Тевтонский орден. Крах крестового нашествия на Русь - С. Шумов

В 1268 году Войшелк снова заключился в монастырь, отдав все свои владения своему зятю Шварну. Но Шварн умер бездетным, и литовцы снова вызвали Войшелка из монастыря для управления их страною. Брат Шварна, Лев Данилович, желал сам быть наследником брату в Литве, но Войшелк не хотел этого. Возник раздор, кончившийся тем, что, когда Войшелк и Лев приехали в Владимир-Волынский, по приглашению Василька

Романовича, чтобы помириться, то за пирушкой в монастырь враги перессорились, и Войшелк был убит Львом. Литовцы не пожелали Льва и выбрали себе единоплеменного князя — Тройдена. О мирном слиянии с Русью с тех пор уже не было и речи.

Вся вторая половина XIII века прошла в неприязненных действиях новгородцев со шведами, все еще не оставлявшими мысли утвердиться в новгородских землях, и новгородцев и псковичей с ливонским орденом и литовцами, не оставлявшими в покое придвинских и припейпуских русских земель.

Шведы небольшими партиями вторгались в новгородские земли в 1283, 1292, 1293, 1295 г., но терпели неудачи, наконец, в 1300 г. с большим войском вошли в Неву и поставили при устье Охты город, назвав его Ландскроною (венцом земли). Это уже был не простой набег, а опасный замысел, против которого следовало уже принять решительные меры и притом всеми силами. В 1301 г. великий князь Андрей прибыл на помощь новгородцам, осадил Ландскрону, взял ее, срыл, и частью истребил, частью увел в неволю шведский гарнизон. Шведам не удалось таким образом утвердиться в новгородских землях, но не удалось также и датчанам утвердиться на русской стороне реки Наровы: новгородцы в 1294 г. сожгли заложенный датчанами городок.

Замирение новгородцев с датчанами и шведами последовало в 1302 г. Мир продолжался, однако, не более 8 лет. С 1310 г. начались опять взаимные набеги, при чем и новгородские, и шведские земли терпели опустошения.

Шведы и датчане старались утвердиться в землях новгородских, ливонские рыцари также не покидали намерения овладеть Псковом. В 1298 году Довмонт отбил от Пскова ливонских рыцарей. Это был последний подвиг его: в следующем году этот знаменитый князь умер, и псковичи лишились сколько мужественного, столько же и умного предводителя. Орден помирился с псковичами и лет 20 не трогал их, но в 1322 г. немцы, во время мира, перебили псковских купцов на озере и рыболовов на реке Нарове, опустошив часть псковской области.

Псковичи не могли оставить в покое немцев за этот поступок, хотя и видели, что собственными силами не могут бороться с орденом. Получить помощь от новгородцев нельзя было во первых потому, что новгородцы сами были заняты войною со шведами, а во вторых и потому, что между Новгородом и Псковом начались уже распри из за того, что Псков не желал оставаться под опекою своего старшего брата Новгорода. Нельзя было ждать помощи и от русских князей, занятых своими усобицами, потому псковичи решились обратиться в Литву за князем Давыдом. Когда тот прибыл, псковичи вместе с ним пошли за Нарову и опустошили землю до самого Ревеля.

Немцы не остались в долгу: в марте 1323 года пришли под Псков со всею силою, стояли у города три дня и три ночи и ушли с позором, но в мае явились опять, загордившись, как говорить псковский летописец, в силе тяжкой, без Бога; пришли на кораблях, в лодках и на конях, со стенобитными машинами, подвижными городками и многим замышлением. На первом приступе убили посадника; стояли у города 18 дней, били стены машинами, придвигали городки, приставляли лестницы. В это время много гонцов гоняло из Пскова к великому князю Юрию Даниловичу и к Новгороду, со многою печалью и тугою, потому что очень тяжко было в то время Пскову, как вдруг явился из Литвы князь Давыд с дружиною, ударил, вместе с псковичами, на немцев, прогнал из за реку Великую, машины отнял, городки зажег. И побежали немцы со стыдом; а князь великий Юрий и новгородцы не помогли — прибавляет псковский летописец.

В то время, когда новгородцы боролись со шведами, а псковичи — с орденом, у литовцев, продолжавших свои опустошительные набеги на все окрестные русские, псковские и орденские земли, совершились весьма важный события, на долго обусловившие весь ход развития Западной России.

Было сказано выше, что, по убийстве Войшелка, литовцы выбрали себе князя из своего народа. При Тройдене и его преемниках продолжалось и закончилось начатое прежде, со времен еще Миндовга, утверждение литовского господства в русских княжествах — полоцком, туровском и отчасти волынском. В 1315 году знаменитый Гедемин произвел перемену в династии князей литовских. Одни говорят, что Гедимин был конюшим князя Витенеса, убил его и овладел престолом; другие утверждают, что Гедимин был сыном Витенеса и получил престол литовский по смерти отца, пораженного громом. Как бы то ни было, но Гедемин в 1320 году овладел владимирским княжеством, потом овладел луцким княжеством, а в 1321 г. овладел и Киевом, который сдался ему после двухмесячной осады. Другие города русские последовали примеру Киева. Гедимин собрал таким образом под свою власть западную половину России, в то время, когда восточная половина ее собиралась под власть московских князей, потомков св. Владимира. Россия разделилась на две половины: восточную (рюриковичи) и западную (гедеминовичи). Явилось литовско-русское княжество, и важнейшую часть литовского войска стали с этого времени составлять русские — полочане, жители Новогрудска, Гродна и пр.

Тевтонскому ордену приходилось с этого времени бороться уже не с отдельными, мелкими племенами, но с целым княжеством, приобретавшим все больше и больше сил и значения.

В 1323 г. рижские бюргеры послали письма от имени литовского короля в приморские города и к папе Иоанну XXII того содержания, что король хочет креститься со всем своим народом. Для этого папа прислал в Ливонию одного епископа и аббата,[85] которых братья ордена направили к королю вместе с посланниками епископов. Но король отвечал, что он никогда не думал ни о вере, ни о крещении, если же они хотят вести переговоры о мире, то он согласен, в противном случае они увидят удастся ли им выбраться из его земли. Таким образом король принудил их к заключению вечного мира. Когда мир был подписан и снабжен печатями, король созвал войско и, безопасный от нападения со стороны Ливонии и Пруссии, перешел границу, которую и опустошил со всеми соседними землями [1326].

В 1323 году Гедимин действительно послал письмо к папе и между прочим выражался так (ом. 278 прим. к 4 тому истории России Карамзина): «Одолевая христиан в битвам, я не хочу истреблять их, а только защищать от врагов, подобно всем другим государям. Монахи доминиканские и францисканские окружают меня: даю им волю учить и крестить людей в моем государстве, сам верю Святой Троице, желаю повиноваться тебе, главе церкви и пастырю царей, ручаюсь и за моих вельмож: только усмири злобу немцев».

Папа немедленно отправил в Литву Варфоломея, епископа Алетского, и Бернарда, игумена пюйского.

Посольство это не имело никакого успеха, потому что тевтонский орден в 1324 году из за Немана снова открыл военные действия против литовцев. Раздраженный этим Гедимин сказал послам: «Папу вашего не знаю и знать не хочу; исповедую веру моих предков и остаюсь в ней до смерти».

В то же время Кетельгод возвратился к великому магистру.

В 1324 году магистром был брать Реймар Гане. Он вел переговоры и совещания с епископами и вассалами ливонских стран, в особенности земель Гарриена и Вирланда, о злобе и неверии туземцев. Он возобновил также у ливов и летов известные распоряжения и учреждения.

В 1328 г. магистром был брат Эвергард Мунгеймский. Когда около Тройцы (после 21-го мая) он принял сан магистра, ливонские братья уступили прусским братьям мемельсий замок со всеми доходами и расходами на вечные времена.

В том же году в четверг, накануне дня Иоанна Крестителя (23-го Июня), во время брата Фридриха, архиепископа рижского, преемника преосвященного Иоанна Шверинского, архиепископа рижского, рижские бюргеры напали ночью на замок Динаминд, и не, будучи в состоянии занять его, сожгли укрепления, построенные с большими трудами и издержками, вместе с церковью. Более ста человек как мужчин, так и женщин умертвили они там, и причинили братьям, не отрекаясь от них, убыток более чем на 400 марок.

Осенью того же года четверть годным (Quatember) постом (21 сент., верн. 1329 г. 2 апр.) рижские бюргеры, задумавшие изгнать орденских братьев, послали двух от городского магистрата, а именно Генриха Тралове и Бернгарда Дарзова, и двух от общины, именно Герлаха Влиссенбарта и Эртмара Редпенниге, своими послами к литовскому королю, которые ему сказали и обещали, что для изгнания ордена и христианства из тех стран, ему, королю, будут очищены все замки и крепости рижской епархии. Когда братья узнали об этом, они отняли у бюргеров силой пять замков, находившихся в соседстве с литовскими землями. Когда король пришел со своим войском на р. Двине, он узнал, что замки находятся в руках братьев. Воспламененный яростью на это, он накинулся на упомянутых послов с угрожающими словами. Но те ответили ему в утещение, что поведут его туда, где он может нанести большой вред ордену.