Примархи - Грэм Макнилл

Псайкер в ярости скривила рот. Сестры Безмолвия могли при желании убить ее, но предпочитали усыпить, будто опасное животное, и отправить своему драгоценному Императору. Ксалмагунди не попадет в мешок и не отправится на стену, словно трофей в гостиной рожденных в шпиле.

Она снова бросилась бежать, босые ноги попадали в трещины изъеденного непогодой камня террасы. Чувствовалось, что позади — другие Сестры, обремененные броней и алчущие успеха там, где их предшественницы потерпели неудачу. Транспортный челнок завершил разворот и устремился к цели — Ксалмагунди видела силуэт снайперши, свесившейся из челнока. Убегая, она внезапно вильнула вправо, там, где она только что находилась, всплеснулись вверх фонтанчики из осколков камня. Снайпер не смогла продолжить огонь — она оказалась с другой стороны машины.

Ксалмагунди побежала через полосу препятствий, образовавшуюся в обстреливаемом полуразрушенном здании. Она преодолела декоративную подпорную стенку, прежде чем нырнуть в зазор, возникший на месте балюстрады. Рассыпавшаяся постройка давала прикрытие, но, что более важно, она замедляла продвижение закованных в броню Сестер Безмолвия. Им, с их тяжелым боевым снаряжением, было труднее карабкаться через препятствия. Перекатившись, псайкер вскочила на ноги и бросилась к краю террасы.

Транспорт накренился, встав вровень с высокой платформой, и Ксалмагунди ощутила, как в нее целится снайпер. Она чувствовала кое-что еще — освобождение от ножей, которые постепенно, один за другим выходили из пылающего мозга. Она оторвалась от Сестер и не хотела рисковать, оглядываясь назад.

Сейчас важен каждый миг. Каждый шаг. Последний шаг — более других.

Ксалмагунди бросилась с края высокой террасы в небытие. Капюшон свалился с головы, плащ затрепыхался вокруг тела. Судя по ощущениям, поспешно выпущенная пуля снайпера пролетела возле уха. Ксалмагунди начала размахивать руками, ноги колотили в воздухе, тонкое тело девушки неслось вниз мимо беспорядочных архитектурных нагромождений шпиля Пентаполиса. На пути падения находился громадный отросток улья Хорона — окутанная смогом промышленная электростанция, увенчанная короной меньших шпилей. Ксалмагунди быстро неслась ему навстречу.

Оглянувшись, она заметила, как следом за нею нырнул транспортный челнок. Сестры стояли на террасе, на краю пропасти, и молча смотрели, как падает псайкер в объятия смерти. Отлетев от Сестер подальше, Ксалмагунди ощутила, как что-то внутри нее встало на место, словно вернулась чувствительность в парализованную конечность и ею снова можно действовать.

Девушка закрыла глаза и пожелала, чтобы случилось несчастье.

Южная сторона шпиля покачнулась. Нагромождения построек задрожали снизу доверху, выпустив в воздух фонтан из обломков рокрита, разорванных балок и кусков каменной кладки, напоминающих горгулий. Шпиль словно сжался под давлением, рябь разрушения перекинулась на развалины, и колоссальная масса строений взлетела в небо силой чудовищного взрыва. Терраса, которая теперь очутилась далеко в вышине, выгнулась и рухнула.

Ксалмагунди, словно кошка, извернулась на лету и встала на первый же крутящийся обломок, чтобы спустя миг соскользнуть с его гладкой поверхности и спрыгнуть на другой. Попасть на следующий обломок ей помешала гигантская подпорка, которая врезалась во временное пристанище и разбила его на части. Ксалмагунди пришлось силой разума рассечь эту подпорку надвое.

Совершая прыжок к искореженной падающей колонне, псайкер позволила себе на миг сосредоточиться на отступающем транспорте и Сестрах, чьи тела, кувыркаясь, падали вместе с обломками зданий. В течение нескольких мгновений Ксалмагунди летела рядом с крупным обломком, а потом вцепилась в украшенный завитушками кусок стены. Ей повезло — ее дар обеспечил ей необычайную телекинетическую силу. Но он не наделил ее экстраординарными рефлексами: стоило отвлечься хоть на мгновение, и любой из летящих кусков камня или металла мог переломать ей хребет или пробить хрупкий череп.

Внизу Ксалмагунди видела вызванное ею опустошение. Подножие шпиля-призрака оказалось похороненным под руинами рухнувшего южного фасада, навстречу вздымалось облако пыли. Пролетев сквозь эту завесу, псайкер мысленно сосредоточилась, стараясь замедлить безудержное падение массивного обломка. Лицо ее скривилось, превратившись в уродливую гримасу, когда она велела глыбе спускаться поаккуратнее. Другие колоссальные каменные блоки с грохотом проносились мимо, чтобы разбиться вдребезги о гору щебня у подножия шпиля.

Голова псайкера вновь заболела, на этот раз от напряжения.

Несмотря на все усилия Ксалмагунди, гигантский фрагмент ударился о поверхность с невообразимой силой, катапультировав девушку на маячившую среди бездействующих дымовых труб площадку из рокрита. Невероятно, но она приземлилась на ступни, хотя правую ногу пронзила жгучая, как раскаленное железо, боль.

Ксалмагунди упала, скатилась с платформы, мир превратился в тошнотворный калейдоскоп.

Кроме того, все звуки заглушил грохот падающих камней.

Мир постепенно перестал крутиться. Проржавевший металлический настил резко оборвал ее движение. Ксалмагунди сильно ушиблась головой, и одна рука безжизненно повисла. Все, чего сейчас хотелось девушке — лечь и умереть.

Оглянувшись, она увидела, как огромный кусок искореженного рокрита пробил металлический настил, словно лист бумаги, за ним хвостом тянулись спутанные кабели. Ксалмагунди вскочила, но тут же снова свалилась со страдальческим воплем — нога оказалась раздроблена, кость торчала из раны. Девушка изо всех сил старалась сосредоточиться лишь на ноге, игнорируя другие повреждения. Стиснув зубы, она вправила кости, создав вокруг раздробленной конечности телекинетический лубок. Острые осколки втянулись в порванные мышцы, дав возможность, по крайней мере, держаться на ногах. Хромая и спотыкаясь, она пробивалась сквозь густую удушливую пыль, когда до земли долетела последняя часть южного фасада шпиля. Скоро Ксалмагунди добралась до темного прохода в мануфакториум, хотя видеть могла не далее, чем на метр перед собой.

Псайкер закашлялась. От пыли и каменной крошки воздух сделался густым, и Ксалмагунди несколько раз приходилось останавливаться, чтобы отхаркнуть вязкую, смешанную с песком слюну. По лицу текла кровь.

Тишину, наступившую после катастрофы, внезапно нарушил ритмичный грохот роторных пушек, темнота ожила, что-то невидимое прошло над головой. Пушки били по улице, корежа рокрит и выдалбливая в нем две параллельные рытвины.

Ксалмагунди упала в набитую мусором впадину, оставляя орудийный огонь месить дорогу, ведущую к дымовой трубе. Уцелевшие Сестры явно не собирались брать ее живьем. Псайкер окинула взглядом клубы пыли, отыскивая челнок. Если его удастся найти, можно использовать силу и швырнуть эту крылатую гадость прямо в изуродованный фасад шпиля Хорона. Однако небо было укрыто темной пеленой, и Ксалмагунди ничего не увидела.

Когда пушки умолкли, она подумала, что лучше сменить позицию, и захромала вдоль перепаханной улицы, однако замерла, заметив перекрывшие дорогу темные силуэты.

Ксалмагунди напряглась, готовая обрушить на эти темные фигуры соседний мануфакториум. Силуэты, массивные, очевидно закованные в броню, излучали жестокость. Подобно Сестрам, воины были вооружены болтерами. Они устремили на псайкера бесстрастные линзы шлемов. Один гигант — безоружный, как ни странно — выступил вперед.

— Ксалмагунди?

Собственное имя, произнесенное этим гигантом, ошеломило девушку. Пыль стала оседать, и Ксалмагунди осознала, что перед нею отряд Ангелов Императора. Как и все прочие обитатели Друзиллы, она видела лишь их изображения в камне, но броня и оружие не позволяли ошибиться.

Предводитель остановился. Его керамит заскрипел. Ксалмагунди понимала, что он уже ощутил ее воздействие, телекинетические объятия, в которых она удерживала его бронированную фигуру. Пусть Император посылает, кого хочет! Они ее не возьмут! Она могла бы сокрушить легендарных воинов в их боевой броне так, как невидимый кулак давит пустые жестянки.

— Откуда ты обо мне знаешь? — резко бросила она.

— Ксалмагунди, мое имя — Шид Ранко, — снова раздался голос, он был низким и прозвучал сдержанно. — Уверяю, мы не собираемся причинять тебе вред.

— Срань крысиная, — откликнулась она, наблюдая за малейшими признаками движения.

Она окинула взглядом неподвижную шеренгу Ангелов. Все они держали свое оружие непринужденно, словно ждали чего-то. Ни один ствол не был нацелен на псайкера. Ксалмагунди прищурила слезящиеся от песка глаза, такое поведение воинов имело целью лишь одно — усыпить ее подозрительность.

— Позволь мне продемонстрировать это, — заявил гигант. — Сержант, что там с ее преследователями?