Нежные признания - Элизабет Торнтон

Мерзавцы усыпили Фэйт среди бела дня с помощью тряпки, смоченной эфиром. Джеймс предположил, что это был эфир, потому что один из смотрителей был усыплен таким же способом, перед тем как с него сняли пиджак и шляпу. Эти бандиты не побоялись пойти даже на такой риск, как оставить адресованную ему записку, приколов ее к камзолу смотрителя. Слава богу, Родерику хватило ума развернуть бумажку и прочесть, иначе он бы вызвал полицию.

Джеймс взял записку и внимательно прочел несколько строк. Суть ее состояла в том, что, если они вызовут полицию, это обернется печальными последствиями для Фэйт и что обмен ее на дневник будет произведен в одиннадцать часов ночи сегодня на Вестминстерском мосту. Он должен быть там один и иметь при себе дневник.

Его взгляд устремился на Родерика. Брат, сосредоточенно нахмурив брови, водил пальцем по столбцам и усердно выписывал буквы, пытаясь расшифровать последнее послание Мадлен своему мужу. Сейчас это уже было неважно. Он мог доказать мотив преступлений и без дневника. Мисс Бег сообщила ему более чем достаточно для этого. Но все еще не было доказательств, что Базил Хьюз убил Мадлен и Денверса. Если до этого дойдет, он расправится с ним и без суда. Единственное, что имело значение сейчас, — это сохранить жизнь Фэйт.

«Фэйт! — мысленно позвал ее он. — Где ты?» Он звал ее снова и снова. Эфир, насколько он знал, был сильным наркотиком. Страдала ли она еще от его последствий, или похитители усыпили ее чем-то другим?

От страха у Джеймса сжалось горло. «Фэйт! Проснись! Борись!»

Она пришла в себя и застонала. Голова болела, в желудке ощущалась тяжесть. Она чувствовала, что ее сейчас стошнит. Приподнявшись, Фэйт быстро заморгала, пытаясь понять, где находится. Сначала ей показалось, что она видит сон. Но она была не в светлой и просторной спальне на Беркли-Сквер. Это был сырой и грязный винный погреб. Слабый свет исходил от единственной газовой лампы наверху шаткой лестницы, а постелью служил соломенный тюфяк.

Когда Фэйт попыталась встать, у нее закружилась голова. Она подождала немного, затем повторила попытку. Дверь наверху лестницы отворилась, и она крепко схватилась за одну из перекладин. Просунулась голова мужчины, которого она приняла за смотрителя, но он не стал спускаться по лестнице.

— Мне показалось, я что-то услышал, — сказал он.

От его веселого голоса ей захотелось плюнуть.

— Меня сейчас вырвет, — сказала она. — И мне нужно в туалет.

— Ой-ой, а мы благородные, не так ли, Ваше Величество? Там, чуть дальше, есть старая уборная. — Он указал в самую темную часть погреба, которая показалась Фэйт бесконечной. — Но не могу пообещать, что, если ты захочешь пить, здесь окажется вода. Это заброшенное здание. — Он отвернулся и произнес, глядя через плечо: — О, кстати, здесь нет другого выхода, кроме как через эту дверь, так что даже не думай.

Мужчина с грохотом захлопнул дверь, и она услышала, как в замке повернулся ключ.

На нее вновь нахлынули воспоминания. Она уже слышала этот голос раньше, когда уехала из дома леди Коудрей в Челбурне. Он был одним из пришедших за ней к водопаду.

Или, может быть, она что-то путала.

Ее рассудок был затуманен, реакция притуплена, а предметы расплывались, словно она наполовину ослепла. Сколько эфира она вдохнула? Повезло, что вообще жива.

Последняя мысль побудила ее сделать шаг. Шатаясь, она переходила от одного стеллажа с бутылками вина к другому, пока наконец не дошла до дальней стены. В уборной не было двери, она смогла лишь различить раковину и похожий на трон унитаз. Он ошибся насчет воды. Она хлынула из крана, но так отвратительно пахла, что девушка не решилась плеснуть ею на лицо.

Справившись, Фэйт на ощупь, по стенке, вышла на свет и попыталась привести мысли в порядок. Девушка не понимала, почему была здесь и что они собирались с ней сделать, но она должна постараться убежать.

Истерический смех застрял в горле. Отсюда не было другого выхода, кроме как через эту запертую дверь, а если она не выберется в скором времени, то умрет от жажды.

Вино. Она может выпить вина.

Но через пять минут стало понятно, что все бутылки пусты. Конечно, люди, жившие здесь прежде, не оставили ничего ценного. Она попыталась смочить губы, но ее язык был как дряблая кожа, слюны почти не было. От разочарования на глазах ее выступили слезы. Чем более раздраженной она становилась, тем больше прояснялось в ее голове. У нее начал созревать план. Возможно, он был не очень хорошим, но это все же лучше, чем бездействовать. Она не могла просто стоять здесь, как привязанная коза в ожидании нападения тигра.

Фэйт взяла пустую бутылку из-под вина и, медленно передвигаясь, понесла ее вверх по лестнице. Опустив газовую лампу, она поставила бутылку на верхнюю ступеньку. Удостоверившись, что все готово, она спустилась по лестнице, подняла другую бутылку и изо всех сил бросила ее в каменную стену. Та с шумом разбилась вдребезги. И тогда она начала кричать. Она кричала и кричала…

Послышался топот бегущих ног, затем дверь распахнулась. Она крикнула снова. Выругавшись, ее тюремщик стал спускаться, наступил на бутылку из-под вина и, потеряв равновесие, покатился по лестнице вниз головой. На нижней ступеньке он попытался подняться, но потерял сознание. Фэйт не стала ждать. Она быстро вскарабкалась вверх по лестнице, выбежала, захлопнула дверь и повернула ключ в замке.

Отойдя на шаг, она уставилась на дверь. Она сделала это! Она действительно это сделала! У нее от радости закружилась голова. Но радость была недолгой. Ее похитили двое мужчин. Где же второй?

Она осторожно подошла к двери, толкнула ее и остановилась. Похититель сказал, что дом заброшенный, и было похоже, что рабочие уже начали его разбирать. Там была консольная лестница, криво спускавшаяся от несущей стены.

Консольная лестница… Заброшенный дом… В ее голове начали один за другим всплывать образы. Она была здесь раньше. Ее преследовал убийца. Она должна выбраться отсюда!

Газовая лампа замигала и погасла. Взгляд Фэйт перемещался от одного нелепого очертания к другому. Это все, что она могла рассмотреть: очертания. Все ее чувства обострились. Она услышала чье-то дыхание. Затем до нее донесся сладковатый запах эфира.

Фэйт успела сделать шаг за секунду до того, как он настиг ее. Выскочив через входную дверь, она с криком бросилась в кромешную тьму.

Темнота казалась еще более зловещей из-за тумана, обволакивающего ее лицо, словно тонкая вуаль. Позади себя она слышала шаги похитителя — дворецкого, как полагала, — который хлестал чем-то по кустам, чтобы напугать ее.