Подменённый - Алексей Калугин

– Эй, ребята, – Шагадди обвел неспешным взглядом всех сидевших вокруг костра. – Мы ведь здесь все свои. Скажем на дознании, что лейтенант Дрони Манн без вести пропал во время сражения с летающими шарами… Так ведь оно и было до тех пор, пока он не объявился нынче ночью!

– А Эллика и Зунни тоже спишем на шары? – спросил Спулл.

– Конечно, – быстро кивнул Шагадди. – Им ведь уже все равно… Ну, посудите сами, парни, не тащить же нам окоченевшего лейтенанта на себе. Особенно после того, что он сделал… Кто поручится за то, что через час-другой он не придет в себя и снова не начнет убивать? Нам нужно попытаться использовать собственный шанс на спасение!

– Довольно, – Андрей бросил пустую консервную банку в костер. – Ты запросто застрелишь лейтенанта Манна, а потом на дознании скажешь, что приказ тебе отдал я.

– За кого ты меня держишь, Джагг! – возмущенно воскликнул Шагадди.

– Не ты, так кто-нибудь еще сболтнет, – с усталым равнодушием ответил Андрей.

– Джагг, я собственными руками вырву язык любому, кто скажет хотя бы слово о лейтенанте по возвращении в часть!

– Дерьмо, – отчетливо произнес Андрей.

– Что? – непонимающе уставился на него Шагадди.

– Тушенка – полнейшее дерьмо, – разъяснил ему Андрей.

– При чем здесь тушенка? – развел руками Шагадди.

Андрей глянул на Шаггади чуть исподлобья.

– При том, что все хотят жить и набивать свое брюхо тушенкой, – Андрей посмотрел на остальных солдат из своего взвода. – Ну а вы что молчите? Какие еще есть мнения по данному вопросу?.. Давайте! Я всех готов выслушать! Быть может, кто-то считает, что лейтенанта следует не пристрелить, а повесить?

– Прекрати, Джагг, – тяжело произнес Снаттер.

– А что именно тебе не нравится? – стремительно повернулся в его сторону Андрей. – То, что я не хочу принимать решение в одиночку, а предлагаю разделить ответственность на всех?

– Мне не нравится то, каким образом ты это делаешь, – спокойно ответил Снаттер. – Я согласен с тем, что нам следует как можно скорее выбираться из этого леса. Если мы решим взять лейтенанта с собой, то это резко замедлит наше движение и нам придется еще одну ночь провести в лесу. Это – во-первых. Во-вторых, исходя из того, в каком состоянии находится лейтенант, нет никакой уверенности в том, что он все еще будет жив к тому времени, когда мы сможем передать его в руки врачей.

– Верно, Снаттер, – кивнул Шагадди. – Будь ситуация иной… А так ведь речь идет о том, спастись самим или погибнуть, пытаясь спасти лейтенанта.

– Он убил двоих из нас, – мрачно произнес Драмс. – Даже если это было результатом помрачения рассудка, мое расположение к нему от этого вовсе не возросло.

– Я герой не в большей степени, чем все остальные, – как-то совершенно обреченно покачал головой Андрей. – Но… Так нельзя, черт возьми… Я так не могу… Нельзя лишать человека жизни, основываясь на одних только подозрениях…

– Нет никакой необходимости убивать лейтенанта, – негромко произнес Спулл. – Мы можем просто уйти, оставив его здесь.

– А вот этого делать нельзя, – решительно возразал Шагадди. – Я бы не хотел, чтобы эта тварь в обличии Дрони Манна набросилась на меня со спины. Убивать она умеет. В том, что Эллик и Тапик – его работа, у меня в отличие от сержанта нет ни малейшего сомнения!

– Бросить лейтенанта здесь одного еще более жестоко, чем выстрелить ему в затылок, – сказал Андрей.

– А я что говорю! – радостно воскликнул Шагадди. – Пристрелить эту тварь – и дело с концом! Мы только зря время теряем!

– И ты готов сделать это, Шагадди? – спросил Снаттер.

– Да! Тысячу раз – да!

Андрей невольно взглянул на все происходящее со стороны, глазами того, кем он был до встречи с куратором Статуса, уютным человеком с простым земным именем Алексей Александрович. В восприятии Андрея Макеева недельной давности картина была, что и говорить, просто дикой. Семеро человек спокойно, как на семейном пикнике, поглощали тушенку, в то время как всего в нескольких шагах от них на земле лежали два трупа, а останки еще двоих, погибших несколькими часами раньше, были погребены неподалеку. Разговор же шел об убийстве еще одного человека, который, безучастный ко всему, сидел под прицелом нескольких стволов.

– Довольно! – рявкнул Андрей. – Здесь командую я! И я никому не позволю убить человека, не дав ему даже возможности оправдаться!

– Человека?! – Вне себя от возмущения, Шагадди вскочил на ноги. – А кто говорит о человеке?!

В два прыжка Шагадди оказался позади лейтенанта.

– Это он-то человек!

Он несильно толкнул лейтенанта в плечо.

Тот качнулся, как неваляшка, и снова занял прежнее положение.

– Это уже не человек! Это же кейзи! Не знаю, что с ним произошло, но теперь-то я твердо уверен в том, что бабкины истории о живых мертвецах – не детские сказки и не глупые страшилки!

– Да что ты так разошелся! – рывком поднялся на ноги Спулл. – Лейтенант не твоя забота!

– Не моя?! – злобно глянул на него Шагадди. – Верно, не моя! Не моя, а наша общая! Еще одна такая ночевка в этом проклятом лесу, и мы все в кейзи превратимся! Если только переживем эту ночь! Кейзи днем спит, а ночью убивает!.. Да будь ты проклят, Апстрак! Я жить хочу! Если у тебя не хватает решимости отдать мне приказ, я сам это сделаю!

Сорвав с плеча автомат, Шагадди большим пальцем откинул вниз планку предохранителя и передернул затвор. Сделав шаг назад, он приставил ствол автомата к затылку лейтенанта Манна.

– Брось оружие, Шагадди!

Андрей стоял на ногах, и ствол его автомата смотрел в сторону Шагадди.

Угол рта Шагадди дернулся в сторону, обозначив презрительную усмешку.

– И что, сержант, ты действительно выстрелишь?

– Можешь не сомневаться.

Как бы ни кичился своей бесшабашной храбростью Шагадди, палец его замер на спусковом крючке. Сержант Апстрак пользовался славой человека, никогда не бросающего слов на ветер.

Шагадди быстро огляделся по сторонам. Никто, кроме него и сержанта, не поднял своего оружия, поэтому решить, кто на чьей стороне, было невозможно.

– Черт с вами! – Шагадди резко вскинул ствол автомата вверх, прижав приклад к плечу. – Тащите этого кейзи на себе, если есть охота. Я к нему и пальцем не прикоснусь. – Шагадди презрительно сплюнул в сторону и, вновь посмотрев на лейтенанта со спины, сквозь зубы добавил: – Он уже гнить начал, скоро весь паршой покроется.

– О чем ты? – настороженно спросил Спулл.

– Ты что, не видел, какая у него шишка на шее выросла? – ответил, взглянув на него, Шагадди. – Вся кровью налита… Смотреть противно.

Шагадди пошарил по карманам, вытащил мятую папиросу и, аккуратно сдавив мундштук, сунул ее в рот.