Крестной феей назначаю себя! (СИ) - Светова Ника

Эвелина вспомнила о каком предании говорит Рашмин, но не понимала, как можно было настолько неверно истолковать древние слова. Глухой ропот прокатился по людской толпе — многие знали древнюю легенду и не скрывали своего негодования, — но смутить Рашмина было невозможно. Хакардиец приосанился, глядя на всех, кроме своего повелителя, с откровенным презрением, и гордо заявил:

— Мой повелитель, судьба этой жалкой страны сейчас в твоих руках! Если Три Луны не засияют в праздничную ночь, Арманию ждут страшные беды и несчастья! А засияют Луны только после того, как три земных владыки обратятся к ним с зовом. И ты, о мой величайший из самых великих владык, можешь сейчас потребовать от жалких арманийцев все, что они давно должны были принести тебе сами! Ты можешь приказать им признать твою власть над их жалкой страной и заставить платить самые большие налоги! Ты все можешь сейчас, о мой владыка, потому что без твоего зова они не сумеют вернуть сияние Лун и будут обречены на гибель! Всецелую власть над Арманией сегодня тебе принес в дар Рашмин, твой самый верный и преданный раб! Так не забудь же моих заслуг, о повелитель, когда станешь делить богатства жалких арманийцев!

Закончив свою величавую речь, Рашмин, наконец, умолк и теперь с нескрываемым превосходством оглядывал окружающих, словно призывая воздать ему достойную похвалу. И "похвала" не замедлила с ответом

Шамиршан, поначалу ошарашенный выступлением своего посла, какое-то время молча разглядывал надутого от гордости Рашмина, словно впервые его увидел. А потом, повернувшись к Августу, с нескрываемым интересом спросил:

— Слушай, а он всегда такой был или у тебя в Армании совсем дураком стал?

— Ну знаешь, — в тон Шамиршану ответил Август, — какого прислал, такой и есть. Дурака исправлять — только портить.

— Ты и ко мне почти такого же прислал, мало чем от этого отличается, — добавил Леонардо к словам Арманийского монарха.

— А, ну тогда я молодец, правильно сделал. Зачем таких дураков себе оставлять, пусть другим вред приносят, — на этих словах Шамиршан оглушительно захохотал, его смех подхватили Август и Леонардо, а вскоре смеялись почти все присутствующие в зале. Рашмин со своими претензиями на власть над Арманией выглядел так глупо и нелепо, что и темнота, по его воле окружившая дворец, перестала казаться страшной.

Только маги оставались серьезны. Бартоломью подошел к растерянному хакардийскому послу, быстро и ловко обыскал его и вернулся к главному магу с белым листком бумаги в руках. "Листок с заклинанием Эрнеста и его расчетами, который утащил Рашмин! — догадалась Эвелина. — Но почему же мрак не исчезает, неужели герцог рассчитал неверно, и темнота скрыла Три Луны больше, чем на пять минут?"

Пока графиня Роддерик переживала за Эрнеста, думая, что он ошибся в расчетах, девушки, скрытые туманом, и другие гости Бала перешептывались, обсуждая неожиданное происшествие, Шамиршан продолжил допрашивать Рашмина:

— Скажи мне, самый глупый из всех, кто мне служит, ты сам додумался, что в предании говорится о трех земных владыках или, может, советовался с кем-то?

— С женой, только с женой, о мой повелитель, — испуганный Рашмин пока не понял, в чем его вина, но о том, что Шамиршан разгневан на него, посол догадался быстро. Поэтому отвечал четко и без запинки, чтобы не дать повода для большего негодования. — Мой повелитель, я рассказал жене о предании, которое услышал, и она растолковала мне его. Кто может позвать Три Луны вернуть свои лики, кроме трех земных повелителей? Разве у кого-то из простых людей может быть такая власть и сила?

— О, женщины, кто вас поймет, по праву мудрым назовется… — Шамиршан почти простонал эту фразу и продолжил расспросы, — Несчастный глупец, послушавший женщину и сделавший, как она сказала, отвечай, чем ты призвал темноту, окружившую дворец?

— Мой повелитель, — залебезил Рашмин, — я совсем-совсем не виноват, это все первый министр короля Августа. Я у него взял заклинание и совсем немного поправил его, чтобы Луны скрылись немного больше, чем на пять минут.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Он удалил из заклинания конечную радианту времени, — раздался голос главного мага, и все в огромном зале замерли, слушая его, — в первом варианте заклинание "полной тьмы" начиналось в определенное время и длилось всего полчаса, но после изменений, внесенных послом Хакардии, ограничений по времени действия заклинания больше не существует.

— Что это значит, Главный Магистр, объясните проще! — потребовал Август.

— Это значит, Ваше Величество, что густая черная темнота будет висеть над дворцом, пока маги не придумают, как ее разогнать. Сама она не рассеется и никуда не уйдет даже с наступлением утра.

— А как же празднованиеТрех Лун? — ахнула Амелия, — Неужели мы не увидим сияния Лун этой ночью?

— Боюсь, что нет, Ваше Величество, — главный маг с сожалением развел руками, — мы приложим все усилия, но вряд ли сумеем найти решение задачи так скоро.

Раздались возмущенные возгласы, крики, слышно было, как плачут женщины и ругаются мужчины. Донельзя напуганный Рашмин озирался по сторонам, со страхом ожидая, что его прямо здесь начнут бить за содеянное, но Шамиршан, переглянувшись с Августом, приказал своим стражникам всего лишь арестовать назадачливого посла, он решил разобраться с ним дома, по хакардийским законам. Рашмин взвыл от ужаса, но до него никому не было дела, взволнованные и расстроенные гости с надеждой смотрели на магов, ожидая, что чудо все-таки возможно — Три Луны засияют этой ночью. Однако отрицательный жест главного мага Армании, чрезвычайно суровые лица всех магов, бывших на праздновании, не оставляли даже искры надежды, и общий разочарованный ропот охватил толпу гостей.

Но громкий голос принца Дэниэля перекрыл вздохи сожаления,

— Темнота вокруг дворца — недостаточно веская причина для отмены Лунного Бала. Света магических огней вполне хватает, чтобы танцующие могли увидеть друг друга, а музыканты разглядели ноты. Неужели из-за выходки одного глупца мы все лишимся долгожданного праздника? Отец, объявляйте Лунный Вальс!

Прода от 27.01.2019, 16:29

"На что он надеется? — подумала Эвелина, — Три Луны не сияют в небе, значит, и Лунного Цветка не будет вокруг их с Кэтрин пары… Ах, да, какая же я глупая! Дэниэль так мечтал танцевать Лунный Вальс со своей Кэти, что просто не в силах так легко отказаться от своей мечты." Графиня Роддерик почувствовала, что от жалости к влюбленным, которых лишили сияния Лунного Цветка, у нее защемило сердце. А король Август, убежденный уверенностью сына, уже объявлял:

— Лунный Вальс! Дамы, прошу вас вернуться на свои места! Кавалеры, приглашайте любимых на единственный Вальс, пусть Цветок засияет этой ночью для вас!

Король произнес традиционную фразу, с которой веками начинали Лунный Вальс во дворце, но этой ночью, под мрачной темнотой неба. слова о сиянии Лун прозвучали едва ли не насмешкой. Женские всхлипывания и причитания вновь пронеслись по залу, помрачневшие мужчины застыли на месте, не решаясь подойти к разноцветным клочкам тумана, выстроившимся в нестройный ряд. Музыканты должны были взять первые аккорды Вальса сразу после слов короля, но лишь одна скрипка рискнула жалобно пропеть пару нот и смолкла. Даже прекрасная неустрашимая Олли Терн, стоявшая на сцене в черном платье, едва сдерживала слезы.

Но громкие решительные шаги разбили тягостную тишину огромного зала — принц Дэниэль подошел к ряду девушек, скрытых магическим туманом. Эвелина замерла от волнения: сумеет ли принц найти свою Кэти, не ошибется ли, выбрав одну из блондинок в сиреневом платье? Ведь Дэн так и не узнал, графиня не сказала ему, что шальная девчонка перекрасила волосы в черный цвет!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эвелина не сомневалась, что Дэниэль будет искать именно Кэти, и очень удивилась, увидев, как принц останавливается рядом с девушкой, скрытой васильковым туманом. Графиня едва удержалась, чтобы не вскрикнуть от возмущения, но Дэниэль всего лишь поклонился и со словами: "Прошу меня простить, принцесса!" — пошел дальше.