Невеста сумеречной Тени (СИ) - Дюкам Мари

Беру в свои руки холодную хрупкую ладошку Лии. «Скоро мы будем вместе». В последний раз целуя её пальцы, я отзываю Тень.

Но что-то меняется. В груди, где только что царила пустота вычерпанной до дна магии, вдруг разгорается жар. Ослепительная вспышка Сияния рвёт сумеречные нити Тени на части, разрастается в огромный шар и взрывается, накрывая собой весь сад.

Поднявшийся неистовый ветер швыряет в лицо листья, ветки, пыль и мелкие камушки. Я склоняюсь над Лиярой, заслоняю её лицо руками. Когда всё стихает, медленно оглядываю сад.

Тело Луизы, отброшенное магией, выглядит сломанной куклой. Из бока торчит рукоять кинжала, руки неестественно выгнуты. Её лицо застыло в болезненной гримасе, а голубые глаза невидяще смотрят в небо. Чёрная кровь медленно растекается под телом, впитываясь в песок.

Всё кончено.

Обессиленно прислоняюсь к скамье, запрокидываю голову. Дождевые тучи растаскивает ветром, сквозь них проглядывает тёмное, полное звёзд небо. В голове пустота, события сегодняшнего дня вымотали меня до предела. Не осталось никаких желаний, только закрыть глаза и раствориться в ночной тишине.

На дорожке слышатся чьи-то торопливые шаги.

— Ваше высочество! — Подбегает Отто, тяжело дыша. — Я боялся, что его величество не успел. Ему столько бумаг пришлось подписать, чтобы вернуться ваше положение…

Он замечает Лияру и умолкает.

— Ты не сможешь ей помочь. — В моём голосе нет и намёка на вопрос. — Слишком поздно. Я потерял её, Отто.

С тяжёлым вздохом, целитель опускает на колени рядом со скамьёй. Он плавно проводит руками над телом Лияры: в воздухе медленно проявляются крохотные огоньки.

— Это её Исцеление, — тихо говорит Отто. — Когда оно уйдёт, душа леди Лияры покинет этот мир навсегда.

Я тут же подбираюсь.

— Ты можешь их вернуть? — Внимательно смотрю на старого друга, силясь прочитать в его лице хоть намёк надежды, но тот печально качает головой.

— Сожалею, милорд. Если вы что-то хотели сказать ей, то лучше сделайте это сейчас.

Целитель поднимается. По дорожке спешат мать, Стефан, а следом за ними — Алиса с Адрианом. Похоже, теневик тоже упокоен. Всё на самом деле закончилось.

Отто останавливает императора, что-то тихо говорит, и тот отступает, придерживая Софью за руку. Все замирают, лишь ветер продолжает играть листьями.

Я долго смотрю, как один за другим неспешно таят в воздухе тёплые огоньки Исцеления. Продолжаю сжимать руку Лияры — холодную, мёртвую — в своих ладонях.

— Прости меня, — еле слышно шепчу я. — Я люблю тебя и буду помнить о тебе всегда.

Последняя искра её дара вспыхивает мягким тёплым светом, но не гаснет. Она опускается на рану в груди, оставленную кинжалом. Невыносимо долго сидит на месте, словно раздумывая, и, наконец, впитывается в тело.

Затаив дыхание, я жду. Не позволяю себе верить, но сердце бьётся, как обезумевшее, кровь громом шумит в ушах.

Долгую минуту ничего не происходит, и вдруг Лия резко открывает глаза. Она часто дышит, будто только вынырнула из захлестнувшей пучины, её холодные пальцы стискивают мою руку.

— Эмиль?

Вместо ответа я обнимаю её так крепко, что Лия закашливается от неожиданности.

— Ты задушишь меня, — хрипит она, улыбаясь, но вдруг серьёзнеет. — А проклятье? Луиза? Ничего не получилось?

Она пытается сесть, и я помогаю ей выпрямиться. Не могу поверить в это чудо. Кажется, что стоит отпустить её руку хоть на миг, отвернуться, и она растворится в ночи, как не было. Лия непонимающе оглядывается, затем замечает окровавленное платье, пытается поправить волосы тем знакомым жестом, от которого замирает сердце. Она рассматривает мою ладонь без признаков Тени и поднимает на меня взгляд зелёных глаз.

— Ты спасла нас всех, — враз охрипшим голосом говорю я, целуя её пальцы.

— А Луиза? — Лия ёжится как от ледяного ветра при одном упоминании её имени.

— Она мертва.

— Ты цел?

Не можгу сдержать улыбки.

— Главное, что ты цела, — отвечаю тихо.

— Но я точно помню… — Лия прикусывает губу в задумчивости, и выдержка оставляет меня.

Тянусь к ней, нежно целую, бережно прижимаю к себе, глажу её спутанные волосы, наслаждаясь участившимся биением сердца.

— Не делай так больше, пожалуйста, — шепчу в эти податливо мягкие губы. Нащупав кольцо, чудом пережившее все злоключения этих бесконечных дней, я опускаюсь перед ней на одно колено. — Я люблю тебя, Лияра. Ты станешь моей женой?

Глава двадцать девятая, в которой я выхожу замуж

Я стою в пустой гостиной и нервно кручу обручальное кольцо на пальце. Сквозь высокие, от пола и до потолка окна виден сад. Сейчас, в первые дни осени стоит небывала жара, и лишь ночи приносят прохладу. Белая дорожка бежит от дверей террасы через медленно отцветающий розарий до арки, увитой зелёными листьями винограда. Ровными рядами расставлены стулья, на которых уже рассаживаются гости, одетые в белоснежные наряды, как и надлежит традициями.

Отдёргиваю тяжёлую парчовую юбку, поправляю фату, ещё раз придирчиво оглядываю себя в здоровенное зеркало, принесённое в гостиную ради предсвадебных сборов. Да, папенька и впрямь сделал невозможное, пошив за два месяца великолепное платье. Плотный корсаж, расшитый серебряными нитями, подчёркивает тонкую талию. От шеи и до запястий меня опутывают дорогие кружева, а юбка такая длинная, что даже не нуждается в шлейфе. Вдовствующая императрица, приехавшая пару дней назад, привезла тиару, но не скромную, выбранную мною в сокровищнице, а ту, о которой я мечтала в прошлой жизни. Длинные зубцы диадемы, усыпанные бриллиантами, ярко сверкают, подсвечивая золото волос. Думаю, этим жестом Софья решила принять меня, недостойную невестку, в семью Хойеров. Что ж, хоть с одним родственником Эмиль сохранил отношения.

Прохожусь по комнате туда-сюда. И куда запропастился папенька? Церемония скоро должна начаться, а его всё нет.

Успокаиваю себя, стараясь глубоко дышать, но в затянутом корсете это та ещё задачка. В конце концов, если бы Эмиль решил всё отменить, он сказал бы сам, а не задерживал барона. Щипаю себя за руку, отвлекая от панических настроений. И какие только глупости не лезут в голову!

Вспоминаю весь последний месяц. Мы уехали в Тойфер на следующий день после той роковой ночи, когда я сначала умерла, а потом чудом воскресла. Поместье, подаренное мне короной вместе с титулом, оказалось и впрямь роскошным. Огромный дом в светлых тонах, подъездная дорожка ведёт к крыльцу с высоченными колоннами — всё это напомнило дворец Эмиля в чуть уменьшенном размере. Но прекраснее всего был вид на сад и озеро Риой. Дом стоял на краю обрыва, в скалах которого вырубили широкую лестницу, ведущую на тихий пляж внизу, а сверху открывалась панорама бескрайней воды, так похожей отсюда на море. Слева виднелся крохотный городок, дальше по побережью — ещё один. Каждый из них мы посетили за этот месяц не раз.

Иногда меня снова начинали беспокоить дурные мысли — прямо как сейчас. Я боялась, что Эмиль уже тысячу раз пожалел о предложении, сделанном под влиянием обстоятельств, обрушившихся на нас в те дни. Однажды, когда мучиться в одиночку стало решительно невозможно, я-таки высказала ему свои опасения.

— Лия, ну что за глупости? — Эмиль взял меня за плечи, заставляя взглянуть ему в глаза. — Только если ты сама передумала…

— Нет!

— А я тем более.

Он успокаивал меня поцелуями, шептал нежности до тех пор, пока в гостиную (эту самую, кстати) не вошла Мила. Гувернантка, на голове которой за одну ночь прибавилось седых волос, продолжала блюсти честь невесты. К моему неудовольствию, Эмиль её поддержал, и теперь поцелуи стали верхом нашей близости.

— Я хочу всё сделать правильно. Помнишь, ты как-то сама об этом говорила? — с улыбкой спросил он, когда я уже была готова умолять его остаться в моей спальне. — Всего две недели, Лия.

— Кажется, ты просто прячешься, — проворчала я, демонстративно высвобождаясь из его объятий.