Жемчужина Пустыни - Ник Эндрюс

Грабил, убивал, топил корабли. Однако никогда не позволял себе опускаться до бесчестия, не казнил пленных, не издевался над женщинами и детьми. Воевать надо с сильными мужчинами. Только тогда победа приобретет настоящую цену и принесет герою славу…

Отряд спустился с плато и двинулся вдоль моря на север. Лгать пирату не было смысла, а значит, до Рамдана не так уж далеко. Отроги Колчианских rop постепенно перешли в ровную бескрайнюю степь. Солнце безжалостно выжгло всю растительность, и поверхность приобрела унылый желтовато-серый цвет. В конце лета Гиркания выглядит тоскливо и неприветливо.

Ветер с Вилайета поднимает тучи песка и пыли и гонит их на восток. Дышать становится нечем. Засохшие стебли полыни торчат, как пики, колют и царапают ноги. И это единственный корм для лошадей кочевников. Жизнь в степи непроста. Она закаляет характер, учит обходиться малым, терпеть невзгоды и лишения. В период зимы гирканские кланы, насчитывающие по сорок-пятьдесят семей, нередко вымирают от голода и болезней. Не останется ни одного человека.

Киммериец уже встречал такие мертвые становища…

— Всадники! — выкрикнул один из контрабандистов.

Путешественники остановились. Приложив ладонь к глазам, Конан внимательно посмотрел на дорогу. Поднимая облако пыли, к ним скакала группа вооруженных людей. Вскоре шестерка конников остановилась в двадцати локтях от шемитов. На мгновение воцарилась тишина. Воины настороженно разглядывали друг друга. Сразу было видно, что гирканские номады живут здесь гораздо беднее, чем в западном Туране. На них были рубахи из грубого самотканого материала, грязные войлочные шапки с острым верхом и кожаные потертые сапоги с загнутыми носами.

Только один из всадников носил штаны. Все остальные оказались в набедренных повязках, с почти полностью оголенными ногами. И лишь двое гирканцев имели кожаные доспехи.

На первый взгляд, это воинство не представляло серьезной опасности, но глубоко заблуждается тот, кто так думал. На поясе у каждого всадника висела сабля и аркан, за спиной два колчана со стрелами, а в руках тугой лук.

Стрелять кочевники могли из любого положения. Попасть противнику в глаз с расстояния в сотню локтей не составляло для гирканца большого труда. Когда в семье рождался мальчик, ему сразу дарили жеребенка и лук. С лошадью и оружием он не расставался вплоть до самой смерти.

Если какому-либо степному кагану удавалось объединить несколько сотен кланов, то эта армия представляла серьезную угрозу для любого соседнего государства. Набегам подвергались и Меру, и Кусан, и даже Кхитай. Великому Тариму подчинялся весь Туран.

— Кто такие? — грубо спросил мужчина лет сорока с длинными усами и жидкой бородкой.

— Купцы, — спокойно ответил киммериец.

— И откуда вы идете? — с подозрением вымолвил номад.

— Это длинная история, — проговорил северянин.

— А мы не торопимся, — жестко сказал кочевник.

Тяжело вздохнув, киммериец произнес:

— Мы прибыли в Аграпур с большим караваном из Шема. Дорогие ткани, оружие, отличное вино и фрукты… Но к своему ужасу узнали, что пираты перекрыли все морские пути. Блокада может разорить кого угодно. Наш хозяин решил рискнуть и пойти по южной дороге через Туманные и Колчианские горы. Мы обогнули Вилайет и приблизились к побережью. Здесь на караван напали разбойники. Это была отчаянная схватка. Охрана сражалась отчаянно, но врагов оказалось слишком много. Погрузив добычу на корабли, они уплыли. — Обведя рукой спутников, Конан добавил: — Это все, кто уцелели.

Обмануть гирканца было несложно. Он плохо разбирался в географии, а торговцев из столь далеких стран видел и вовсе впервые. Сейчас кочевники находились на территории Турана и вели себя очень сдержанно, чтобы не прогневать могущественного союзника. Нрав у эмира Рамдана крутой.

— Идите прямо и достигнете города, — выдавил всадник.

Стукнув лошадь по крупу, кочевник проскакал мимо путешественников. За ним тотчас последовали остальные воины. Когда они удалились на приличное расстояние, Джамаль зло процедил:

— Грязные оборванцы.

— Не чувствую любви и уважения к гирканцам, — иронично заметил киммериец.

— Пожил бы ты в Туране, испытывал бы те же чувства, — вымолвил капитан. — Они захватили нашу страну и ведут себя, как хозяева. От них воняет, как от козлов, жрут словно голодные звери и гадят, где ни попадя. Жили бы у себя в степи, в своих жалких юртах.

— Но правитель Турана и его свита тоже гирканских кровей, — возразил северянин.

— Это совсем другое дело, — произнес аграпурец. — Я говорю о кочевниках. Каждый год тысячи нищих оборванцев нанимаются на службу к Илдизу. За короткий срок они зарабатывают состояние, какое не снилось многим купцам…

— Не преувеличивай, — усмехнулся киммериец. — Я служил в армии Турана. Богачей среди простых номадов нет, а воины они, действительно, отменные.

Джамаль удивленно посмотрел на Конана, но промолчал. На горизонте появился город. Разглядеть его пока не удавалось, и путники ускорили шаг. По мере приближения становилось очевидным, что Аталис был прекрасно осведомлен о ситуации в Рамдане. Рядом с крепостной стеной расположились десятки гирканских кланов. Сотни юрт, ржание лошадей, мычание коров, визг детей, столбы дыма от многочисленных костров. Казалось, что кочевники собираются в новый военный поход.

Однако на лицах мужчин заметна озабоченность, женщины часто плачут, а старики о чем-то тихо шепчутся. В степь пришла беда. Бесстрашные гирканцы, презирающие слабость и трусость, столкнулись с ужасным существом, которое превосходило их самих в жестокости и кровожадности. Воины, привыкшие побеждать, были вынуждены бежать из родного края и просить пристанища у туранских владык.

Подобный позор тяжело пережить. В каждом движении кочевников сквозила раздраженность и озлобленность.

Чтобы не искушать судьбу киммериец обходил отряды вооруженных воинов стороной. Шли очень медленно, так как мимо постоянно проносились всадники-номады, то и дело через дорогу перегоняли стада коров, коз и овец. Гомон и крики в становище не замолкали ни на мгновение. С горем пополам путешественники к полудню добрались до города.

Ни в какое сравнение Рамдан с Аграпуром не шел. Ров неглубокий, и к тому же изрядно засыпан песком, крепостная стена в высоту не более пятнадцати локтей, сторожевые вышки слишком низкие и имеют очень мало бойниц. Даже ворота сделаны из простого дерева и не укреплены медными пластинами. Стража возле моста немногочисленна и ведет себя совершенно безмятежно.

Впрочем, ни северянин, ни контрабандисты не были удивлены. Рамдану ничего не угрожает. Рядом нет ни одного врага. Кочевники больше, чем союзники, они часть королевства Турана. И эмир города, и его свита, и охрана, и армия — это выходцы из бескрайних степей Гиркании. Хотя между правителями могущественного государства и каганами кочевников немало противоречий и разногласий, дело до войны никогда не дойдет. Из всех городов Турана Рамдан самый гирканский…