Лаки - Джеки Коллинз

– Да? – высокомерно спросила она.

– Я поехал за мистером Боннатти.

– Валяй, – небрежно бросила Иден.

Уже миновал полдень, а она еще не одета. На ней была только шелковая пижама и домашние туфли на высоком каблуке. Сантино всегда навещал ее после воскресного семейного обеда, событие, которое почему-то действовало на него исключительно возбуждающе. Как ни странно, ей начали доставлять удовольствие знаки его внимания. Он был тем, чем не был любой другой мужчина в ее жизни. Сантино держался так, как будто может получить все, что захочет, и тем самым в какой-то степени компенсировал недостаток физической привлекательности. Иногда его несколько заносило, и пару раз, увлекшись, он сделал ей больно. Но она чувствовала, что в целом она правит бал. Сантино явно обожал ее. Где еще такой, как он, найдет себе такую женщину.

Она, наконец, выяснила, на чем он делает деньги. Конечно, не на импорте оливкового масла и кофе. Сантино Боннатти занимался порнографией и наркотиками.

Иден передернула плечами, бросила последний взгляд на фотографию Ленни, отшвырнула журнал и направилась в ванную, чтобы принять душ и одеться. Сантино любил, чтобы у нее кожа была чистая до скрипа – в отличие от его супруги, которая, по его словам, мылась один раз в неделю.

После душа Иден провела инспекцию своего гардероба. Так много разных туалетов – и так мало случаев их носить. Сантино очень редко выводил ее в общество, хотя недавно сказал мимоходом, что скоро они могут пообедать с Райдером Вилером и новым режиссером в ресторане «Чейзен». Иден с нетерпением ждала намеченного дня и уже придумала, что одеть. Потрясающее красное платье с рубиновым ожерельем, которое Сантино подарил ей на день рождения. Иногда он бывал очень великодушным. Должны же существовать хоть какие-то компенсации за то, что приходится терпеть такого типа, как Сантино Боннатти.

ГЛАВА 42

Витос позвонил. Очень своевременно.

– Давай расслабимся, – предложила Олимпия.

– Прошлый раз мы расслабимся, ты уйдешь с Флэш, оставил Витос один. Нехорошо с Витос.

– Неужели я так поступила? Я не хотела.

– Теперь Витос большой звезда, и ты хотишь его назад. Зачем мне?

– Затем, что я тебе отсосу так, как ты любишь.

– Оли-импия!

Он заехал за ней в длиннющем белом лимузине, и они расслаблялись во всех кабаках города. На сей раз Олимпия не отворачивалась от назойливых фотографов. Наоборот, она специально позировала перед ними, обняв Витоса за шею.

Он прекрасно ей подыгрывал. По американским правилам игры, главное – реклама. А с кем лучше всего играть в эту игру, как не с одной из самых богатых женщин мира?

Не то чтобы он всерьез смотрел на Олимпию как на женщину. Она ребячлива, как игривый щенок. К тому же за прошедшее после их расставания время она сильно поправилась. В постели он не считал это помехой. Ему всегда нравились самки с мясом на костях. А Олимпия – это не только мясо, а еще и картошка, и овощи. Голая она вся была, как мячик.

Ему нравилось заниматься с ней любовью. Он погружал губы в складки сладко пахнущей плоти. Прятал голову между необъятными ляжками. Пасся среди чудесных холмов ее очень-очень большой груди.

Она любила кончать несколько раз подряд. Ублажить ее было не просто, и спустя два часа оба они лежали мокрые от пота и измочаленные.

– Почему бы нам не пожениться? – предложила Олимпия, взбивая за собой подушку и усаживаясь в кровати.

Витос улыбнулся. Полный рот чудесных зубов. Улыбка героя-любовника. Как обидно, что волосы начинают выпадать.

– Что ты хочешь иметь в виду, Оли-импия?

Она покосилась на него. Красивый, но тупой. Флэш, несмотря на наркотики, в десять раз больше мужчина, чем Витос.

– Пожениться. По-же-нить-ся. Теперь понимаешь?

Она все продумала. Выйти замуж за Витоса. Послать Флэша куда подальше – пусть знает. А когда Флэш усвоит урок, она просто-напросто разведется с Витосом. Придется откупиться от него парочкой миллионов. Что же, дело того стоит.

– Ты любишь идея свадьбы? – переспросил Витос, поглаживая ее бедро и прикидывая в уме, как отразится на его популярности женитьба на Олимпии Станислопулос.

– Я думаю, мы чудесно подходим друг другу. А ты как считаешь?

– Восможно.

– Это значит «да»?

– Завтра я ехать в Лас-Вегас. Один неделю в отеле «Маджириано». Ты ехать тоже. Мы будем говорить.

– Ничего себе ответик, – вспыхнула она. – Я не каждый день предлагаю жениться на мне.

– Оли-импия, – протянул он примирительным тоном. – Я теперь большой звезда. Американский женщины любят меня. Я немного жду, мы делаем это. Что скажешь?

Она проглотила то, что хотела сказать на самом деле, и понимающе кивнула.

– Конечно, Витос. Я поеду с тобой. Я подожду, и мы посмотрим, что из этого получится. Хорошо?

Он счастливо улыбнулся.

– Хорошо, Оли-импия. Хорошо, моя дорогая.

ГЛАВА 43

Два дня они просидели в зале суда, где заседал судья Фредерик Лестер. На второй день во время обеденного перерыва Кэрри повернулась к Стивену и сказала:

– Это не он. Теперь я уверена.

Стивен почувствовал укол разочарования. Он надеялся, что из всех кандидатов именно судья Фредерик Лестер окажется его отцом.

– Как ты можешь так уверенно говорить, – спросил он сердито. – Прошло более сорока лет.

– Я уверена. Два дня я с него глаз не сводила. – Ей ужасно хотелось расплакаться, но она сдерживала слезы, не желая, чтобы Стивен видел, насколько ей тяжело.

Мать и сын вышли из здания суда и остановились на ступеньках.

Кэрри смотрела прямо перед собой и гадала, чем кончится попытка Стивена докопаться до самых глубин его прошлого. Она не хотела вспоминать... но забыть тоже оказалось невозможно.

Ее подружке Золотцу исполнялся двадцать один год. Золотце договорилась отметить праздник со своим приятелем Мелом, а он в свою очередь пригласил Фредди Лестера. Они назначили встречу после окончания шоу, но девушка, которая согласилась составить пару Фредди, подвернула ногу и со всхлипываниями прыгала на другой ноге. Золотце с мольбой посмотрела на Кэрри.

– Ну пожалуйста, – упрашивала она.

Кэрри не нашла в себе сил отказать. В конце концов, сегодня у Золотца был день рождения. Да и вообще, пора когда-нибудь научиться верить в себя – не может же она оставаться затворницей всю оставшуюся жизнь.

– О'кей, – согласилась она неохотно.

Когда они вышли из театра, Мел и Фредди – симпатичный парень и сам отлично это знающий – уже ждали у служебного входа. Они радостно приветствовали девушек.

– Привет, ребятки, – провозгласила Золотце голосом, как у Мэй Уэй.

– С днем рождения, очаровашка, – ответил Мел, по-медвежьи облапив ее и поцеловав прямо в рот.