Серая Башня - Сергей Элгрин

них и такие, где меня называли «мой герой». Emiarur. Правда, говорила это не Хейльза. Та, из снов — была другая.

— Ну так как тебе удалось это сделать? — спрашивала Хейльза, обнимая меня.

— Ловкость и проворство, моя леди, ловкость и проворство.

Она сладко улыбнулась.

— Не сомневаюсь, что ты ими обладаешь. Я помню, как ты бился с разбойниками в лесу. Ты великолепен, мастш Рой. Ты очень ловко и грациозно двигаешься. Когда ты сражаешься — это похоже на танец!

Мы остановились у пиршественного стола, выпили по тыквенной кружечке хизга, а потом Хейльза потащила меня танцевать, а музыканты вокруг играли и пели:

Шесть сотен лет назад

Иль семь

Из арки вышел Белый Лорд.

То первый был средь д’хаэнэлль,

Что повстречал людской наш род.

Остался жить среди людей

Высокий беловласый лорд,

Он дал нам знаний и идей,

Машины и научный свод.

Дворцы из скал он вырезал

Лучом — чем поражал народ,

Ещё по воздуху летал

Высокий остроухий лорд.

Ой, да уши — остры,

Ой, да уши — остры!

Ой, да волосы — белы,

Ой, да волосы — белы!

Здесь у нас ты найдёшь

Кров, еду и постель,

Оставайся средь нас

Беловласый мудрый эльф!

Последнее слово грянули громко, так что у меня мурашки выступили. Я на мгновение перепугался и начал озираться по сторонам. Хейльза Дунханд сладко улыбалась и продолжала вешаться мне на шею. Она пела хором со всеми, а я слов не знал, поэтому вынужден был просто слушать.

Его уши остры,

Его волосы белы,

А глаза у него —

Да по-лунному желты,

Он высок и пришёл

Из далёких миров,

Оставайся средь нас,

Эльфский лорд, эльфский лорд!

Снова последние слова громко грянули хором, и у меня разболелась голова. Мы оставили это собрание и двинулись дальше.

Мы набрели на площадку, где соревновались в умении управляться с лошадьми. Хейльза Дунханд потащила меня было мимо, но я задержался.

— Что, мой кавалер, ты хочешь и в этом соревновании поучаствовать?

— Почему бы и нет. Подарю тебе ещё одну победу, моя прекрасная мэдэмэ.

Суть состязания заключалась в том, что нужно было верхом победить противника в бою, выбив его из седла. Это не были турнирные скачки, здесь для боя отводилась целая площадка, и сражающиеся могли свободно перемещаться в её пределах как угодно.

Я сообщил организатору, что хочу принять участие, попросил привести мою лошадь, а также добавил, что хочу сражаться сразу с несколькими противниками — достаточно трёх. Организатор был удивлён, но согласился.

Привели мою лошадку, я удостоверился в том, что клипса сидела на её ухе.

— Кто хочет биться верхом против чужака из столицы? — громко объявил организатор. — Нужны три смельчака. Он собирается бросить вызов сразу троим! Кто готов подрезать крылышки заносчивой столичной птице?

От желающих не было отбоя. Организатор выбрал троих, те облачились в защитные куртки, сели на коней, вооружились тяжёлыми деревянными мечами и тупыми пиками — с помощью этого оружия они собирались сбросить противника с лошади. Я отказался от какого-либо оружия и даже защитной куртки. Хейльза Дунханд следила за мной с затаённой тревогой и восторгом. Среди публики затесались Тольскер и остальные, они тоже наблюдали за мной.

Я взобрался на лошадь, и организатор объявил начало боя. Противники ринулись на меня, но моя лошадка легко увернулась от них. Она была быстра и ловка, она двигалась не как обычная лошадь, а будто юркая ящерица, бегущая среди камней. Она мгновенно останавливалась, молниеносно разворачивалась, и вообще вытворяла такое, что ни один наездник отродясь не видывал.

Противники проскочили мимо, и моя лошадь мгновенно развернулась, и я зашёл им в спину. Я пронёсся между двумя всадниками, толкнул одного рукой, и он свалился на снег. Второй попытался атаковать, но моя лошадка мгновенно бросилась в сторону и ускорилась, и я уже был далеко от него.

Итак, один выбыл. Оставшиеся двое поскакали на меня, гикая и понукая лошадей. Один приготовил копьё для удара, второй занёс руку с мечом. Моя лошадка снова ушла в сторону, пропуская противников мимо, мгновенно развернулась, подскочила к ближайшему врагу и с разбегу толкнула крупом его лошадь. Противник зашатался в седле, я потянулся к нему и толчком сшиб на землю.

Остался последний всадник. Мы съехались для ближнего боя. Он пытался атаковать пикой, но я перехватил её и вырвал у него из рук. Его лошадь волновалась и тревожно ржала, постоянно суетилась, а моя лошадка была абсолютно спокойна и послушна. Будто статуя из камня. Противник пытался атаковать мечом, но я отбивал все его удары, принимая их на ладони в перчатках. Наконец, когда я отбил очередной удар, моя лошадь мгновенно встала на дыбы и сбила передними копытами врага с седла. Лошадь противника испуганно отскочила в сторону, а публика ахнула.

Я прогарцевал на лошади, а потом спешился и велел отвести её обратно в конюшню. И как следует накормить — она заслужила сегодня особенного обращения. Я объявил, что победу посвящаю прекрасной Хейльзе Дунханд, и на неё надели ещё один омеловый венок.

Она смотрела на меня с восторгом. В её глазах было столько изумления, что его можно было черпать ложками.

— Да кто вы такой, мастш Рой? — восхищённо выдохнула она. — Есть ли что-то, чего вы не умеете⁈

Я пожал плечами.

Я не могу войти в Серую Башню, если в ней находится Камень Отатиса. Я не могу видеть будущее, читать чужие мысли или внушать другим людям свои. Я не могу прожить и дня без моих лекарств. Я не могу воскресить свою сестру и мать. Я не могу вернуться домой,