Храм для бога - Анатолий Патман

Вторым убитым был Риналдо. Простой парень и виртуозный копейщик. Хотя в степи мы так особо и не общались, но я чувствовал к себе симпатии всех людей графа Инвара, может быть, кроме него самого. Риналдо особо, видать, не трогали, но убит был он мечом в бок и в сердце.

— Добивали, милорд. Видимо, сопротивлялся.

— Хороший воин был, Риналдо. Мы с ним целую седмицу от степняков убегали. Там уберегся, а здесь… Что говорят пленные, Ратимир?

— Так они ничего и не видели, милорд. Это Бальд Веренский и его люди. Говорят, что даже сам Велир Аренский был против. Больше всего пытали Жюльена, но он оказался живучим. Пока не пришел в сознание и лежит. Но Шерпинас говорит, что выживет. Второй, Карпер, сильно избитый, но тоже жить будет. Вот графа, говорят, пытал сам Бальд, по особому методу. Но ничего узнать не смог. Оказывается, все дела проворачивал этот Жюльен, но никого из его знакомых поймать не смогли. Не хватило времени. Хватали первых попавшихся, а потом убили.

Жюльен, действительно, был без сознания. А вот Карпер меня узнал.

— Коста, это Вы? Я слышал, что Вы тут вроде бароном стали, и все тут только о Вас и говорят. А мы вот не убереглись. Риналдо убили. Джорж Каринский убил, мечом. И милорд, похоже, тоже не выдержал. Сволочь он, этот барон Бальд. Как там Жюльен? Мы ведь ничего о его делах не знали. Пытали его сильно.

— Ничего, Карпер, жить будет. Выздоравливай. Если хочешь, можешь остаться у меня. Мне такие воины, как ты, очень нужны. И Жюльена вылечим.

— Спасибо, Коста. Только у меня в Нижине семья ‑ жена, две дочки и сын.

— И семью сюда привезешь, Карпер.

Жюльен лежал без сознания. Когда я его потрогал, он показался мне холодноватым. Ведь так может и умереть! Не хватало еще, чтобы после таких мучений остался целым, и вот на тебе, умереть? Нет, не дам!

— Ратимир, надо позвать Шерпинаса.

А сам сосредоточился, положил руки на грудь Жюльена и начал осторожно ощупывать его внутренним зрением. Вроде живой, вот только, кажется, сил у него маловато. Может, подпитать? Ведь у меня тоже есть нужные способности. И я решился. Медленно‑медленно вливая в Жюльена Силу, все время проверяя его состояние, мне пришлось просидеть, не знаю сколько, но прилично времени рядом с еле живым человеком, и кажется, не зря.

— Милорд, осторожно, может быть, хватит? Кажется, ему уже лучше.

Оказывается, Шерпинас был рядом и тоже все время проверял состояние Жюльена. Я посмотрел на лежащего и ощутил, что тому действительно лучше. Он задышал ровнее, и вроде, даже сердце билось сильнее.

Вот самому было не очень хорошо. Поэтому меня, можно сказать, накормили, напоили, и насильно уложили в постель, но уже в замке, где я и проспал до следующего утра. И, кстати, отлично выспался и отдохнул.

Но вот на другой день мне уже пришлось встречать войско племени горных птиц во главе самим Верховным вождем Юманом. Вот это было войско! Как я понял, там были отряды чуть ли не с тридцати пяти родов, и воины один лучше другого. Жаль, что магов было всего трое ‑ маги огня, воздуха и жизни Талут, Алманч и Шерпик, кстати, младший брат Шерпинаса. Как он отнесется к своим десяти родам, уже перешедшим в мое полное и частичное подчинение?

Оказалось, никак. То есть, конечно, ему были неприятны сами такие факты, но он стоически пережил эти неприятности, и сам предпринял кое‑какие встречные шаги. После торжественной встречи дружественного войска, с приветственными речами и традиционным хлебом, солью и пивом, Верховный вождь попросил меня переговорить с ним с глазу на глаз, как говорится, тет‑а‑тет.

— Великий вождь, мне приятно иметь дело с таким могущественным магом, как Вы. Я в Верестиноре уже переговорил с Великим Шаманом Патманом, и хотя был неприятно поражен его поступком, но теперь склонен даже одобрить его выбор. То, что рода перешли к Вам, это их право. У нас в племени, да и у всех северным охотников, никогда не было такого тесного единства, как у южных народов, и мы всегда терпели поражение. То, что наше слово твердое, и нам можно верить, это, конечно, делает нам честь. Прежде, чем сказать свое слово, я хотел бы услышать Ваши планы.

— Уважаемый Верховный вождь Юман! Я уже говорил Великому Шаману Патману, что ничего и никому обещать не буду. Простите, что повторяюсь, но скажу еще раз, что мы просто будем жить, и делать свое дело, хорошо или плохо, как получится. Как Вы уже видели, строится Верестинор. По предложению вождя Ухтияра на берегу Великой Куты будем строить Новые Выселки. На очереди освоение земель Северной долины. Будем добывать железо, горючий камень, серебро и золото, а потом производить оружие и другие нужные нам вещи. Про магическую школу Вы уже знаете. Могу сказать и про будущие порядки и обычаи в баронстве. Про «Правду Изнура» Вы уже наверняка знаете. Вот так и будет. Обычаи родов тоже будут соблюдаться, да они и не противоречат «Правде». Только предательства и шараханья из стороны в сторону не потерплю. Мне нужен единый и сильный Изнур, чтобы можно было достойно встречать разные опасности и спокойно жить не только самому, но и моим близким, и всем подданным Изнура. Чтобы и дальше баронство процветало, и чтобы всякие недруги, как ранее, не смели растащить его. А пока, самое ближайшее, притом, как пожелали сами рода, и не только Вашего племени, но и племени волкодавов, удержание за Изнуром старых земель. Старую столицу, как Вы видите, мы уже взяли. Скоро и все баронство будет нашим. Если и даже не получится пока сохранить эти земли за собой, то люди, думаю, охотно переселятся на север в Северную долину. У нас мало людей, и это самая главная беда. Будут люди, будут и воины, и мастеровые, и крестьяне, и даже маги и вожди. А без них мы никто, звать нас никак.

— Что же, как сказал Великий Шаман Патман, повторю и я его слова, достойные цели, Великий Вождь. То, что Вы изложили, полностью соответствует и желаниям моего племени. Племя горных птиц с радостью признает Вас своим вождем. Можете и меня, и все племя считать своими подданными.

Конечно, я волновался, и, притом, очень сильно. Я так ждал этих слов, как, наверное, никогда в своей жизни. Разве что тогда, когда просил руки и сердца у своей будущей жены. Точнее, даже раньше, когда пригласил ее на свидание. А потом уже был почти уверен, что она не откажется выйти за меня замуж. Хотя, кто его знает, этих женщин? Слишком уж они не предсказуемы. И здесь было почти то же самое. Шутка ли, после этих слов мое баронство приросло многими богатыми землями, и главное, как и сказал в своей речи, людьми. Десятками тысяч мужественных и сильных, красивых и умелых людей. И само баронство из посмешища превратилось в одного из достойных уважения государств. По крайней мере, Верен теперь мне не так страшен.