Временные трудности (СИ) - Панфилов

место более фундаментальный принцип, где обучение других обучало и самого учителя — об этом Фенг, к сожалению, не имел ни малейшего понятия. Эффект сохранялся, даже когда он не утруждался объяснениями, а выдавал что-то: «Ноги ставь ровнее, криворукий выкидыш козы!» и лупил нерадивого «ученика» бамбуковой палкой, чтобы закрепить знание.

Теперь он нашёл ответ на вопрос, мучивший Ханя Нао ещё в прошлой жизни. Почему все скрытые эксперты, различные отшельники, главы павильонов в сектах, а также просто таинственные бессмертные так горели желанием найти талантливого ученика? Зачем им, особам огромных силы и могущества, обладателям долгой или даже бесконечной жизни, возиться с по сути жалкими сопляками, помогать им решать проблемы, не стоящие для такого мастера даже движения брови? Ну что же, теперь, в новой жизни, Фенг получил понятный и исчерпывающий ответ.

Первые же тренировки, где Фенг выступил в роли учителя, ясно проявили и главный недостаток обучения: время. Времени Фенгу и так катастрофически не хватало, поэтому тратить его на сопляков было просто-напросто жалко. Во время обучения других изо всей великой триады получалось тренировать лишь дух — ведь для созерцания, как эти бестолковые и безрукие дураки не могут даже толком принять правильную стойку, требовалось огромное терпение.

Решение этой задачи долго искать не пришлось. Фенг давно уже привык делать несколько дел одновременно, совмещать одну тренировку с другой. У него имелось длительное и требовательное ко времени занятие — рассказывание историй, именно во время подобных рассказов, собственно, обучение и началось. Это значило, что рассказы и обучение тоже следовало совместить.

— …Ао Пэй прибежал к нему с лицом, искажённым от боли от многочисленных ран, и выражением яростного гнева. «Сунь Ю, — прошептал Ао Пэй, — моя семья… они умерли. Умерли из-за этого чудовища, Сяо Чена».

Толпа громко вздохнула и зашепталась. Фенг лёгким движением сменил стойку, опираясь на полусогнутую ногу, а вторую, прямую, отставляя назад. Руки его поднялись вверх, словно крылья журавля. Ему не требовалось смотреть по сторонам, чтобы видеть учеников, которые кто лучше, а кто хуже, повторяли за ним стойку «Журавль во взлёте».

— Сунь Ю схватил друга за плечо, в его глазах сверкала решимость. «Мы найдем Сяо Чена и заставим его ответить за смерть твоей семьи», — пообещал он. Раздираемый гневом и болью, Ао Пэй лишь коротко кивнул. Вместе они отправились на путь мести, в поисках Сяо Чена и его банды злодеев.

Фенг отклонился назад, изгибаясь колесом, почти касаясь вытянутыми руками земли в «Ветре, клонящем бамбук». Ученики неуклюже приняли ту же стойку.

— Ночью они подкрались к укрытию Сяо Чена. Шли то медленно, чтобы не наступить на ветки, то перебегали от тени к тени. Стража была настороже, то ли их злодейское чутье почуяло опасность, то ли перед приходом героев произошло что-то важное.

Руки Фенга сомкнулись над головой, словно клюв хищной птицы. Он подался вперёд в стойке «Сокол ищет добычу».

Фенг продолжал рассказ, меняя стойки и позы, наблюдая, как ученики повторяют упражнения, при этом сам пропуская через меридианы ци и закручивая её в трёх даньтянях. Делить внимание одновременно на собственный ток энергии, присмотр за учениками, а также на рассказ, оказалось безумно трудно. В моменты, когда ученики делали особо вопиющие ошибки, приходилось поднимать с земли бамбуковую палку и быстро, не отвлекаясь от рассказа, вразумлять самых отличившихся. Он старался бить резко, больно, но без последствий — целительской практики ему хватало и с семьёй, чтобы излечивать ещё чьи-то увечья.

— «Ты платишь за смерть моей семьи», — сказал Ао Пэй, вскидывая булаву над его головой и резко опуская, — закончил Фенг. — И после того, как Верный Ветер и Ао Пэй расплатились с Сяо Ченом по справедливости, они на этом не остановились. Они присягнули защищать бедных и немощных от злодеев, подняв флаг справедливости и надежды!

Толпа от восхищения заревела. История Сунь Ю по прозвищу Вольный Ветер нашла, похоже, особое место в их сердцах, так что они не сдерживали чувств.

Когда восторги утихли и на главной деревенской площади воцарилась относительная тишина, прозвучал чей-то недовольный голос.

— Всё бы хорошо, если бы только это дурачьё не махало руками! И ты, Фенг, тоже! Стоял бы себе спокойно и просто рассказывал! Без этих выбрыков!

Раздался лёгкий гул, символизирующий то ли возмущение вмешательством, то ли согласие с горлопаном.

— Для того чтобы стать сильным, ловким, здоровым и жить многие сотни лет, мне нужно тренироваться, — ответил Фенг, его усиленный ци голос перекрыл шум окружающих. — И если мне придётся выбрать, продолжать ли тренировки или рассказывать вам истории, угадайте, что я сделаю? Если кому не нравится, как я рассказываю, он может сам поехать в город и читать в библиотеке сколько влезет!

Односельчанам угроза показалась нешуточной, все мгновенно замолчали, а над деревней опустилась тишина.

— Фенг, не слушай этого остолопа! — крикнул брат Канг.

— Ты кого остолопом назвал, сопляк? — снова прокричал тот же голос.

— Заткни свой черпак, Цзян! — веско сказал папа Широнг. — Пойдём, Фенг, домой. У тебя есть семья, которой ты всё и расскажешь. И можешь делать при этом что хочешь, хоть снова стоять на голове!

Толпа вновь заволновалась. Угроза потерять главное развлечение последних нескольких месяцев показалась им нешуточно серьёзной. Все прекрасно понимали, что пока Фенг ещё ребёнок, не получивший взрослого имени, то любое слово отца для него закон.

— Не стоит так горячиться, Широнг! — внезапно взял слово староста Ван. — Слова Цзяна — пустой болотный ветер. Я совсем не против, чтобы Фенг махал руками и ногами. Да и остальные пусть машут, чего уж там. Законов это не нарушает, так что, это, пусть себе! Вот!

Фенг ухмыльнулся. Разумеется, если он и задумается над прекращением обучения односельчан, то уж точно не из-за голоса одного-единственного глупца.

— Эй, а чего это Фенг упражняется, — воскликнул чей-то знакомый детский голос и Фенг напрягся, — и только мы за ним повторяем, а все остальные стоят и ничего не делают? Лишь истории слушают, причём даром!

Толпа вновь зашумела, но возмущение теперь оказалось направлено на Бокина, который осмелился влезть во взрослые разговоры. Все зашикали, даже раздался звук отпускаемого подзатыльника.

— Ишь чего удумал, сопляк!

— Тебя не спросили, маленькая зараза!

— Мамкой своей тут будешь командовать!

Возмущённые вопли прервал мастер Йи.

— Малец говорит дело! — веско заявил он. — Если одни трудятся, а другие только слушают да в носу ковыряют — это нечестно.

— Эй, Фенг! — спросил корзинщик Яо. — А эти твои дрыганья, они что, правда помогают? Ты же сказал, «жить долго и быть здоровым». А то у меня со здоровьем совсем нелады, чую,