100 великих тайн космонавтики - Станислав Славин

В ту пору журнал «Знание — сила» попробовал заглянуть на два десятилетия вперед, посмотреть на мир как бы из года 1974-го. Авторы журнала, среди которых был и Ю. С. Хлебцевич, постарались придать своим фантастическим очеркам максимум реальных деталей. В помещенном на страницах якобы правительственном сообщении о полете и высадке на Луну первой советской экспедиции приводились фамилии космонавтов (конечно, вымышленные), подробности технического оснащения…

Автоматическая танкетка с телевизионным передатчиком на Луне. Художник Н. М. Кольчицкий

С датами и фамилиями, как известно, произошел «прокол»: первая экспедиция на Луну высадилась в 1969 году, и на Луне оставили свои следы не четверо, а двое астронавтов (третий ожидал на окололунной орбите), и фамилии они носили американские… А вот что касается некоторых технических подробностей, тут авторы попали в самую точку. Последующие полеты показали, что на лунную поверхность можно опускаться, не боясь утонуть в пыли, что по Селене можно не только ходить, но и передвигаться на транспорте особого вида…

Вот этот-то транспорт — лунную танкетку, управляемую по радио, — и придумал Хлебцевич. Чтобы вы поняли, насколько революционной была его идея, напомню, что до запуска первого спутника оставалось еще два года и обо всем, что касалось космических полетов, всерьез говорилось лишь в очень узком кругу специалистов. А тут сразу — шум на всю страну и за ее пределами. Идея, что называется, овладела массами. И кое-кому это не понравилось…

В начале 1959 года Юрий Сергеевич с тревогой в голосе сообщил директору Московского планетария, что все его статьи из редакций изъяты, а ему самому «соответствующие органы» строго-настрого запретили впредь писать или рассказывать публично о своих разработках.

Хотя прошло уже шесть лет со дня смерти И. В. Сталина, порядки в стране по-прежнему оставались жесткие, так что решение «органов» никто особо и не пытался оспаривать. Правда, кое-кто из лекторов как бы подпольно продолжал рассказывать о танкетке Хлебцевича. Но эта «партизанщина», на счастье, не привлекла тогда внимания КГБ — аудитория у лекторов была не ахти какая массовая…

Запрет же, скорее всего, последовал потому, что где-то в недрах «королевского хозяйства» примерно в это время были начаты работы по созданию реальных луноходов. И шум в прессе на эту тему прекратили во избежание случайных утечек информации. У нас в то время любили всяческие космические секреты.

Но если это так, почему не пригласили к сотрудничеству самого Юрия Сергеевича? Уж ему бы, казалось, и карты в руки! Объяснение этому может быть такое: Хлебцевич был не «из той системы». Возможно, С. П. Королев даже хотел привлечь специалиста, но сделать этого без согласия все тех же «компетентных органов» он не мог.

Сколько было «лунных тракторов»?

Тем более что в стране уже вовсю шла разработка транспортера для Луны. Шасси для него поручили разработать специалистам ленинградского ВНИИтрансмаша — военного института, который издавна «обувает» танки.

Понятное дело, специалисты под руководством профессора Александра Кемурджиана в первую очередь хотели сделать привычную танкетку и рассмотрели гусеничный вариант. Затем, поразмыслив, от такой схемы решили все же отказаться: «А что, если гусеница порвется или соскочит с направляющих катков? На Луне ремонтом вроде заниматься некому…»

По причине низкой надежности были отвергнуты и некоторые другие экзотические варианты. Например, вариант лунохода на базе шагающей машины (хотя такой вариант рассматривают ныне специалисты НАСА, готовя очередной десант на Марс).

В конце концов, остановились на самом проверенном в технике движителе — колесе. Причем и тут были свои хитрости. Колес поставили не четыре, не шесть, а восемь — чтобы экипаж мог двигаться, даже если часть их выйдет из строя. Для большей же надежности отказались от шин как таковых, применив сетчатое покрытие непосредственно на ободах.

Прототип робота СТР-1

Танковая специфика обнаружилась на торсионной подвеске колес — так оно показалось надежнее. Для страховки, для обеспечения надлежащей маневренности каждое колесо наделялось собственным, автономным электромеханическим силовым приводом.

И надо признать, что такая специфика себя оправдала — и «Луноход-1», и «Луноход-2» исправно исколесили положенные километры, обследовав порядка сотни тысяч квадратных метров лунной площади каждый.

Кстати, в работе участвовало и еще одно, девятое по счету, колесо. Именно на него обратил мое внимание О. Ивановский — некогда один из технических руководителей проекта, ныне директор заводского музея НПО им. С. Лавочкина. Здесь, кстати, выставлен единственный настоящий луноход из сохранившихся — третий по счету. Те, что экспонируются в Политехническом музее, а на ВВЦ, в Музее космонавтики, — лишь технологические макеты.

А всего «боевых» луноходов было изготовлено четыре. Однако самый первый погиб вместе с ракетой-носителем «Протон-К», неудачно стартовавшей 19 февраля 1969 года, и в официальных отчетах уже не значился, поскольку ТАСС, конечно, об этой аварии не сообщило. Второй и третий, благополучно добравшись до Луны, так на ней и остались. Причем один из них недавно был куплен с аукциона сыном американского астронавта — получается, что он теперь не наш.

И наконец, четвертая машина находится в музее фирмы-изготовителя. Вот на ней-то Ивановский и показал дополнительное колесо, служившее своеобразным счетчиком пройденного пути.

— Обычные колеса могли ведь и проскальзывать по грунту под нагрузкой, — пояснил Олег Генрихович, — а это катилось свободно. Так что замер был точным. Скажем, первый луноход прошел по поверхности Луны 10 540 м…

И еще на одну деталь указал Ивановский. Оказывается, у лунохода спереди есть небольшая площадка, на которую в случае нужды мог стать человек и при необходимости управлять луноходом. Делать же это должен был один из наших космонавтов, высадившихся на Луну со своего космического корабля…

В общем, первоначальный план был таков. Сначала на Луну засылаются два лунохода, которые подбирают площадки для посадки пилотируемых кораблей. Они же с помощью радиомаяков наводят на выбранные «пятачки» лунные модули — основной и резервный, каждый с одним космонавтом на борту.

После прилунения пилотируемого корабля луноход осматривает его с помощью телекамеры и передает на Землю телепанораму, чтобы в ЦУПе могли убедиться — с модулем все в порядке. Далее по плану космонавт — это мог быть Алексей Леонов или его дублер Валерий Быковский — должен получить разрешение на выход непосредственно на лунную поверхность. Предполагалось, что модуль пробудет на Селене около 6 ч., из которых два космонавт мог «погулять» по окрестностям. Далее возвращение на борт, старт, стыковка с ожидавшим орбитальным блоком, где напарника ожидал второй космонавт (Олег Макаров или его дублер Николай Рукавишников), и возвращение на Землю.

Была предусмотрена и аварийная ситуация, когда один из посадочных модулей получает повреждение и вернуться на окололунную орбиту уже не может. В этом случае космонавт использует луноход как транспортное средство — встает на площадку, словно водитель электрокара, и следует на «лунном тракторе» к резервному посадочному модулю. Тот стартует, и далее все идет по плану: стыковка и возвращение на Землю… Впрочем, первоначальные схемы не раз пересматривались. В частности, в одном из вариантов к Луне должен был отправиться экипаж не из двух, а из трех человек. Третий — штурман, в задачу которого входила ориентация орбитального корабля вручную (в случае, если откажет автоматика): ориентируясь по звездам, он все-таки обязан был привести корабль к Земле… На роль штурмана готовились прикомандированные к ЦПК офицеры — Анатолий Воронов, Сергей Гайдуков, Виталий Грищенко, Владимир Исаков и Михаил Сологуб.

Увы, в действительности события развернулись по-другому. Американцы высадились на Луну первыми, а нам пришлось делать хорошую мину: мы, дескать, всего-навсего намеревались наши «тракторы» по Луне прогулять… И их действительно «прогуляли»: наземные экипажи лунных машин свою задачу выполнили. И заслужили, чтобы о них публично вспомнили хотя бы сейчас, спустя 30 лет.

Вот имена той «футбольной команды» из 11 человек, которая была отобрана в результате жесточайшего конкурса из нескольких десятков офицеров. Командирами экипажей стали Николай Еременко и Игорь Федулов; водителями — Габдухай Латыпов и Вячеслав Довгань; штурманами-навигаторами — Константин Давидовский и Викентий Самаль; борт-инженерами — Леонид Мосензов и Альберт Кожевников; операторами направленной антенны — Валерий Сапранов и Николай Козлитин. А Василию Чубукину пришлось исполнять роль «играющего тренера» — в случае нужды он мог заменить и водителя, и оператора.