Камелия - Лесли Пирс

Камелия ломала голову над тем, что же случилось в ту субботу, о которой упоминалось в письме. Прослушивание для шоу? Переезд в другой город? Из письма она поняла, что это был прощальный день. Как бы ей хотелось, чтобы Джек поставил дату.

Следующее письмо было написано на хорошей бумаге, оно пришло с того же адреса в Амберли. Это было официальное письмо, в котором Джек поздравлял Бонни с рождением Камелии. Он также упомянул о собственной дочери и сообщил, что Лидия с нетерпением ждет встречи с новорожденной. Стояла подпись: «Искренне твой, Джек». Камелия отметила дату — 1950 год.

Очередное письмо пришло через несколько лет. Оно было написано на плотном листе бумаги, на этот раз из гаража в Литлгемптоне. Дела у Джека, похоже, шли удачно. Но тон письма был сдержанным и скрытным.

«Дорогая Бонни, конечно же, я был рад получить от тебя письмо, хотя оно меня и удивило. Нет, я не могу с тобой встретиться. Это было бы неправильно. Мы оба женаты, у меня есть дети и обязанности. Мне очень жаль, что у тебя неприятности, я мог бы как друг выслушать тебя, но мы оба знаем, что ничего не получится. С наилучшими пожеланиями, Джек».

В следующем письме Бонни, наверное, умоляла Джека, потому что в четвертом письме он написал практически то же самое, только на этот раз четко выразился: «Нет!»

Предпоследнее письмо больше всего заинтриговало Камелию.

«Дорогая Бонни, я думал, что больше не услышу твоей лжи, но твое последнее заявление — самое невероятное из всего, что я слышал. Я не понимаю, чего ты добиваешься. Я видел у Лидии фотографии твоего ребенка. Твоя девочка совсем не похожа на меня. К тому же цвет моих волос передается по наследству.

У тебя есть все, о чем только может мечтать женщина: уютный дом, красивый ребенок и муж, который, несмотря ни на что, обожает тебя. Зачем все портить, Бонни? Что за интриги плетутся в твоей маленькой головке? У тебя был шанс остаться со мной, но ты им не воспользовалась. Даже если бы мы были свободны, тебе не нужен был бы простой парень с грязью под ногтями. Я рассмеялся, когда ты сказала, что любишь меня. Прекрати это!

Если шантаж — это просто игра, то в ней плохие правила. Запомни: тебе есть что терять, и я этого не стою. Попробуй только сказать слово Джинни, и тогда, клянусь, ты об этом пожалеешь!

Джек».

В последнем письме высказывались соболезнования по поводу смерти Джона, о предыдущем письме не упоминалось ни слова. Как и первое письмо, это послание было нежным и милым, Джек сочувствовал Бонни и надеялся на то, что в будущем ей станет легче. Джек был либо милосердным человеком, либо он писал это письмо в присутствии жены.

На одной из старых фотографий была изображена группа детей. Камелия сразу узнала Бонни. Она сидела в центре, волосы были заплетены в две косички на макушке, из-за чего она походила на кролика. Худой неопрятный мальчик рядом с ней, скорее всего, и был Джек. Лицо его было усыпано веснушками. Он широко улыбался и обнимал Бонни. Был ли это тот мальчик, которого она называла «первой любовью»?

Следующее письмо было от мужчины, который подписался «Маелз». На этом письме стояла дата — сентябрь 1954 года. До смерти отца оставалось два года. Письмо было написано на бумаге высшего качества. Это был пергамент кремового цвета с узорчатыми краями и выбитым адресом — Лондон, Холланд-парк. Письмо было написано очень красивым почерком, совсем не похожим на каракули Джека.

«Дорогая Бонни, — начала читать Камелия. — Прочитав ваше письмо, я был шокирован нелепостью ваших обвинений. Моим первым желанием было поехать к вам и заставить вас отказаться от своих злостных утверждений. Но так как я очень уважаю вашего мужа и ценю чувства Мэри к вам, то решил забыть о ваших словах, объяснив их помутнением вашего рассудка, наступившим вследствие ревности или злоупотребления алкоголем.

В момент охватившей вас злобы вы не подумали о том, что шантажист нередко заканчивает хуже, чем жертва, как только станет известно, кто он. У вас есть любящий муж и маленькая дочь, которая нуждается в вашей заботе. К тому же я слишком стар, чтобы смешивать мое имя с грязью.

В следующий раз подумайте, прежде чем плевать в колодец, из которого еще придется напиться воды.

Искренне ваш, Маелз».

От третьего мужчины, Магнуса Осборна, было очень много посланий. Он писал их с разных адресов и на протяжении многих лет. В письмах была целая история о том, как солидный женатый мужчина влюбился в молоденькую танцовщицу.

Когда Камелия читала эти письма в Рае, она еще ничего не знала о любви и страсти. Но сейчас, перечитывая их, она увидела их скрытый смысл. Любовь к Бонни принесла страдания Магнусу Осборну так же, как и его жене. Камелия догадывалась, что этот многоуважаемый образованный умный человек не мог вырваться из опутавших его сетей.

Камелия поняла, что Магнус познакомился с Бонни, когда та танцевала в театре в Оксфорде. В первом письме упоминалось представление, отель и проект, который Магнус собирался разработать. Он писал о безумии «среднего возраста» и в этом же предложении говорил, что между ними все кончено. Но он просил Бонни писать ему о том, сопутствует ли успех ее шоу в Бригтоне.

В следующем письме Магнус с грустью вспоминал о доме на Темзе в Стейнс, Мидлсекс, где он катал ее на лодке. Он называл Бонни маленькой ведьмой, которая околдовала его, и тут же снова просил прекратить все это, пока не поздно.

Но, похоже, было уже поздно. Письма продолжали приходить. Девять или десять из них пришли в период с 1946 по 1947 год. Эти послания позабавили Камелию, потому что, в отличие от привычного ей свободного стиля, предложения были чересчур невинны и сдержанны.

Ей хотелось знать, куда приходили эти письма. Казалось, Бонни путешествовала и жила в берлогах. Магнус иногда сочувствовал Бонни из-за того, что ей приходится пользоваться грязными уличными туалетами и жить в доме без ванной. Он писал о пирсе в Бригтоне, о благотворительном собрании в Лондоне, которое могло бы помочь ее карьере. Но после упоминания об ипподроме в Катфорде, в южной части Лондона, где Магнус надеялся встретить Бонни, письма прекратились.

Камелия предположила, что примерно в это время мать познакомилась с Джоном Нортоном и, вероятно, разорвала отношения с Магнусом.

Он не писал до августа 1954 года. Это письмо пришло из Бата. Оно было странным. Камелия не могла определить, вращались ли Нортоны и Осборны в определенных кругах или Бонни воспользовалась случайной встречей. Ключевым моментом была дата. Месяц назад она получила точно такое же письмо от Маелза.

«Моя дорогая Бонни, сначала я решил проигнорировать твои слова. Ты много выпила и, вероятно, захотела немного приукрасить события. Возможно, тебе доставило садистское удовольствие повергнуть меня в шок, когда Джон и Рут находятся так близко. Каковы бы ни были твои мотивы, я постоянно об этом думаю. Ты должна сказать мне правду. Джон искренне любит тебя и Камелию. Насколько я понимаю, вы счастливо живете вместе. Хочу попросить тебя подумать о счастье своих близких, прежде чем делать поспешные выводы.