Миротворец - Татьяна Талова

— До Солнцеграда дней пятнадцать пути, не меньше, — я решительно тряхнула головой и повернулась к Тьерроль. — Ты как себя чувствуешь? Может, передохнем? Я, честно говоря, немного устала…

Та только кивнула. Было видно, что ей очень плохо.

— Вернуться не хочешь? — серьезно спросила я, садясь на сложенный плащ и поджимая ноги.

Тьерроль покачала головой.

— Не-е-ет. Когда еще мне выпадет возможность побывать на поверхности вместе с наставницей?

— Наставницей тебе будет жизнь. Я только учу магии, — ответила я.

Мы просидели с час, наверное, я немного побродила вокруг, наслаждаясь солнечными лучами и свежим ветерком. Не терпелось уже дойти до Носьвы — деревушки на краю леса, где нас с Галеадзо так радушно приняли когда-то. Как же много воспоминаний!..

Через какое-то время мы вышли на тропку, стало попадаться больше растительности и меньше камня. Завтра к вечеру уже дойдем до леса. Я шла вполне бодро, Тьерроль сначала едва переставляла ноги, но вскоре прибавила шагу, стала смотреть по сторонам (особенно с наступлением вечера), разглядывать все, что она раньше не видела. Я шла и размышляла — а каково это? Каково с рождения не видеть неба, солнца, деревьев?.. Человек может всю жизнь прожить в одной деревеньке, впрочем… Не всем же мотаться по дорогам, как наемникам.

Я все еще судила односторонне — почему-то жизнь в деревне на поверхности все еще казалась мне более разнообразной, чем под землей. А ведь там не менее интересно, если вдуматься: руоз, врастающий в стены, светящийся в темноте кристалл; подземные озера самых причудливых цветов, невообразимые статуи, творимые самой природой; высокие галереи и узкие, почти непролазные ходы, ведущие в огромные и просторные гроты, разноцветные прожилки в стенах… Только меня всегда почему-то больше тянуло на поверхность, хотя, казалось бы, на уходящую вперед дорогу и походный костерок я насмотрелась вдоволь за свою жизнь.

Тьерроль, обхватив руками колени, сидела напротив и следила, как я грею руки у костра, хотя холодно еще не было.

— А ведь ты все-таки хорошая наставница, — неожиданно сказала дроу.

Я удивленно приподняла брови.

— Ты предложила передохнуть, сказав, что устала, — пробормотала Тьерроль. — А ведь это было совсем не так. Ты просто увидела, что мне плохо и поняла, что я в этом не признаюсь.

— Так сделал бы любой, — пожала я плечами, хотя слышать похвалу было лестно.

Тьерроль ничего не ответила, только натянуто улыбнулась и, пожелав мне спокойной ночи, улеглась спать. Спустя какое-то время она открыла глаза и спросила:

— Аза, зачем мы сюда выбрались? То есть, я понимаю, что просто так, я должна посмотреть мир и все прочее… Но ведь не только за этим. Просто так ничего не делается, верно? Так зачем мы здесь?

— Я не знаю.

Кажется, не знаю. Только так, пара воспоминаний, ничего особенного.

Я достала из заплечного мешка походное одеяло, легла, накрылась плащом и еще долго смотрела на огонь, прежде чем провалиться в глубокий сон.

…Серо-синие стены грота, в который ведет широкий, всегда освещенный коридор. Голубым огнем горят нэрты в подвешенных к потолку блюдах. Но почему-то, несмотря на холодные блики, кажется, что здесь теплее, чем в любых других помещениях. На дальней стене — барельеф последнего Лорда. И больше здесь нет ничего.

«Ну здравствуй, Тэйрон, — говорю я. — Наверное, ты позволишь мне перейти на „ты“? Ведь столько всего было сделано из-за тебя. Или благодаря тебе. Я не знаю, как точно выразиться. Все, что было тобой запланировано, должно иметь еще больший масштаб, верно?»

Смешение восхищения и ненависти — это не так трудно, как думается поначалу. Тем более что восхищение абстрактно и огромно, а ненависть — это обычная ненависть маленького человека, на которого взвалили ненужные ему вещи.

«Не то чтобы жалуюсь, в конце концов, все хорошо. Только незакончено. И я не знаю, где искать завершение. А ты уже не скажешь».

Жду, стараюсь услышать ответ, хотя сама признала, что его не будет. Мне подошла бы и сущая ерунда, которую можно размашисто подписать в сознании «Это Знак!» и идти, собравшись с мыслями, имея какую-то цель.

Не дождавшись ничего, ухожу. Прощаться и собираться в дорогу. Пара воспоминаний. Ничего особенного.

…Давненько я не просыпалась от лучей солнца! Тьерроль свернулась калачиком, закрыв лицо полой плаща. Ничего, привыкнет. А вот отношение людей к дроу вряд ли кардинально поменялось за прошедшее время, так что придется доставать откуда-то зелье, меняющее облик…

— А у кого мы его возьмем? — спросила Тьерроль, сворачивая одеяло. — Ты многих травников здесь знаешь?

Я немножко поразмыслила, что она подразумевает под словом «здесь», и ответила, приняв за «здесь» все места на поверхности, где мне пришлось побывать.

— Многих. Но верить можно двум — они уже встречались с дроу, по крайней мере. Даян живет в Носьве, дней за пять доберемся до него. А Тишана дальше, у самого Солнцеграда… К ней обязательно нужно зайти, а то она меня убьет.

— А в Иерринусе всем можно верить, — задумчиво пробормотала Тьерроль.

— Ну конечно, — я даже плечами передернула от негодования — вспомнился Каннгос Зар. — А так ли много ты видела в Иерринусе? Раз за несколько лет побывала на Совете?.. Или может, исходила все подземелья вдоль и поперек?

Тьерроль немного потрясенно уставилась на меня.

— Да что ты сразу взъелась… Иерринус меньше, я знаю там многих. Конечно, есть и гады, вроде таль Вортенз, но…

— Не надо делать вид, что ты имела ввиду что-то другое, — резко сказала я. — Просто даже я удерживаюсь от сравнений вслух, и пока ты тайно не приведешь постороннего человека, скажем, в Лотгар или Фэйстер, не делай выводов о жизни там и здесь.

Наверное, я все-таки перегнула палку. Тьерроль насуплено молчала всю дорогу. В такие моменты чувствую себя тираном. Все-таки зря… Она ведь молодая еще совсем, многого не знает… Я криво усмехнулась — ну и мысли. Будто бы уже умудренная годами бабка рассуждает — «э-эх, молодежь, жизни не знает!» и все такое прочее.

— Эй, Тьер! — я обернулась на ходу. — Хватит дуться, на учителей не обижаются! Между прочим, мало кто из твоих товарищей может похвастаться, что в свои младые годы уже побывал на поверхности. Так что смотри вокруг и запоминай все — будешь хвастаться. И задавай вопросы, все-таки о мире я могу много рассказать.

Нет, все же Тьерроль молодец — мигом забыла обиды. Поток вопросов не иссякал… Я вздыхала и отвечала, отвечала, отвечала… Когда мы остановились на ночлег, я радовалась не столько возможности поспать и отдохнуть, сколько помолчать. И немножко подумать.