Вверх тормашками в наоборот-2 (СИ) - Ночь Ева

Геллан легко касается моих рук и отодвигает меня плечом. Колдуны хреновы. Я забываю об этом. Его пальцы касаются узлов, поглаживают их – и верёвки слетают как по мановению волшебной палочки.

Юнец садится. Его шатает. Думаю, ему больно. Ещё бы: проваляться несколько часов связанным. Главное – руки на совесть скрутили. Вон, аж чёрно-багровые синячищи наливаются.

– Что здесь происходит? – просовывает голову Ренн и замирает. Затем, схватив за грудки, выволакивает юнца из фургона. Мы с Гелланом даже пикнуть не успели.

– Ты?! – и столько ярости в маленьком слове, что мне становится по-настоящему страшно. Маг трясёт юнца, как куклу. Непослушное затёкшее тело болтается в его руках, как пустой мешок. Не знаю уж каким образом, но юный вор вздёргивает вверх подбородок и одним движением головы отбрасывает волосы с лица.

–Я! – произносит звонко, насмешливо, и дерзко пялится на Ренна.

– Ты у меня надолго запомнишь этот день! – грозится маг и заносит руку то ли чтобы пощёчину отвесить, то ли чтобы колдануть.

Я смотрю на две фигуры, на два профиля, что сверлят друг друга глазами, и меня прошибает пот. А потом разряд тока. Я хватаю судорожно Геллана за руку. Вероятно, он видит то же, что и я, поэтому мы мгновенно вываливаемся из фургона – соскакиваем на землю одновременно.

– Остановись! – визжу я и вклиниваюсь между телами. Зажмуриваюсь, готовая отхватить от Ренна, но ничего не происходит. Приоткрываю один глаз. Геллан уже заломил руки нашему магу – молодчина.

– Да вы!.. Да как!.. Посмели!.. – пыхтит он сквозь зубы, пытаясь вырваться из стального захвата стакера. Но это он зря. Геллан молодец. Магу главное руки придержать. Хотя голосом тоже можно всякие заклинания выкрикивать, но я всё же надеюсь, что до этого не дойдёт.

Как бы там ни было, я намертво сжимаю запястья воришки. Ноги его не держат, поэтому мы доблестно валимся на колени.

– Ренн! Остынь! Посмотри ему в лицо! Прошу: посмотри в лицо!

Маг наконец-то перестаёт вырываться и кидает раздражённый взгляд поверх моей головы.

– Ну, глянул. Довольна? Что ещё?

– Нормально посмотри!

Я слышу, как за спиной юнец судорожно втянул воздух и захрипел. Видимо, до него уже дошло. Ренн бросает ещё один злой взгляд, а затем застывает, хмурит брови. Видимо, до его мозгов, охваченных яростью, туго доходит, но уже проясняется. Я вижу, как Геллан отпускает его руки.

– Н-ничего не понимаю, – неожиданно заикается он.

– Это твой брат, дурень! – кричу я в сердцах. – Брат!

Я отпускаю руки юнца, оглядываюсь по сторонам. Возы снова остановились, люди собрались вокруг нас. В общем, цирк уехал – клоуны остались. Поднимаюсь на ноги и ещё раз любуюсь лицом воришки. Тот же высокий лоб, те же жёлто-зелёные глаза, характерный крупный нос с горбинкой. Лишь немного губы и линия подбородка отличаются – тоньше и нежнее. Даже волосы того же цвета. Он просто моложе, а так – почти копия Ренна. Можно моргать и трясти головой, думая, что в глазах двоится.

– Брат? – тупо переспрашивает Ренн.

– А если говорить точнее, то сестра, – раздаётся как гром среди ясного неба спокойный голос Иранны.

Северина

В такой ситуации не до удивления, но она удивляется: не каждому дано пробить её защиту и понять, что она не мужчина, но сейчас не до этого.

Вглядывается пристально в мага, что стоит напротив. Ошибки нет: видит саму себя в мужской ипостаси постарше. Те же скулы, глаза и нос – предмет её ненависти, что в данный момент – весомый признак их родства. Именно по этому носу с горбинкой она понимает: маг её брат. Человек, которого она не ожидала встретить. Да что там: понятия не имела, что он существует.

– Видишь, Геллан, а ты говорил, что женщин магов не бывает! – ликует слишком шустрая и вездесущая девчонка.

Изуродованный стакер молчит. Все молчат, столпившись вокруг. Не хочется двигаться. Так бы и стояла на коленях, вглядываясь в незнакомые лица, но не может: бесконечно долго смотрит только в одно лицо. Встряхивает головой, отгоняя наваждение, улыбается и произносит:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Дикие боги, кто бы подумал, что охота за Розовой Кудряной закончится вот так.

Она медленно поднимается с колен, выбиавет пыль из штанов, морщась, трёт багровые и распухшие запястья. Поднимает глаза и окидывает взором толпу. Странная компания, но тем интереснее жить.

– Меня зовут Рина, – представляется она, снова вглядываясь в брата. – А если точнее, то Северина. Такое имя дала мне наша мать.

– Меня зовут Ренн, – глухо произносит маг. – И я не знаю, кто давал мне имя.

Она кривит губы. Ей хочется коснуться вертикальной чёрточки между его бровей. Погладить пальцем, провести по носу и почувствовать ту самую горбинку, но Рина пока что не смеет.

– Я пойду с вами, – звонкий голос ломает тишину. – Пойду, куда бы вы ни шли. Потому что… мне без разницы, куда идти.

«Пойду, потому что нашла нить – призрачное нечто, которое – как знать? – поможет найти клубок».

Этого она не произносит вслух, но и не прячет, чтобы брат смог прочитать её мысли. Не сейчас и не для всех её история.

Суровый стакер кивает – он здесь главный, это чувствуется. Как его отражение вторит девчонка. Она выбивается из общей картины, цепляет чем-то, пока не понятно чем. Какой-то неправильностью, не очень видной для простого глаза. Молчит, словно окаменевший, брат. Меряет её взглядом. Наверное, до сих пор в себя прийти не может.

– Сколько тебе лет? – спрашивает жёстко, и ей хочется соврать, но какой в этом смысл?

– Двадцать четыре, Ренн.

– Близнецы, – шепчут его губы, и все слышат почти неслышное слово.

Где-то внутри растёт и хочет взорваться что-то тяжёлое и горячее, но Рина подавляет непрошенную бурю.

– Я никогда не слышала о тебе, Ренн, – говорит, устало потирая лоб. – Тайна на тайне, и чем дальше, тем становится запутаннее.

– Зачем ты хотела украсть Розовую Кудряну? – конечно же, ему нетерпится узнать. Всё и сразу хочется, но подождать прийдётся.

Пожимает плечами и улыбается загадочно.

– Трогаемся, – командует муйба, что признала в ней девушку, и компания начинает рассасываться. Будто и не произошло ничего.

Железные нервы, однако. И почти никаких вопросов от посторонних. Хотя какие они посторонние теперь? Правда, мозг ещё не намерен принять всех и сразу. Привычка держаться в стороне и не показывать своих слабостей. Впрочем, как и силу. Не надо всем знать, на что она способна. Вон, странная девочка сразу определила главную Ринину странность. И глупо надеяться, что никто не обратил внимания на её слова.

Девчонка крутится рядом. Даже на лошадку свою фиолетовую не стала садиться. Видимо, хочет исподволь выспросить подробности. Любопытство так и лезет из неё. Пусть попробует. Рине всегда интересно было дурачить слишком наивных. Или обыгрывать слишком самоуверенных. Или побеждать более сильных соперников. Девчонка не похожа ни на одну категорию. Потому-то и интересно, с чего она начнёт.

– Интересно, где твой товарищ? Этот колоритный горбун из Нотр-Дама?

Она говорит непонятные вещи, отчего становится интересной. Нотр-Дам? Никогда не слышала о таком.

– Ты о Гроне? – фыркнула пренебрежительно и отбросила завитки слишком длинной чёлки с глаз. – Этот пройдоха не пропадёт.

– Он бросил тебя, – девчонка говорит очевидное. – Странно как-то для товарища.

– Он мне не друг, если ты об этом. Он вор, и обещал помочь добыть нужную мне вещь. Всего лишь. Не получилось – Грон пойдёт своей дорогой и не станет меня спасать или подставлять шею. В любом случае, он своё заработал, и никто не требовал от него преданности или благородства взамен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сейчас она спросит о Кудряне. Вопрос так и висит в воздухе розовым маревом, но девчонка молчит, смотрит вдаль, а затем, словно очнувшись, хлопает себя по коленям, выбивая пыль.

– Думаю, есть человек, которому нужно с тобой поговорить наедине, – косится она на Ренна, что идёт неподалёку, ведя под уздцы клячу и прислушиваясь к их разговору. Идёт терпеливо и молчит. Выжидает удобный момент.