Честь в огне - Дарья Землянская

взглянул на Цареубийцу. Когда Эрни тихонько открыл дверь и вошёл в комнату, Брук снова спала, обнимая подушку перевязанной рукой. Тихо, почти бесшумно, мужчина подошёл и присел на край кровати рядом с ней. Удивительно, но сейчас эта сильная и независимая женщина показалась ему маленькой и беззащитной, подробно ребёнку. Жизнь подарила ему истинную пару, свою половинку, но он оставляет чувства без ответа. В какой-то момент светлые ресницы женщины вздрогнули и она медленно открыла глаза. Увидев Эрни, Брук натянула мягкое одеяло выше, но солнце играло на ее волосах и отливало золотом.

— Как ты себя чувствуешь? — негромко спросил мужчина, пытаясь подавить дрожь в голосе.

— Все хорошо. — женщина присела поудобнее, но одеяло так и придерживала руками, оставляя открытыми лишь плечи — Я думала вы отправились утром в тот дом, нельзя терять время.

— Я не мог оставить тебя, не обсудив вчерашний вечер. Я хотел извиниться, потому что, мне, кажется, я был груб.

— Вам не за что извиняться и давайте закончим этот разговор. Вчера просто очень много событий произошло и чувства нахлынули, но сейчас все прошло. Не считаю нужным возвращаться к этому вопросу, мы оба сделали свои выводы. — в ее голосе звучала холодность, которая была полностью противоположна вчерашней нежности — Думаю, вам нужно идти, а когда вернетесь, расскажите мне что узнали.

Эрни посмотрел на нее, чувствуя непонятную боль в душе, отчего его пальцы сжали простынь до белизны костяшек. Брук была полностью права и имела право обижаться. Эрни встал и тихо покинул комнату, оставляя женщину одну и не увидев ее слез. Когда мужчина вышел на улицу, он увидел Сапфиру, которая лежала на лужайке, принимая солнечные ванны, и нюхала ромашки своим огромным носом. Когда он подошёл к ней, дракоша сочувственно на него посмотрел. Уж она чувствовала, как тяжело было ее всаднику прошлой ночью.

— “Сапфира, скажи, есть ли способ разорвать парные узы?”

— “Вроде не ты головой ударился, а несёшь всякую чушь! Ты прекрасно знаешь что истинные пары связаны крепкими узами и рвать их опасно для всех, даже для нас с Вероном.” — проворчала дракониха, ударив кончиком хвоста по земле.

— “ Послушай меня, я знаю что значит любить безответно, и не хочу чтобы Брук всю жизнь страдала из-за меня. Она достойна счастья, любви, семьи, а я не смогу ей этого дать.”

— “Ты не в праве лишать человека мечты. Брук итак досталось в этой жизни, она потеряла всех, кого любила. Лишить ее и этого, будет по меньшей мере жестоко, она сломаться может.”

— “Ладно, мне нужно в город. Последи, пожалуйста, за Брук.”

Сапфира моргнула и мужчина подошёл в конюшню. Уже через пятнадцать минут лошадь была на улице, а Эрни пытался сесть в седло. Вчера это казалось так просто, но сегодня он никак не мог приноровиться. Вчера рядом с ним была Брук, которая поддерживала его и была рядом. Сегодня он один. Снова. Когда мужчина наконец-то сел в седло, то кинул взгляд на окно гостевого домика. Ему казалось что сейчас штора отодвинется и Брук непременно помашет ему рукой на прощание. Женщина действительно встала с постели и подошла к окну, но ее пальцы замерли в миллиметре от шторы, не в силах её отодвинуть. Внутри Брук велась война между разумом и сердцем. Этот человек стал для неё единственной и самой большой слабостью, ахиллесовой пятой. Она не выдержала и, открыв шторы, постучала костяшками пальцев по стеклу. Звук был глухим и очень тихим, но Эрни услышал его и обернулся. Карие и голубые глаза встретились взглядами, несмотря на расстояние и преграды. Именно эта секунда была дороже любых ненужных и пустых слов. Просто видеть глаза друг друга, даже на расстоянии, было подарком свыше. Брук снова почувствовала как сильно забилось сердце. Эрни улыбнулся и она улыбнулась ему в ответ. Брук смотрела как мужчина покидает поместье издалека, ожидая той минуты когда он вернётся вновь…

* * *

Масонская улица представляла собой одну из тех городских артерий, где сосредоточивались, как правило, люди с низкими доходами, живущие в условиях постоянной экономической нестабильности. Это место, на первый взгляд, не привлекало к себе внимания: обветшалые здания, выцветшие вывески и запущенные дворы создавали унылый пейзаж, который отталкивал прохожих и наводил на мысль о постоянной борьбе за выживание. Окна домов часто были заколочены или завешаны грязными занавесками, а люди, проходящие по улице, делали это с настороженностью, словно опасались, что любое движение их привлечет ненужное внимание. Культура общения на Масонской улице также отражала суровую действительность. Местные жители, как правило, были замкнутыми и недоверчивыми. Зачастую за разговором с соседями скрывалась не только необходимость общения, но и потребность в поддержке, взаимопомощи — так они пытались справиться с теми трудностями, которые преследовали их каждый день. Обсуждение простых бытовых вопросов иногда перерастало в настоящие трагедии, когда становилось известно о необходимости собрать деньги на лечение или помощь в поиске работы. Наблюдая столь тяжёлую атмосферу, Эрни даже обрадовался тому, что Брук осталась в поместье. Ни к чему ей было видеть это забытое богами место. Мужчина бродил в поисках нужного дома, который описывал Эд, и видел в каком человеке чувство страха и гнева на саму жизнь… Наконец-то Эрни нашёл дом с потертой голубой крышей и, когда он подошёл ближе к двери, то услышал за ней характерный грохот и женщина крик. Эрни нахмурился и громко постучал ладонью в дверь, отчего весь шум мгновенно прекратился. Казалось жители этого дома явно не ждали гостей. Эта тишина затянулась и мужчина снова постучал, но чуть тише. Через несколько мгновений дубовая дверь заскрипела и Эрни увидел хрупкую женщину, которая прятала половину лица за дверью, а ее пепельные волосы были взъерошены. — Здравствуйте, вы мать Фионы? — аккуратно поинтересовался Эрни, глядя в ее серые глаза — Мне нужно задать несколько вопросов, мы можем поговорить?

— Кто там, Тамира?! — на пороге показался здоровым с густой бородой мужчина, от которого пахло спиртным — Опять мужики в нашем доме! Сладу с вас нету! Пшел отсюда!!!

— Спокойно, мне нужно поговорить с вами насчёт Фионы и Томаса, вашего внука. — Эрни старался сохранять спокойствие, но мышцы на шее заметно напряглись.

— Дочь померла, внука я отправил в Антропос работать в порт. Что было потом мне не интересно. — проворчал мужчина и, затащив жену домой, захлопнул дверь.

Как только Эрни ни стучал и не пытался открыть дверь все его попытки оказались бесполезны. За дверью больше не было ни единого звука, и