Дело о пеликанах - Джон Гришэм

— Я попытаюсь.

— Не только попытайся, но и постарайся. Мы здесь очень нервничаем.

— «Таймс» все еще ищет ветра в поле, не так ли?

— Меня сейчас не так беспокоит «Таймс», как ты и девушка.

— С нами все в порядке. Все очень мило. Что еще у тебя есть?

— Тебе трижды за последние два часа звонил человек по имени Клив. Говорит, что он полицейский. Ты его знаешь?

— Да.

— Так вот, он хочет поговорить с тобой сегодня вечером. Говорит, что это срочно.

— Я позвоню ему потом.

— О’кей. Смотрите, ребята, будьте осторожны. Мы задержимся в редакции допоздна, так что звони, чтобы мы не волновались.

Грэй положил трубку и посмотрел в свои записи. Время приближалось к семи.

— Я отправляюсь к миссис Морган, а вы оставайтесь здесь.

Она села среди подушек и сложила руки на коленях.

— Я бы тоже поехала.

— А вдруг они следят за домом? — спросил он.

— Зачем им следить за его домом? Он мертв.

— Возможно, они заподозрили что-то в связи с появлением загадочного «клиента», разыскивающего Моргана. Хоть он и мертв, но он привлекает к себе внимание.

Она подумала над этим с минуту.

— Нет. Я еду.

— Это слишком рискованно, Дарби.

— Не рассказывайте мне про риск. Я хожу по минному полю двенадцать дней. И это, оказывается, легко.

Он ждал ее у двери.

— Кстати, где я ночую сегодня?

— В отеле «Джефферсон».

— У вас есть его телефон?

— А как вы думаете?

— Вопрос снимается.

Частный реактивный самолет с Эдвином Шнеллером на борту приземлился в вашингтонском аэропорту Националь вскоре после семи. После шестидневного пребывания в отеле «Плаза», где от бессилия он чуть ли не лез на стены, Шнеллер был рад выбраться из Нью-Йорка. Почти неделю его люди проверяли отели, следили за аэропортами и прочесывали улицы, отлично зная, что зря тратят свое время. Но приказ есть приказ. Им было велено находиться там, пока что-нибудь не проклюнется. Искать девчонку в Манхэттене было глупо, но они должны были находиться рядом на случай, если она допустит такую ошибку, как телефонный звонок или операция с кредитной карточкой, что могло вывести на ее след.

Она не совершала ошибок до двух тридцати сегодняшнего дня, когда ей понадобились деньги и она воспользовалась своим счетом в банке. Они знали, что это случится, тем более если она решит покинуть страну и побоится воспользоваться кредитной карточкой. В какой-то момент ей потребуется наличность, и она будет вынуждена телеграфировать, поскольку ее банк находится в Новом Орлеане, а сама она — в другом месте. Клиент Шнеллера владел восемью процентами собственности банка, что было не такой уж большой долей, но вполне достаточной для того, чтобы знать о подобных операциях. Вскоре после трех ему позвонили из Фрипорта.

Они не подозревали, что она находится в Вашингтоне. Она была умной девчонкой и убегала от неприятностей, а не стремилась к ним. И уж, конечно, они не рассчитывали, что она свяжется с репортером. Им это не приходило в голову, а теперь казалось совершенно логичным и более чем допустимым.

Пятнадцать тысяч перекочевало с ее счета на его, и у Шнеллера появилась работа. С ним было двое. Еще один частный самолет находился в пути из Майами. Он немедленно запросил десять человек. И это будет быстрая работа, или ее не будет вовсе! У них не было ни секунды лишней.

Шнеллер не питал особых иллюзий. В команде с Камелем все казалось возможным. Тот убрал Розенберга и Джейнсена так же чисто, как и исчез впоследствии. Теперь же он был мертв, убит выстрелом в голову из-за какой-то студентки юридического колледжа.

Дом Моргана находился в аккуратном пригороде Александрии. Соседство у него было молодым и процветающим, с двух- и трехколесными велосипедами в каждом дворе.

На дорожке, ведущей к дому, стояли три автомобиля. Один из них имел номерные знаки штата Огайо. Грэй нажал на кнопку дверного звонка и посмотрел на улицу. Ничего подозрительного.

Дверь приоткрыл пожилой мужчина.

— Да, — тихо произнес он.

— Я Грэй Грантэм из «Вашингтон пост», а это моя помощница Сара Джейкобз. — Дарби выдавила из себя улыбку. — Мы бы хотели поговорить с миссис Морган.

— Не думаю, что это возможно.

— Пожалуйста. Это очень важно.

Он внимательно посмотрел на них.

— Подождите минутку. — Он закрыл дверь и исчез.

Дом имел узкую деревянную галерею с небольшой верандой. Они стояли на темной веранде и не были видны с улицы. Медленно проехала машина.

Он вновь открыл дверь.

— Я Том Купчек, ее отец. Она не хочет ни с кем говорить.

Грэй кивнул, показывая, что понимает состояние женщины.

— Мы отнимем не больше пяти минут. Я обещаю.

Он вышел на веранду и прикрыл за собой дверь.

— Наверное, у вас плохо со слухом. Я сказал, что она не желает разговаривать.

— Я слышал вас, господин Купчек, и я уважаю ее право на уединение, поскольку знаю, что ей пришлось пережить.

— С каких это пор ваш брат стал уважать частную жизнь других людей?

Очевидно, господин Купчек был из тех людей, кто заводится с пол-оборота. Он вот-вот мог взорваться.

Грэй оставался невозмутимым. Дарби отступила. С нее на сегодня было достаточно препирательств.

— Ее муж трижды звонил мне перед смертью. Я разговаривал с ним по телефону, и мне не верится, что его убийство было случайным.

— Он мертв. Моя дочь убита горем. Она не хочет разговаривать. А сейчас выметайтесь отсюда на все четыре стороны.

— Господин Купчек, — мягко сказала Дарби, — у нас есть основания считать, что ваш зять был свидетелем некоторой высокоорганизованной преступной деятельности.

Это несколько его охладило, и он уставился на Дарби:

— На самом деле? Но вы же не можете спросить его об этом, не так ли? Моя дочь ничего не знает. У нее был тяжелый день, и она приняла лекарства. А теперь уходите.

— Можем мы увидеть ее завтра? — спросила Дарби.

— Сомневаюсь. Сначала позвоните:

Грэй дал ему визитную карточку:

— Если она захочет поговорить, номер телефона на обороте. Я остановился в отеле. Завтра около полудня я позвоню.

— Ладно, звоните. А теперь уходите. Вы уже и так расстроили ее.

— Нам очень жаль, — сказал Грэй, выходя с веранды.

Купчек стоял у открытой двери и ждал, когда они уйдут.

Грэй остановился и обернулся к нему:

— Какой-нибудь другой репортер звонил или заходил к вам?

— На следующий день после убийства они звонили непрерывно и задавали всевозможные вопросы. Невоспитанные люди.

— Но в последние дни никого не было?

— Да. Никого. Уходите.

— И никого из «Нью-Йорк таймс»?

— Нет, никого. — Он шагнул в дом и захлопнул дверь.

Они заспешили к машине, стоявшей через четыре дома. Движения на улице не было. Грэй сделал крюк по улочкам пригорода и вышел к машине с противоположного направления. Он смотрел в зеркало, пока не убедился, что за ними нет хвоста.

— Конец истории с Гарсиа, — сказала Дарби, когда они въехали на шоссе 395 и направились к городу.

— Еще нет. Мы сделаем последнюю и окончательную попытку завтра, и, может быть, она согласится поговорить с нами.

— Если бы она что-то знала, то это было бы известно и ее отцу. А если отец располагает этими сведениями, то почему бы не поделиться с нами? Тут пусто, Грэй.

В этом был смысл. В течение нескольких минут они ехали молча: усталость давала о себе знать.

— Мы можем добраться до аэропорта за пятнадцать минут, — сказал он. — Я вас высажу, и через полчаса вы сможете вылететь из страны. Садитесь на любой самолет, лишь бы исчезнуть отсюда.

— Я уеду завтра. Мне нужно отдохнуть и подумать над тем, куда отправиться. Спасибо.

— Вы чувствуете себя в безопасности?

— В настоящий момент — да. Но все может измениться в считанные секунды.

— Я был бы рад поспать в вашей комнате сегодня ночью. Как это было в Нью-Йорке.

— Вы не спали в моей комнате в Нью-Йорке. Вы спали на диване в прихожей. — Она улыбалась, что было хорошим признаком.

Он тоже улыбался.

— О’кей. Я буду спать в прихожей.

— Прихожей в моем номере нет.

— Так, так. Тогда где же я смогу поспать?

Она вдруг перестала улыбаться. Кусая губы, она едва сдерживала навернувшиеся слезы. Он зашел слишком далеко. Это опять был Каллаган.

— Я просто не готова, — сказала она.

— Когда может настать такое время?

— Пожалуйста, Грэй. Оставим этот разговор.

Она смотрела вперед и молчала.

— Извините, — сказал он.

Она медленно легла на сиденье и положила голову ему на бедро. Он положил руку ей на плечо, и она сжала ее в своей.

— Я страшно боюсь, — сказала она спокойно.

Глава 39

Он ушел из ее номера около десяти, после того как была выпита бутылка вина и съеден яичный рулет. Из своего номера он позвонил Мейсону Пайпуру, ночному репортеру из криминальной хроники «Пост», и попросил его проверить по своим источникам сведения об уличном убийстве Моргана. Оно произошло в деловой части города, в которой подобные события случались не часто. Здесь было зафиксировано всего несколько налетов и избиений.