Пожиратели сознания - Фрэнсис Вилсон

О'кей. Нет больше Козловски — и Кейт может больше не волноваться из-за бомбы. Он поднял глаза. Окна квартиры Жаннет не пострадали. Прямо над собой он увидел в неповрежденном окне напряженное лицо Кейт. Он помахал ей — все в порядке.

— Что случилось? — сказал какой-то голос из-за спины.

Обернувшись, Джек увидел мужчину лет пятидесяти в спортивных шортах и футболке с эмблемой нью-йоркского спортивного клуба.

— Понятия не имею, — сказал он. — Я остановился завязать шнурки, а затем понял, что лежу на спине.

Мужчина как-то странно посмотрел на него:

— У вас не очень хороший вид. С вами все в порядке?

Джек провел подрагивающей рукой по лицу — озноб вернулся, так что ему не нужно было изображать дрожь.

— Если бы у меня не развязались шнурки, я бы как раз оказался на месте взрыва. Я был бы… трупом!

— Считайте, что вам повезло. На вашем месте я бы повесил эти шнурки в рамочку. — Он оглянулся. — Кто-нибудь позвонил 911?

Утреннюю тишину прорезали звуки сирен.

— По всей видимости, да, — кивнул Джек.

— Пойду посмотреть поближе, — сказал любитель пробежек.

— А я думаю, что останусь на месте. Отважные души и просто любопытные уже стали собираться у дома «Арсли», но остальная улица оставалась пустынной. Джек подался в сторону, чтобы Шестая авеню осталась за спиной. Когда на улицу с визгом тормозов влетели две сине-белые машины, он, опустив голову, сделал вид, что плохо себя чувствует — что соответствовало истине, — и ввалился в двери. Как только машины с завыванием пролетели мимо, он вышел и двинулся в дорогу, держа курс к востоку, — но шел он не слишком быстро, чтобы не вызывать подозрений.

По Шестой он спустился к станции подземки на Двадцать третьей улице, питая надежду, что первый же поезд идет в верхнюю часть города. Вагон был почти пуст, и он с удовольствием уселся. Его снова пробил приступ озноба.

Черт возьми, как я ухитрился подцепить его? Простудный сезон уже прошел.

Он вчера выслушал рассуждения Филдинга о его загрязненных культурах. Нельзя исключать вирусную инфекцию. Но он помнил, как Филдинг упомянул, что не должно быть никаких симптомов. Это как-то успокаивало, потому что симптомов у Джека было более чем достаточно.

Ему надо добраться до дому. Ему надо пережить это нелегкое время, навалив на себя кучу одеял.

6

— Телефоны не умолкали все утро, — сказал Джордж Мешке. — Реакция была просто сумасшедшая, я и представить себе такой не мог.

Сэнди сидел в кабинете своего редактора, откинувшись на спинку стула и положив лодыжку на колено. Всю неделю он носился, не чувствуя под собой ног и надеясь, что его не выкинут из-за какой-то мелкой ошибки. Сейчас он мог позволить себе полностью расслабиться. И непринужденно вести себя с боссом. Потому что сегодня он был на коне. Взлет его был головокружительным. За одну эту неделю доходов от рекламы пришло больше, чем за весь первый квартал.

И все трудами одного человека, подумал Сэнди. Моими.

— Я так и знал, — сказал он, — что моя идея амнистии вызовет мощную поддержку.

— Но какую! — воскликнул Мешке, обеими руками приглаживая несколько оставшихся волосков на макушке; его густые усы были пробиты сединой. — Субботнее утро, а люди уже прочитали твой материал и обрывают все телефонные линии! Потрясающе!

Еще бы не потрясающе, подумал Сэнди, обводя взглядом пустынный издательский отдел — субботнее утро, а я на работе. И что самое удивительное, мне это нравится.

— Им стоит звонить в муниципалитет, — сказал он. — Вот там и могут что-то сделать.

— Тебе самому надо поговорить в муниципалитете. Я понимаю, что сейчас суббота, но посмотри, может, тебе удастся выловить мэра, окружного прокурора, комиссара полиции — и выяснить их реакцию. Нам нужно что-то поставить на понедельник. — Мешке потер руки и блаженно улыбнулся. — Можешь ли себе представить? Только что сделали субботний номер и уже готовим номер на понедельник. За неделю четыре номера «Лайт»! Кто бы мог поверить?

В номер на понедельник или нет, но Сэнди не очень рвался делать эти интервью. В другое время он бы сорвался с места, но после утреннего издания понимал, что в глазах городских шишек он далеко не самая популярная личность, поскольку поставил их в такое положение.

Но таковы правила игры, подумал он. Они лучше всех прочих должны понимать, что нельзя сделать яичницу, не разбив яиц.

— Я узнаю, кто остался в городе.

— Мы должны ковать железо, пока горячо, Сэнди. Каждый дополнительный выпуск приносит нам дополнительную рекламу, увеличивает число читателей, многие из которых — будем надеяться — останутся с нами, когда мы вернемся к формату еженедельника.

Обратно к еженедельнику… внезапно он погрустнел.

— И я хочу, чтобы ты знал. — Понизив голос, Мешке склонился к нему. — Я говорил о тебе с Харнессом. Ты заслуживаешь признания за все, что сделал для газеты. Он просто в экстазе от того, как идут дела, и полностью согласен. — Мешке подмигнул. — Когда получишь очередной чек, будь готов к сюрпризу.

— Премия? — догадался Сэнди. — Вот здорово! Но мыслями он уже был далеко впереди. Калвин Харнесс был издателем и главным акционером. Он, без сомнения, был в экстазе, потому что увеличение прибыли и повышение репутации из-за статей Сэнди повышали шансы, что «Лайт» будет куплен одним из больших национальных концернов. Харнесс сорвет большой куш. Не останется внакладе и Мешке со своим пакетом акций. А вот Сэнди… он-то что получит?

Время вытаскивать старые резюме, подумал он. Переписать дату и начать рассылать их. Ковать железо, пока горячо. Но пока он получит предложение от одной из трех крупнейших газет города, ему придется найти способ, чтобы его имя не исчезало из новостей.

Он понимал, что единственным способом добиться этого был Спаситель. Чего бы это ни стоило, он должен добиться амнистии для него, сделать ее общенациональным событием.

Но как?..

7

Жарко.

Джек отбросил одеяло. Озноб прошел час назад. Но теперь казалось, что его кожа вот-вот задымится. Простыни промокли, пропотевшие майка и боксерские трусы прилипли к телу.

Жажда. Во рту пересохло, и губы потрескались, когда он проводил по ним сухим языком. Нужно что-нибудь влажное. Он попытался сесть. И почти справился, но все же рухнул обратно на отсыревшую подушку. Попытался еще раз — с тем же результатом. В последний раз он чувствовал такую слабость, когда чуть не истек кровью… прошлым летом… он сидел на стуле в соседней комнате… а в последний раз испытывал такой жар сразу же после… после того, как воспалились раны… Док Харгес накачал его антибиотиками и вылечил, но выздоровление было нелегким.