. — То я для тебя слишком толстая, то сильно худая…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Э! — Хок наклонился к лицу Фло так, чтобы смотреть ей прямо в глаза. — Давай-ка завязывай с привитыми тебе каким-то долбаным уродом комплексами неполноценности! Любящему мужчине по фигу — худая ты или толстая, достаточно ли полные у тебя губы, идеально ли выщипаны у тебя брови и растут ли волосы в интимных местах! Это полная херня, Цветочек! Любят вообще не за это!