Два Хранителя - Екатерина Флат

— Карина?.. — выдохнул он изумленно.

Я ничего не ответила. Прядущий мигом взобрался по лезвию вверх и серебряные лапки острейшими иглами впились в мою ладонь. От резкой боли я не сдержала крик. Черный камень паучка постепенно становился прозрачным. А на меня со всех сторон нахлынула тьма. До того как Девятиликий полностью бы завладел моим сознанием, оставалось не больше секунды. И я не раздумывала.

Сверкнувший в моей руке Священный кинжал Орбагана обагрился кровью. Эридан что-то закричал, но я уже не разобрала его слов.

Оказалось, умирать все-таки больно. Хорошо, что боль длилась только мгновение…

Я часто слышала, что вроде как перед глазами должна пронестись вся жизнь, но ничего этого не было. Боль резко исчезла, навалившаяся на мгновение тьма расступилась. Я находилась в каменном зале с круглым окном в потолке, через которое пробивался свет. Ну да, все верно, мир посмертия. Я побрела к единственной двери отсюда. За ней оказался Храм Огня.

Вечным огнем на стенах горели факелы. Мгновенно нахлынуло чувство, которое бывает, когда после очень долгого отсутствия возвращаешься домой. Вот только печали в нем сквозило куда больше, чем радости.

Дверь, через которую я вошла, исчезла. Вздохнув, я огляделась по сторонам и позвала:

— Кариан! Можете теперь все дружно радоваться. — Я вяло улыбнулась. — Я умерла и больше не смогу натворить никаких глупостей.

Но Создательница все не появлялась.

— Кариан! — снова позвала я. — Ты куда пропала… — Я осеклась.

Зеркальные плиты пола отражали бледную словно эфемерную девушку в струящемся алом платье с золотистыми лентами. Кариан тут не могло быть, потому что ею теперь была я.

Я упала на колени и разревелась. Пусть теперь и бессмысленно было себя жалеть, но я никак не могла унять слезы. Нет, я не раскаивалась в собственном поступке, но и смириться с произошедшим пока не получалось.

— Что-то мне подсказывает, что в вечности тебе не очень-то нравится, — раздался рядом знакомый голос.

Я подняла глаза. На алтаре сидел серебряный паучок. Теперь кристалл его тельца мерцал приглушенным белым светом.

— Прядущий? — Я кое-как уняла слезы. — Спасибо. Ну что помог.

— Да всегда пожалуйста, — беззаботно отозвался он, — банальная дружеская услуга.

Я хотела спросить, что теперь дальше будет, но вдруг зал охватило пламя. То самое, которое я видела во снах. Оно бушевало вокруг, словно пытаясь вырваться отсюда.

— Что происходит? — Я совсем растерялась.

— Не вдаваясь в подробности, кое-кто очень не хочет, чтобы ты умерла, — уклончиво ответил Прядущий. — Если у него хватит сил разделить с тобой смерть и выжить при этом, он вытащит тебя отсюда.

— А если нет? — прошептала я резко севшим голосом.

Ответ паучка совсем не обрадовал:

— Умрет.

Новая волна паники сдавила горло.

— Прядущий, ты же можешь, скажи Руслану, чтобы не делал этого! Я не хочу, чтобы он так рисковал! Пусть уж лучше я останусь здесь навсегда! Мне не нужна жизнь такой ценой!

— Ты же сама знаешь, он в любом случае не сдастся… — ответ Прядущего прозвучал едва слышно, словно паучок отдалялся от меня.

Я его уже и не видела, вообще ничего не видела. Бушующее пламя размыло границы окружающего мира, сама вечность дрогнула под его натиском. А я… Кажется, я стала неотъемлемой частью огненной стихии…

Не знаю, могут ли что-нибудь чувствовать духи, коим теперь я являлась, но сначала я не ощущала ничего, кроме объявшего нас пламени. А потом вдруг резкой волной нахлынули все чувства. Я чуть не задохнулась, будто разучившись дышать за эти мгновения. В ушах зазвенело от обрушившихся лавиной звуков. Темнота перед глазами дрогнула и расплылась. И я увидела дымчато-синие глаза Руслана с затухающим в их колдовской глубине пламенем. Дрожащими пальцами коснулась его лица. Даже попыталась улыбнуться, но на это сил уже не хватило.

Он судорожно вздохнул и крепко прижал меня к себе. Мое сознание уползало в спасительную темноту. Коснувшись губами моего виска, Руслан что-то ласково прошептал, но слов я его не осознала.

В забытьи я пробыла не так уж долго. Когда открыла глаза, вокруг царила ночь. Я лежала на кровати в своей комнате во дворце Эридана.

В кресле у двери дремала пожилая целительница. Я помнила ее еще с той поры, когда жила некоторое время в Орбагане. Беспокоить ее не стала, надеясь, что сама справлюсь.

Борясь с жуткой слабостью, я медленно села. На мне была одна тонкая ночная рубашка до колен, если не считать повязки под грудью. Нанесенная самой себе смертельная рана ныла, но не сильно. Держась за столбик кровати, я встала. Священный Браслет Орбагана на правом предплечье едва не обжигал кожу, словно предупреждал о чем-то. Видимо, я только из-за него очнулась именно сейчас. Хотя талисман, в свою очередь, вообще об опасности не намекал.

От слабости перед глазами на мгновение потемнело, я судорожно вздохнула, собираясь с силами. Медленно добрела до двери в смежную спальню и тихо ее открыла.

Эридан недвижно лежал на кровати. Явно был без сознания, я почему-то сразу поняла, что это не сон.

Вот только в комнате кроме нас находился кое-кто еще. Почувствовав чей-то взгляд, я резко обернулась.

— Какой чудный вечер, не находишь? — Стоящий у открытого окна Мадхит криво улыбался.

Мне стало совсем дурно. Уж кого-кого, а старшего брата Эридана я совсем не ожидала снова увидеть. Вернее, искренне надеялась, что не увижу больше никогда.

— Что ты тут делаешь? — Я похолодела.

— Заканчиваю то, что начал. Не люблю, видишь ли, бросать дела на половине. Предупреждаю сразу, звать на помощь бессмысленно. Даже Паладины не смогут очнуться, не говоря уже о простых смертных. Так что, Карина, на весь дворец в сознании только мы с тобой. И, конечно, братец мой. — Мадхит бросил на Эридана полный превосходства взгляд. — Он видит нас и слышит, да только вот сделать ничего не сможет.

— Так это ты… — меня осенило, — …ты призвал Девятиликого!

— Я. — Он не стал отрицать. — Идея, правда, не моя была, врать не буду.

— Совет? — мгновенно догадалась я. — Спелись, значит.

Видимо, Мадхит теперь был одним из магов Огненного Братства. Потому-то мой талисман и не предупредил меня об опасности.

Старший брат Эридана подошел ко мне и больно схватил за плечи. Сколько в его взгляде читалось злорадства и неутолимой ненависти!

— Видишь ли, я ничего не забыл и не простил. Ни тебе, ни тем более Эридану. Мой план мести брату был идеальным. Посуди сама, Эридану предстояло умереть от руки той девушки, которой дорожит больше жизни! Или еще лучше: самому ее убить, будучи одержимым Девятиликим! Вот ведь ирония судьбы была бы, не правда ли? — Он усмехнулся. — Но кто ж знал, что ты поступишь настолько глупо.