Сумеречная роза - Аманда Скотт

Не задумываясь Элис выпалила:

— А как же мы, сэр? Вы оставите нас здесь, в Бертоне, под опекой монахов?

Он ответил твердо:

— Я не забыл. Гуилим!

— Да, — спокойно отозвался Гуилим, за его спиной. Николас обернулся:

— Отвези женщин в Вулвестон. Йен Макдугал знает дорогу, и можешь взять еще двоих.

— Нам не нужен Гуилим, — сухо заметила Элис. — Йена и остальных достаточно, или аббат может добавить людей для надлежащего сопровождения. Ваш брат может понадобиться вам.

— Гуилим поедет с вами, — настоял сэр Николас. — Он и не собирался сопровождать меня, а поехал с нами только потому, что мне нужен кто-то для управления Вулвестоном в мое отсутствие. — Он направился к своим солдатам и забыл о ней, спеша отдать новые приказания.

Элис стояла, будто оглушенная, и смотрела ему вслед, пока ее нарастающий гнев не выплеснулся в слова.

— Стойте, сэр Николас Мерион! — крикнула она. — Вы превысили свои права!

Он застыл на месте, но не обернулся. Тишина во дворе вдруг стала такой же, как в монастыре.

Элис безрассудно выкрикнула:

— Вулвестон-Хазард — мой дом, сэр, мое наследство, и меня воспитывали, чтобы я хозяйничала в нем. Мне не нужен управляющий, Ник Мерион, и вы поступаете несправедливо, ставя его надо мной. Мне не нужен ваш брат, я не просила об этом, так что забирайте его с собой! Вам понадобятся все ваши люди, поверьте мне, потому что вы сильно ошибаетесь, если думаете, что много йоркширских рыцарей ответят на призыв Тюдора. Они не ответят! Они поддержат лорда Ловелла, все до единого!

В наступившей тишине сэр Николас повернулся к ней и приказал, достаточно громко, чтобы слышали все:

— Йен, принеси мне крепкий ремень из конюшни.

Безмолвная и покрасневшая от унижения, Элис огляделась вокруг. Ее взгляд скользил по монахам, их аббату, распорядителю, Хью Гауэру, остальным солдатам сэра Николаса, Мэдлин, Джонет, Элве, послушникам и курьеру. Каждый из них смотрел на нее так, будто не мог поверить в то, что слышал. Она не подумала, что ее слова так подействуют на мужа, особенно перед такой аудиторией. Потрясенная чудовищностью сделанного, она посмотрела снова на сэра Николаса, и ее охватила паника, заставив окаменеть и проникнуться ужасом.

Йен, не торопясь выполнить приказ, отважно посоветовал:

— Думаю, ремень — слишком грозное оружие, хозяин. Достаточно и прута.

Элис прикусила губу и не отводила взгляда от мужа. Сэр Николас, неотрывно глядя на нее, нетерпеливо махнул Йену:

— Иди немедленно! — Потом обратился к Элис:

— Отправляйтесь в свою спальню и ждите меня там.

Она стояла на месте, не в силах двинуться с места. Ей хотелось бежать прочь. Но она не могла. Она, похоже, вообще не могла пошевелиться. Никогда в своей жизни она не видела разъяренного мужчину.

Сэр Николас повторил:

— Идите сейчас же, мадам, или, Бог свидетель, вы примете свое наказание при всех.

И она пошла, шагая со всем достоинством, какое смогла собрать, пока не оказалась внутри здания, где побежала вверх по лестнице в спальню женщин. Ее мысли мчались так же быстро, как ноги. Услышав сзади шаги, она резко повернулась, в панике едва не потеряв равновесие. Но за ней бежал не сэр Николас.

— Мэдлин! Нет, ты не должна идти со мной! — попросила Элис.

— Элва и Джонет тоже идут, — спокойно вымолвила Мэдлин. — Он приказал. Он велел нам идти в зал, но…

— Вы только разозлите его еще больше, если попытаетесь защитить меня, — прервала ее Элис.

— Это мы еще посмотрим, — ответила Мэдлин. — Когда мы уходили, многие пытались отговорить его от затеянного, и я видела, как к нему направлялся сам аббат. Может быть, если сэр Николас найдет нас здесь, он хотя бы немного успокоится.

Джонет и Элва наконец догнали их, но Джонет молчала, и Элис знала, что она не будет сочувствовать ей. Джонет с самого детства предупреждала ее, что она должна следить за своими словами. Но никогда ей не приходилось дойти в своей импульсивности до такой ужасной ситуации, как сейчас. Помочь ей никто не мог. Элис заставила себя размышлять, и, придя в спальню, где уютно горел камин, очевидно, разожженный в их отсутствие одним из вездесущих послушников, она немного успокоилась. Ее мозг начал работать снова с его привычной легкостью и быстротой.

Она знала, что зашла слишком далеко. Она бросила Николасу вызов перед его солдатами, и он воспринимался как вызов самой его власти, вызов, которого он не потерпит, потому что если он не может управлять собственной женой, какое уважение могут испытывать к нему его солдаты? Он уверен, что у него нет другого выхода, кроме наказания, а у нее нет никакого средства защититься от него. Или есть? Воспоминания дразнили ее мозг, бросая семена плана, которые стали принимать определенные очертания. Попросив помощи и прощения у Бога, она быстро начала действовать.

Глава 17

Элис приказала Джонет зажечь больше свечей и принести ее щетку. Потом, сорвав с головы вуаль, стала вытаскивать шпильки, пока густые золотые пряди не заструились по ее плечам к талии. Времени оставалось слишком мало. В своей безумной спешке она порвала шнурок на корсаже, пытаясь снять платье.

— Мисс Элис! — возмущенно воскликнула Джонет. — Куда подевался ваш разум?

— К черту мой разум! — отрезала Элис. — Помоги мне! Элва, принеси мои духи, Мэдлин, достань зеленый халат из вон того сундука около камина. Скорее!

Глаза Мэдлин внезапно зажглись безудержным весельем, но она сохраняла спокойствие и поспешила выполнить просьбу, принеся еще и две узкие шелковые ленты в тон халату.

— Вот, завяжи одну на шее, а другую я вплету тебе в волосы. Так ты будешь выглядеть более женственной, более хрупкой в его глазах.

— Скорее обозначится линия, по которой можно перерезать мне горло, — пробормотала Элис, но подчинилась.

Мэдлин хихикнула.

— Почему бы тебе не снять халат и не встретить его в рубашке… или еще лучше…

— О Господи, я не хочу, чтобы он изнасиловал меня! — воскликнула Элис. — Я хочу только напомнить, что у него есть причины не убивать меня. Давай скорее там с лентой!

Когда вторую ленту завязали, а Джонет расшнуровала ее корсаж, она сбросила платье и, схватив халат, набросила его поверх своей сорочки с глубоким вырезом и нижних юбок. Взяв у Элвы пузырек с духами, она стала наносить аромат сирени за уши и на запястья, но, услышав глухой стук сапог по плиткам галереи, резко вскинула голову.

— Тише, он идет! Как я выгляжу?

— Как жертвенная дева, — криво усмехнулась Мэдлин. Джонет неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала.

Дверь с грохотом распахнулась, и Элис выпрямилась, позволив халату распахнуться, когда она повернулась, чтобы встать лицом к сэру Николасу, но ее мужество едва не покинуло ее в самом начале.