Белый Клинок - Александр Мазин

– Сохх! – крикнул всадник. Пард его прыгнул в сторону, натягивая аркан и сбрасывая пойманного с древесного ствола в мешанину смятых ветвей.

Второй всадник, не слишком торопясь, направил парда к месту падения. Он ожидал увидеть потерявшего сознание или, по меньшей мере оглушенного. Но, к его удивлению, человек в черном уже стоял на ногах. Более того, как-то ухитрился освободиться от петли.

– Ях-ха! – вскричал второй всадник и метнул свой собственный аркан, который держал наготове.

Но человек в черном ухитрился избежать петли.

Всадник вскрикнул от удивления. Еще больше он удивился, когда человек подпрыгнул локтя на три вверх, удержал равновесие на толстой ветке, отходящей от поваленного ствола вверх и в сторону, прыгнул еще раз, и еще, ухватился руками за ветвь соседнего дерева, перекинул через нее тело, ныряя в непроницаемую для глаза темную крону….

«Чок!» – разрядился арбалет.

«Ф-ф-по!» – подхватила стрела.

И прыгун, сорвавшись с ветки, тяжело ударился оземь.

Один из всадников тут же подскакал, наклонился…

– Ты убил его! – с укором бросил он тому, кто стрелял.

– Он ушел бы! – возразил тот. И был прав, а потому никто больше его не осуждал.

Тем временем первый всадник соскочил с парда и всмотрелся в убитого.

– Э! – произнес он почти с уважением.– Совсем детеныш! Лет пятнадцать, а?

Все пятеро спешились и окружили убитого. У того было совершенно спокойное лицо, юное, гладкое. Смуглая кожа блестела в лунном свете. Широко открытые глаза казались бездонными.

– О Истинный! – произнес тот, кто стрелял.– Все равно он ушел бы! Прыгал, как кот! Ну, я заберу его?

– Да,– сказал первый всадник.– Едем! Ночь – только началась!

До восхода оставалось около двух часов, когда сторожевой разъезд армии южан, возвращавшийся в лагерь, заметил впереди четверых всадников, ведущих в поводу цепочку пардов с грузом на спинах. Они двигались к лесу.

– Это что за караван? – удивился десятник.– Ну-ка, парни! Марш!

Всадники тоже заметили разъезд и пустили пардов вскачь, надеясь опередить солдат и скрыться в лесу. Через минуту стало очевидно, что уйти им не удастся.

– Клинки – вон! – рявкнул десятник, и воины разом выхватили мечи.

Рассыпавшиеся веером конгаи гнали рыкающих пардов во всю мочь.

Четверо остановились и развернулись навстречу мчащимся солдатам. Те с удивлением обнаружили, что беглецы собираются принять бой. Обнажив оружие, четверка устремилась навстречу разъезду.

– Они спятили! – закричал десятник.– Отлично! Покажем им, парни! Марш! Марш!

Пард его летел над свежескошенным полем, как ветер. Конгаи не отставали. Все они были опытными воинами, и всех их возбуждала предстоящая схватка! Возбуждала, но не пугала. Их было одиннадцать против четырех!

Противники столкнулись, вихрем пронесли мимо и тут же развернули пардов. Конгаи не сразу заметили, что их осталось только семь. А когда заметили, отступать было уже поздно. Одиннадцать всадников смешались в рукопашной под свирепое рычание грызущихся пардов.

Бой длился недолго. Конгаи полегли все. А четверо победителей, прихватив с собой трупы и пардов, скрылись в чаще.

Хасец Эйрис шел неторопливой рысью. Ноги его утратили обычную легкость из-за двойного груза, обременившего мускулистую спину зверя.

Могучая Тьма, чей круп был в раза полтора шире, чем у желтого парда, бежала рядом, то и дело тычась мордой в лежащее на спине хасца тело зодчего. Тогда Эйрис била ее хлыстом между ушей. Парда не обижалась, только фыркала.

Стояла тихая темная ночь. Луны на небе еще не было. Когда справа выросла стена джунглей, Эйрис повернула парда, оставляя лес сбоку. С той скоростью, с которой она сейчас двигалась, ей понадобится около двух часов, чтобы добраться до лагеря.

Тьма вдруг зарычала и навострила уши. Шерсть на ее загривке поднялась. Эйрис мгновенно насторожилась. Придержав хасца, она вслушивалась и всматривалась в темноту. Ничего! Но, как ни остр слух дочери Народа, слух парды лучше. Морда Тьмы повернулась к джунглям. Слева от них, до самой реки лежал ровный открытый луг. Днем Эйрис могла бы увидеть голубую полоску высаженных вдоль берега пальм.

Женщине показалось, что она тоже уловила звук. Но не со стороны леса, а впереди, из-за мыска из десятка деревьев, выдававшегося из черной стены джунглей. С той стороны мог двигаться разъезд армии южан…

Люди беспокоили Эйрис меньше, чем звери, которые могли обитать в здешних, хотя и сравнительно безопасных, джунглях. Будь Тилод здоров, она не опасалась бы вообще ничего.

А Тьма по-прежнему смотрела в сторону леса. Весь вид ее выражал напряженное внимание: уши шевелились, толстый хвост резко дергался, усы встопорщились.

Да, теперь Эйрис определенно услышала топот неторопливо рысящих пардов. Впереди.

Холодная лапка предчувствия коснулась ее спины.

Хасец шагнул в сторону и оказался рядом с Тьмой. Он тоже насторожился.

Эйрис, сидящей на его крупе, позади Несмеха, было не слишком удобно обороняться. Проверив, хорошо ли затянуты ремни, удерживающие зодчего, она ухватилась за луку седла и прыгнула на спину Тьмы.

От неожиданности парда шарахнулась в сторону, но не огрызнулась, а только настороженно покосилась на всадницу.

Из-за выступающего мыска деревьев выехали восемь всадников. Воины. Дозор южан? Почти наверняка. Однако тревожное чувство не оставляло женщину. Волновалась и парда, хотя до всадников ей явно не было дела. Что же, Эйрис и Тьма смогут себя защитить. А легконогого хасца не догонит ни один боевой пард. Но что же там, в джунглях?

Всадники неторопливо ехали навстречу. Эта неторопливость успокаивала. Тьма снова покосилась на стену леса и тихо зарычала. Эйрис похлопала ее по вздыбленной на загривке шерсти. До восьми всадников оставалось шагов шестьдесят.

«Сейчас они меня окликнут!» – подумала Эйрис.

Хасец с пронзительным воплем метнулся в сторону.

Эйрис мгновенно обернулась и увидела черную тень, что вымахнула из джунглей, покрыв одним прыжком шагов тридцать. Тень упала на то место, где только что стоял пард. А хасец уже мчался прочь с пронзительным воем.

Тьма оборотилась назад с грозным рычанием. Уж она-то бежать не собиралась!

Прижав уши, парда злобно глядела на огромного зверя, размерами не уступавшего ей самой, но с более короткими лапами и более крупной головой.

Зверь, припав к земле, щерил зубы. Кугурр!

Парда оглушительно заревела. Вот он, тот, кого она учуяла несколько минут назад! Зверь еще ниже припал к земле, и Эйрис с удивлением обнаружила, что шею его охватывает широкий, усеянный шипами, ошейник.

– Стоять! – крикнула женщина в ухо парде и схватила арбалет.