Семья - Лесли Уоллер

— У нас ничего не выходит, потому что ты и твои дружки из Вестчестера тянете резину, — продолжал Винни Биг.

Бен увидел, как крохотный кусочек анчоуса показался у Винни изо рта, словно стараясь выбраться наружу. Но белые, крупные, сильные зубы лязгнули, и борьба на этом закончилась.

— Вовсе нет, — объяснил ему Бен. — Мы похожи на невесту на пороге церкви. Эти молодчики из ЮБТК заставляют нас ждать у входа.

— Да?

Невыразительные голубые глаза Винни выказали презрение.

— У вашего тестя, — начал Рокко Сгрой медленным спокойным голосом, — есть кое-какие предложения для вас. Они зависят от того, как пройдет слияние банков.

— Они зависят от того, стану ли я работать в банке ЮБТК, — перевел на понятный язык Бен.

— Хочешь так думать — пожалуйста.

— А если слияние не состоится?

— Тогда, — резко перебил Винни Биг, — у твоего тестя для тебя нет никаких предложений. Понял?

Бен наблюдал, как Дон Винченцо подозвал официантов взмахом левой руки, а потом замахал двумя руками, чтобы они срочно убрали закуску. Как только унесли блюдо и тарелки, прибыл старший официант с маленьким сервировочным столиком. На нем стояла закрытая кастрюля, под ней мерцал синий огонек.

— Fetuccini Biglioto,[107] — объявил официант с подхалимской улыбочкой. Его взгляд метнулся к лицу Дона Винченцо, чтобы заметить одобрение в его глазах.

Бен, как это было уже не раз, смотрел, как его тестю готовят его собственные «феттучини». Медная кастрюлька, стоявшая на огне, уже достаточно разогрелась, и, когда официант положил туда несколько кусков масла, они сразу зашипели и растопились. Он добавил туда свежий белый сыр «Рикотта» и все перемешал, сыр тоже начал плавиться.

Официант держал руки над кастрюлей, ладонями вместе, будто молился. Он тер их друг о друга, и коричневые крошки поджаренного бекона летели в кастрюльку. Туда же последовал мелко нарезанный ореган. Сыр уже начал закипать. И тогда добавили еще большую ложку пармезанского сыра. Официант широким жестом вылил соус в большую медную кастрюлю.

Он снова поставил ее на огонь. В ней уже лежали свежеотваренные макароны. Их готовили тоже специально по-европейски, и они были в несколько раз вкуснее, чем приготовленные по-американски.

Официант быстро перемешал вместе макароны и соус и потом разложил «Феттучини Бийиото» на три огромные тарелки. Их поставили перед Доном Винченцо, Рокко и Беном.

Они начали есть, и разговор прекратился. Народ за соседними столиками с интересом наблюдал за представлением — такое было редкостью в «Каса Коппола», потому что почти все блюда приносили с кухни уже готовыми. Вся публика снова начала есть свои обычные безвкусные кушанья.

— В качестве кого вы хотели бы видеть меня в ЮБТК? — спросил Бен.

— Ешь, — скомандовал Винни Биг.

— Мне нужно знать.

— Когда придет время, узнаешь.

Они продолжали есть. Бен с помощью ложки ловко накручивал макароны на вилку. Дон Винченцо и Рокко по старинке управлялись только одной вилкой.

— Я собираюсь сегодня встретиться с Палмером, — заметил Бен.

Рокко взглянул на него с неприязнью.

— Ты только говоришь, а не ешь.

— Мы оба присутствуем сегодня вечером на официальном приеме.

— Ешь! — прохрипел его тесть.

В два часа в ресторане для руководителей банка, расположенном на самом верху здания ЮБТК на Пятой авеню, уже никого не было. Палмер вошел в зал.

Он специально задержался, чтобы не встречаться ни с кем из служащих, которые здесь бывали. Он, однако, столкнулся с Гарри Элдером, тот еще оставался в банке после совещания.

— Гарри, привет! — почти спокойно приветствовал его Палмер, но ему было неприятно его видеть.

— Привет, Вудс!

В хриплом голосе Гарри были те же самые нотки: «черт-возьми-я-надеялся-поесть-в-одиночестве».

Молодая официантка в белой форме приходила из ресторана, который находился неподалеку, и оттуда же привозили продукты. Секретарша Палмера, мисс Зермат, каждый день в половине двенадцатого обзванивала примерно человек двадцать пять из тех, кому было положено обедать наверху. Потом она перезванивала в ресторан и говорила, на сколько персон подавать ланч.

Ни Палмер, ни Элдер не предупреждали мисс Зермат, что они будут сегодня есть здесь, поэтому официантка смогла найти для них только одну порцию, которую они всегда приносили сверх заказанных именно для таких пожарных случаев. Она ничего не стала им объяснять, а молча разрезала стейк пополам. На каждую тарелку положила по половинке запеченой картофелины, разделила салат по двум мисочкам и собрала весь хлеб и булочки, оставшиеся после посетителей.

Палмеру и Элдеру стало не по себе. Они ничего не сказали и сидели молча — главный исполнительный чиновник одного из самых крупных частных банков в мире и один из его директоров… Они молча и устало жевали жалкую, чуть теплую пищу, их кормили остатками с барского стола.

— Ну и ну, Вудс, — наконец промолвил Элдер. — Когда я здесь работал, еда не была такой противной.

Палмер согласился:

— Зато они дают много хлеба!

Элдер сипло рассмеялся. Этот смех походил на звук, который испускает игрушечная собачка, когда нажмешь ей на брюшко. Он отставил тарелку и начал пить кофе.

— Хотя бы кофе горячий. Никогда больше не буду задерживаться после наших совещаний. Лучше поесть в забегаловке.

— Гораздо лучше, — ответил Палмер, отпивая кофе. — Почему вы задержались?

Элдер пожал плечами.

— Даже не знаю. Мне показалось, что я соскучился по этому месту. Вот уже сорок лет, как я постоянно бываю здесь. Начал работать во время бума после Первой мировой войны, еще в старом здании. Я… ну, знаете, как все бывает. Я хочу сказать, что у вас, наверное, тоже нет никакого хобби. Главное — работа. А когда уходишь в отставку, начинается… черт возьми, трудно привыкать к другому ритму жизни.

— Хобби? — Палмер внимательно посмотрел на Элдера поверх края своей чашки. — Кто говорит, что у меня нет никакого хобби? Мое самое лучшее хобби состоит в том, чтобы отгадать, что хочет от меня мое правление.

— Бездарное было совещание, не так ли?

— Мы бы все еще сидели на нем, если бы я не передал решение вопроса о слиянии группе специалистов.

Элдер медленно покачал головой.

— Вудс, вы задавали слишком много трудных вопросов. И что это была за стычка между вами и генералом Хейгеном?

— Просто мне вдруг вспомнилась одна старая история.

Палмер поставил кофе на стол и бесцельно оглядел пустую комнату. На дальней стене висел Шагал: мрачный мужчина с длинными пейсами собирался перерезать горло козлу кривым ножом.

— Что толку ссориться, делу этим не поможешь.

— Вы знали, что Эдди был моим командиром во время войны?

— Нет.

— Мы выполняли спецзадания в разведке. Он посылал меня с разными поручениями в разведку до приближения основных сил. Мы появлялись в нужном месте и забирали то, что требовалось. Обычно — важные секретные документы или важных для нас лиц. И быстро сматывались. Одна из операций происходила на Сицилии. Вы помните, какое там было положение?

— Вы переоцениваете мою память.

Палмер попросил, чтобы официантка принесла еще кофе и подождал, пока она уйдет.

— Хаос. Немцы проигрывали, но нам была нужна помощь на местах. Муссолини хотел расправиться с мафией. Вы помните, что он ненавидел все секретные организации. Они нарушали монолитность фашистского государства. Он покончил почти со всеми мафиози, кроме мистера Бига и его группы.

Элдер кивнул головой.

— Я помню, мы поддерживали мафию, считая их антифашистами.

— Мы спасли их от истребления, поставили на ноги, и через несколько лет они снова вцепились в глотку Сицилии. — Палмер допил кофе и поднялся. — Вы видите перед собой человека, спасшего мистера Бига от партизан. Те собирались прикончить его. А Хейген послал меня с этим заданием. Ясно?

— Этот мистер Биг… — Элдер замолчал.

— Теперь он старый человек, и его зовут Дон Гироламо Бийиото. Его сын Винченцо известен в наших краях как Дон Винченцо, или Винни Биг.

Элдер утвердительно кивнул головой.

— Вы говорили о зяте Бига, да? Он работает в Народном банке.

Палмер начал вышагивать по комнате. На минуту остановившись перед Шагалом, он перешел к огромному Мане в период «Водяных лилий».

— Я никогда раньше не вспоминал об этом, но сейчас думаю постоянно — почему Хейген отдал мне этот приказ?

— Он сказал, что ничего не знал.

Палмер снова начал вышагивать. Он уже прошел всю комнату и приблизился к дверям на кухню.

— Я ему верю, или, если точнее, я верю тому, что он даже не поинтересовался — к чему такой приказ? Ему было на это наплевать. Теперь, когда он столкнулся здесь в ЮБТК с тем, что произошло из-за того, что я выполнил его приказ, он разозлился и ушел, прежде чем я смог задать ему ряд вопросов.