Цели и средства - Gamma

Он!

У Нарциссы бешено заколотилось сердце. Живой!

Рука медленно начала сжиматься, впиваясь в грудь одноглазого сквозь три слоя ткани. Тот вздрогнул, но не отшатнулся. Грудь еле заметно вздымалась под ее пальцами, и на вспотевшем лбу Нарцисса почувствовала его дыхание. В глазах потемнело, в висках забилось сумасшедшее: живой!

Опомнившись, она медленно убрала руку. Если сейчас окажется, что он просто похож…

— Н–нет, – она повесила образец на место, стараясь не поднимать глаза. – Вам… не идет черный. И никогда не шел, – добавила она неожиданно для самой себя. В конце концов, что она теряет. Сейчас ее вежливо поправят – и все…

Одноглазый глухо закашлялся и отступил на шаг.

— Как скажете. Может, тогда этот? – он не глядя потянул на себя лоскут какого‑то невнятно болотного оттенка.

Нарцисса усилием воли посмотрела вверх. Покрытое шрамами лицо. Седина. Странный, неестественный наклон головы. И все‑таки он. Мерлин, Мерлин, Мерлин, и что ей с этим делать?

— Нет! – она решительно потрясла головой. – Попробуем синий.

Они прошли путь от выбора ткани до примерочной с рекордной скоростью. Нарциссе не нужно было разглядывать клиента, чтобы определить, какой цвет и фасон ему подойдут. Она неслась по рядам, подхватывая все новые отрезы, не глядя подбирая фурнитуру, восстанавливая в памяти модели, которые забавы ради придумывала когда‑то давно, в прошлой жизни.

— Вы держитесь прямо, но голову наклоняете вперед. Я не советовала бы вам носить высокий ворот. И… он вышел из моды лет пять назад, – заметила она, поглядывая за летающей вокруг высокой фигуры мерной лентой.

Одноглазый обернулся к ней и резко рванул шарф. Лента, которой раньше никак не удавалось замерить горловину, обрадованно порхнула вверх к шее, покрытой глубокими темно–красными шрамами.

Нарцисса прикусила губу. Одноглазый медленно намотал шарф обратно и дернул концы вниз – как удавку.

— Шейный платок? – предположила наконец она.

— Сомневаюсь, – ответил одноглазый, глядя в сторону. – Никогда их не носил.

— Я могу вас научить, – она первый раз позволила себе улыбнуться. – Вы ведь придете забрать заказ? Или… – спохватилась она, – вам оформить доставку почтой?

— Спасибо, – кивнул одноглазый. – Когда мне прийти?

— Через два дня. Обычно заказ бывает готов на следующий день, но сейчас – сами видите… – она кивнула на толпы ребятишек.

— Вижу, – одноглазый помолчал. – Мне… наверное, стоило прийти раньше.

— Да! – вырвалось у Нарциссы, но она быстро поправилась: – Да, месяц назад у нас было меньше работы. На какое имя оформить заказ?

— Смит, – ответил одноглазый. – Эван Смит.

— Профессор Смит… – прокатила она новую фамилию на вкус. – Что преподаете, если не секрет?

— Зелья, – усмехнулся он.

— Зелья?! – Хильда неслышно подошла сзади. – Так вы очередной зельедел? В Хогвартсе последние годы они долго не задерживаются. Говорят, профессор Снейп проклял эту должность перед смертью, – добавила она сценическим шепотом. – Надеюсь, вам удастся снять проклятие!

— Снейп? – повязка на глазу дернулась, и Нарцисса ярко представила себе, как изгибается и ползет вверх темная бровь. – Не слышал о таком.

— О, поживете в Хогвартсе – наслушаетесь, – захихикала Хильда. – Страшный был человек, уверяю вас!

Нарцисса еле удержалась от улыбки. Смит хмыкнул.

— Кто предупрежден, тот вооружен. Спасибо, мадам, мы посмотрим, кто кого. Так я зайду одиннадцатого?

— Да–да, профессор, – кивнула она. – Или пришлите сову, если решите все‑таки оформить доставку.

— Почему бы тебе не покраситься? – спросил как‑то раз Люк.

Нарцисса не сразу поняла: она следила за Драко, который увлеченно вываливал на эльфа уже третью порцию каши.

— Я и так крашусь, дорогой, – пробормотала она. – Эй, как там тебя, Тоби…

— Это Элкин, Нарси. Добби – мой камердинер. Так вот…

— Элкин, каша остыла. Драко, милый, еще пару ложечек… Ты что‑то хотел, дорогой?

Люк дернул уголком рта – он нервничал.

— Я просто подумал, почему бы тебе не покрасить волосы. Скажем, в рыжий.

Нарцисса осветляла волосы лет с тринадцати. В детстве ей это казалось забавным: брюнетка, шатенка и блондинка, сестры Блэк на любой вкус. Чуть позже мать с намеком сообщила ей, что «Малфоям нравятся светленькие». То ли дело было в волосах, то ли раньше Люк просто не дозрел до ухаживаний, но вскоре красавчик Малфой и впрямь пригласил ее в Хогсмид. Помнил он темноволосую малявку, «Циску–крыску», как дразнила ее Белла? Вряд ли. Вполне возможно, что верил: Нарцисса Блэк уродилась не в масть – с локонами цвета «Платиновое сияние».

— А почему в рыжий, дорогой?

«И почему это для тебя так важно?» – хотела спросить она, но не решилась.

— Просто так, – пожал плечами Люк. – Моя маленькая прихоть. Разве тебе сложно?

Он злился, и это тоже было странно: он редко раздражался по пустякам. Дергаться по мелочам Люк начинал, когда терял свободу действий, а это случалось нечасто. Последний раз таким беспокойным Нарцисса видела мужа год назад в Мунго, когда лечащий врач Абраксаса разводил руками и говорил, что драконка в таком возрасте не лечится.

— Конечно, дорогой.

Это не было прихотью. По крайней мере, прихотью Люка. Нарцисса поняла это, увидев глаза мужа, когда вышла к обеду в новом цвете, – и окончательно убедилась, почувствовав на себе тяжелый взгляд Лорда пару дней спустя.

Про Гриндельвальда ходили слухи, что он… отличался извращенными сексуальными пристрастиями. Уж не возжелал ли новый великий темный маг жены приближенного своего?

В тот вечер, когда почти все гости разошлись, Лорд подозвал ее к себе. Он сидел на своем любимом месте, у камина. Так близко к огню, что кресло начало бы тлеть, если бы не огнеупорные чары, а у Нарциссы на лбу быстро появилась мерзкая испарина.

— Вам очень идет новый цвет, миссис Малфой, – безгубый рот растянулся в улыбке. – Неплохой я вам дал совет, верно?

Она присела в реверансе.

— Благодарю, мой Лорд.

— Пустяки, – махнул он рукой. – Возможно, вы согласитесь оказать мне небольшую услугу взамен.

— Что будет угодно моему Лорду, – она снова присела, пряча глаза. Смотреть Лорду в лицо – вредно для здоровья. Недолго спятить, как несчастная Белла.

Лорд зашипел и заскрежетал – засмеялся.

— Нарцисса, Нарцисса, деточка, вы так дрожите, будто я вас съесть хочу живьем. А мне всего лишь нужна ваша помощь. Садитесь!

Он подозвал кресло, и она опустилась на него, стараясь не касаться спинки.

— Речь об одном из моих слуг, вы его знаете. О юном Принце.

То есть о Снейпе. Невзрачного мальчишку, нового Лордова фаворита, многие недолюбливали: полукровка, никто и звать никак, а ведет себя, будто и впрямь особа голубых кровей.