Старые долги - Ande

Все возмущенно переглянулись.

— Значит, Тох, тебя вычеркиваем.

— Как угодно. Но у меня в холодильнике лежит гусь. Размером с дракона. Молодой, с нежным мясом. Я его нафарширую мелкой антоновкой. Зашью, понятно. Специями там натру, солью. Медом. Раз камин недоступен, сделаю в простой духовке, дома. Четыре часа. И деликатес. Покрытый хрустящей корочкой. С хрустящей антоновкой, запеченной в птице. С брусничным вареньем, в котрое нужно будет макать тающие на языке кусочки мяса… я даже не знаю, что вы можете мне предложить…

Кто-то в аудитории громко сглотнул.

Светка встала, поправила кофту и спросила:

— Антон. Как ты относишься к сексу?

Народ грохнул.

Я манерно поправил волосы и сказал:

— Ну не знаю… Ефремов на меня даже не смотрит…

Вовчик Роткин свалился под стол, остальные плакали. В этот момент в аудиторию забежал комсомольский Вождь института.

— Ефремов, Мостовский! Завтра в три часа оргсобрание стройотряда. Где Воронова и Серебрянский? В общем, предупредите их. Чтоб как штык у меня.

И унесся.

Чтоб упредить вопросы, спросил у Наташки.

— На электричке доберетесь?

— По сколько скидываемся? — спросил Фил. — Только, Тони, гусь должен быть. Как хочешь.

Глава 41

Выходные прошли чудесно. Даже несмотря на то, что я заставил девиц кататься на лыжах. Я стоически перенес все наезды. От «Тоха, выпить будет гораздо правильнее», до «Мостовский, придурок, кто так обращаешься с девушками».

Недалеко от дачи воинская часть. Молодой прапор вник, и выдал мне десять пар лыж. Услышав про два тридцать шестых, один тридцать седьмой, и один тридцать восьмой размеры ботинок он обрадовался. Сказал что воинов с такой ногой у него нет. А ботинки есть. Не одеваные. Получив десятку и две бутылки, он сказал, что готов обеспечить любую массовость лыжного забега. До дивизии. Если что, обращайся. Лыжи вернешь по весне.

И вот, солнечным зимним полднем на берег залива вышли лыжники. Все думали, что будет унылая прогулка в лесных сугробах. Но у меня было чем удивить. В паре километров берег залива резко переходит в возвышение и обрыв. В месте перехода получился роскошный горнолыжный спуск на лед залива. По нему мы и катались. Как ни странно, девчонки продемонстрировали к такому катанию неслабую предрасположенность. Больше чем у парней. Светка вообще закладывала безукоризненные виражи и развороты. И это на беговых лыжах! Конечно, много падали. Это только добавляло веселья. Но Ольга, все равно, подвернула ногу.

Ефрем приехал с Ольгой. Я был им очень благодарен, что обошлось без литературщины с объяснениями. Ну типа ты мой друг, но пойми, и прочее. Нравится людям вместе, ну и окей. Тем более, что подвернувшую ногу девушку тащил на закорках Андрюха. А так бы мне пришлось. И, кажется, эвакуация пострадавшей им обоим страшно понравилась. Не говоря о последующем массаже конечностей и успокаивающих растираниях…

Мы с Юриком катались на санках. Суровый мужской спорт, а не этот вот балет. Когда Ефрем подвалил с транспортировкой раненого товарища, мы ему в грубой форме отказали. Типо твоя девушка, вот и тащи, не мешай, тут люди серьезным делом заняты.

Гусь получился выше всяких похвал. Даже костей осталось меньше, чем было в птице. Трепались, танцевали, смотрели кино.

Заодно обсудил с Филом и Басом дальнейшие музыкальные перспективы. Честно сказал, что после предстоящих трех выступлений проект можно свернуть. Сошлись на том, что Фил наберёт второй состав из консерваторских. И они летом скатаются на гастроли. Денег срубить, и ваще. Такой удачный проект гасить рано. Я их проинформировал, что уже после реализации первой площадки они при деньгах. А когда все впарим, то и вовсе.

Новость про деньги никого особо не впечатлила. Филу и Басу хотелось играть. Бас заявил, что мы все, конечно, ничтожества. Но вместе, внезапно, получилась неплохая группа. И ключевые концерты мы должны будем играть тоже вместе. Мы с Саней обещали, что в Питере и Москве — выступаем. А чесать провинцию нехай едут другие.

Воронова внимательно прислушивалась и не лезла в разговор. Новость, что так пугающая её музыка скоро закончится, приняла с радостью. Лишь попробовала сказать, что может без Шурика обойтись? Но была сразу прервана. Ей сообщили, что еще слово, и у Сансея будет персональная подпевка из трех фотомоделей.

Саня и Алка, после двухдневного примирения, появились какие-то спокойные. Я даже заподозрил неладное. И, при первой возможности, примчался домой. Но нет. Ничего не сломали. Похоже, они что-то решили. И теперь Саня никуда из Питера не денется. Тем более, что на оргсобрании ССО, Алка, прижавшись ко мне плечом, поведала, что на свадьбе Баса и Павловой, мы играем танцевальный сет. Займись Тошечка репертуаром. Осознал, что Колина и Светкина свадьба — всего лишь репетиция другой свадьбы, которая должна затмить все.

Оргсобраниестройотряда «Мирный Атом» (и кто меня за язык тянул?) было забавным. Несколько наших, институтских, были разбавлены студентами других вузов. Все с любопытством приглядывались друг к другу. В попытках понять, кто здесь чей-то ребенок, а кто будет работать. Но Киря жестко обломал мечты. Заявил, что у него все работают. А те, кто нет, поезд в Питер ходит каждый день и идет всего семь часов. Так что прошу подумать и принять решение. К моему удивлению три парня и одна девушка встали, и вежливо отказались от участия. Судя по спокойствию, и даже удовлетворению, Кирилла, не самые козырные дети.

Вернувшись домой в воскресенье вечером, я позвонил Кате. Кати не было дома. Что за дела? Где это она пропадает?

Сегодня понедельник, на входе в школу меня уже привычно сцапал комсомольский вождь.

— Ты почему не слушаешь автоответчик? Напрягись, научись пользоваться! Автоответчик это просто, даже твои деревенские мозги должны справиться.

— Здравствуй, Кирилл.

— Не заговаривай мне зубы! Я все выходные ждал твоего звонка!

— Скажи Михаилу Сергеевичу, что я подъеду к нему в Кремль завтра. Сегодня у меня занятия.

Набравший в легкие воздуха Киря, словно наткнулся на стену. Выдохнул и заметно успокоился.

— Шуточки у тебя, Антон.

— А чего сразу – деревенщина?

— Потому