История рыжего демона (трилогия) - Роджер Желязны

За столом старших демонов уже произносили речи. Соседом Агриппы был нубийский ангел с сиянием из слоновой кости.

Еще не освоившийся Мундренч огляделся. Его внимание привлекло угощение, которое как раз начали разносить официанты.

– А поесть сейчас можно? – громким шепотом спросил он у Агриппы.

– Можно, только за столом веди себя не по–свински!

Мундренч огрызнулся и с проплывавшего мимо подноса ловко ухватил ножку индейки. За индейкой последовал бокал мескалевого ихора. На дне бокала лежал зародыш дракона – знак того, что напиток настоящий, а не какой–то суррогат. Мундренч жевал, пил и глазел по сторонам. Он обратил внимание на сидевшее напротив высокое создание со светлыми волосами и большими голубыми глазами.

– Тысяча чертей, мне кажется, вот эта штучка очень сексуальна.

– О ней забудь, – отрезал Агриппа. – Это ангел, а ангелы не для тебя.

Факт остается фактом: демонов всегда влекло к ангелам, что, говорят, даже льстило самолюбию последних. Праздничный банкет предоставлял демонам и ангелам редкую возможность без помех пообщаться друг с другом.

Официанты сновали с подносами, уставленными напитками и закуской. Многие из них были в маскарадных национальных костюмах, очень популярных в те годы на небесах. Костюмам соответствовали и закуски, которые предлагались гостям. Итальянские ангелы разносили крошечную пиццу, вьетнамские – суп фо и зажаренные овощи в яйце, а арабские духи несли большие серебряные подносы, на которых громоздились кучи кебабов. Разумеется, все блюда были великолепны, но Мундренча больше интересовали крепкие напитки.

– Подай ихор, – сказал он высокому тощему духу, сидевшему наискосок от него.

Что касается крепких напитков, то Агриппа тоже взял неплохой старт. Мундренч раздумывал, не стоит ли ему присоединиться к обособившейся группе дьяволов, которые пили ихор из башмаков друг друга и при этом безудержно хохотали. С другой стороны стола толстый демон в клоунском наряде резал большой пирог; из пирога выпорхнули две дюжины черных дроздов и полетели над головами гостей.

– Ну как, нравится? – спросил Агриппа младшего товарища.

– Здесь неплохо, – ответил Мундренч. – А кто это там размахивает руками?

– Это Асмодей, – объяснил Агриппа. – Он – самый главный в этой секции.

– А темноволосая леди рядом с ним?

– Геката, королева ночи. Если они посмотрят на тебя, улыбнись и подними бокал, но не произноси ни слова. Это очень важные персоны.

– Не учи. Сам знаю, как себя вести. Что делает Асмодей? Кажется, он что–то читает? Никогда бы не подумал, что лорды–демоны умеют читать.

– Ну, насмешил. Если бы он тебя услышал, ты бы узнал, что он умеет не только читать, но и шутить! – Агриппа присмотрелся. – Думаю, он просматривает тезисы своей речи.

– Какой речи? – не понял Мундренч. – О речах ты ничего не говорил.

– Я думал, ты сам догадаешься, что это за банкет.

– Банкет – это большая–пребольшая пьянка. Разве не так?

– Так–то так, но наш банкет – нечто намного большее, – объяснил Агриппа. – Здесь объявят победителя Турнира в честь нового тысячелетия, который и будет определять теперь судьбы людей.

– А судьбы людей – это так важно? – опять не понял Мундренч.

– Для нас – нет, но для людей их судьба очень важна, – ответил Агриппа.

Мимо Мундренча, благоухая мускусом рептилий, прошествовал Безымянный Ужас под руку с натурщицей пикмановской разновидности. Спутница обратилась к нему с вопросом:

– Вы слышали, что случилось с проектом сил Добра?

Судя по тому, как прорычал Безымянный Ужас, стало понятно, что ему об этом ничего не известно.

– Все их проклятое сооружение рухнуло! Получилась великолепная куча из кирпичей и хваленого цветного стекла. Жалко, горгульи тоже развалились.

– Как это произошло? – проворчал Безымянный Ужас.

– Что–то там было не так с контрфорсами и пролетами. Не знаю, я не очень хорошо разбираюсь в механике. Кажется, силы Добра тоже. Ха! Ха!

– Я бы еще выпил, – сказал Мундренч. – Ты обещал, что будет очень весело.

– Вот официант с ихором, – заметил Агриппа. – Только, пожалуйста, не наделай глупостей.

– Буду пить столько, сколько захочу! – упрямо заявил Мундренч, ловко хватая графин с ихором. – Наверное, я выпью очень много. Много пить – это совсем не глупость.

У входа в банкетный зал возникло какое–то замешательство. Нарушителем спокойствия был некий демон с лисьей мордой. Пробираясь по залу, он выписывал немыслимые зигзаги, сталкивался с официантами, сбивал блюда со стола.

Со всех сторон доносились возмущенные восклицания:

– Какое нахальство!

– А это не?..

– Разве?..

– Похоже на Аззи.

– Не тот ли это демон, что участвовал в Турнире?

– Хотел бы я знать, что же произошло.

– Эй, Аззи, что с тобой?

– Я слышал, ему удалось сделать что–то грандиозное.

– А я думал, он еще в преисподней.

– Похоже, он пьян в стельку.

– Эй, парень, поосторожней!

– Что ты хочешь от пьяного демона?

– Кстати, а что он собирался сделать со стеклянной горой?

– Аззи, задай им жару!

– Точно! Жару, огня – и серы не забудь добавить!

Мундренч становился все более неуправляемым. Агриппе он уже совсем не нравился.

А тем временем банкет близился к своему апогею. Демоны в черных смокингах подали на серебряных подносах новые блюда, в том числе очень своеобразные, например жареных детенышей химер. Если блюдо было уж совсем непонятным, то к нему прикрепляли табличку, объясняющую, что это такое и как с ним обращаться, а некоторые даже говорили сами. Например, тушеная репа объявляла: «Здравствуйте! У меня отменный вкус!»

Все гости болтали, и в зале стоял оглушительный шум. Чтобы перекинуться парой слов с существом, сидевшим через два места, приходилось прибегать к помощи телефонной трубки из морской раковины. Такие трубки были вмонтированы в каждое кресло. На необычном экране, протянувшемся над всем банкетным столом, демонстрировали портреты великих созданий сил Добра и сил Зла прошлого, а также живые картины, в которых рассказывалось об их рекордных достижениях в ужасных делах и добродетельных поступках. Разодетый в белые меха мажордом объявлял родословную и главные заслуги каждого вновь прибывшего гостя.

На гребне надвигающейся волны всеобщего хаоса Аззи упрямо проталкивался к одному ему известной цели.

Потом поднялся толстый Асмодей. Его белая кожа отливала зеленым, а длинная нижняя губа выдавалась так далеко вперед, что там вполне могло разместиться блюдце средних размеров. На Асмодее было пальто бутылочно–зеленого цвета, а когда он поворачивался спиной, из–под пальто высовывался скрученный колечком поросячий хвостик.