Бюро темных дел - Фуасье Эрик

Ворвавшиеся мужчины, не ожидавшие такой быстрой реакции от комиссара, не стали продолжать стрельбу из опасения ранить пленницу. Они остановились по бокам зеркала, расставив ноги; у обоих в каждой руке было по пистолету.

– Верн! Видок! – удивился Фланшар, узнав нападавших. – Как, черт возьми, вы здесь оказались?

– Просто-напросто проследили за вами, Фланшар, – отозвался Валантен. – Вы, вероятно, думали, что останетесь вне подозрений, но, как и большинство преступников, в конце концов совершили ошибку. Вам не уйти от расплаты.

– Хотелось бы знать, в чем заключалась эта ошибка, – проговорил комиссар, быстро переводя взгляд с Верна на Видока и обратно, чтобы предвосхитить новую атаку с их стороны.

– Сегодня, когда я оставил вас прикованным наручниками к дверце фиакра, вы, несмотря на кляп, попытались позвать на помощь. Я услышал ваш искаженный голос, удаляясь по набережной. И все понял. Четыре дня назад вы взяли меня с собой, предложив поучаствовать с вашей бригадой в задержании бонапартиста Латура. В гуще ярмарочной толпы раздался крик, который всполошил преступника и едва не стоил мне жизни. И крик этот тогда показался мне знакомым, хотя я не смог понять, почему. Неудивительно! Вы изменили тембр: возможно, зажали рот воротником пальто, чтобы ваш голос не узнали. Но сегодня, когда я отошел всего на несколько шагов от фиакра, после того как вы отказали мне в помощи, я снова услышал тот же крик и уже не сомневался.

– То есть вы хотите сказать, что, если бы я не стал звать на помощь…

– Я по-прежнему ничего не знал бы о вашей роли в этой зловещей драме. Как говорится, от малых причин большие последствия! Вы вот тоже любите поговорки, народную мудрость уважаете, так что должны оценить всю иронию ситуации. Когда я понял, что тогда, на ярмарке, вы устроили мне западню, еще раз обдумал всю эту мутную историю с проникновением в мое жилище. За исключением Аглаэ, только вы и префект полиции знали о моей дуэли с Фове-Дюменилем. Вы могли воспользоваться моим отсутствием, чтобы устроить у меня в апартаментах обыск и украсть документы, которые, как вы потом сказали, вам якобы прислал аноним. Кроме того, вы единственный, с кем я поделился сведениями о преступных манипуляциях, жертвой которых стал виконт де Шампаньяк, и это было поводом заставить меня замолчать.

Фланшар покивал и восхищенно присвистнул:

– Мои поздравления, Верн. Я знал, что поначалу недооценил вас. Что мне, однако, непонятно, это как вы так быстро скооперировались с прохвостом Видоком, чтобы примчаться сюда всей ватагой.

Нервы Валантена были взвинчены до предела. С тех пор как он с Видоком вломился в этот погреб и увидел, что Аглаэ находится в смертельной опасности, его одолевало страшное чувство вины. Это из-за него девушка здесь оказалась, и, если с ней случится беда, он не сможет себя простить. Потому он вступил в диалог с Фланшаром: надеялся, что тот рано или поздно потеряет бдительность и можно будет его обезвредить, не причинив вреда Аглаэ.

– Я еще не знал доподлинно, какова ваша истинная роль в этой игре с мадам де Миранд и доктором Тюссо, – сказал Валантен, – и мне не было известно, есть ли у вас другие сообщники. Я не мог сдать вас властям без веских доказательств. Поэтому решил проследить за вами в надежде раскрыть всю вашу банду. Но действовать в одиночку было нельзя, и тут удача мне улыбнулась. Я вспомнил, что месье Видок каждую среду по вечерам встречается с бывшими членами своей бригады в одном заведении Латинского квартала, и бросился туда, молясь о том, чтобы вы не упорхнули за это время. Мне повезло: мы с Видоком прибыли на набережную, как раз когда сержант выпускал вас из фиакра. А затем мы за вами проследили до этого подземелья.

Пока Валантен таким образом отвлекал внимание комиссара, Видок незаметно переместился: его целью было выйти из поля зрения Фланшара и занять позицию для выстрела так, чтобы не подвергать опасности жизнь пленницы. У него почти получилось, но его преемник на посту главы «Сюрте» вовремя отреагировал:

– Еще один шаг, Видок, и я размозжу голову этой очаровательной крошки!

– Лучше сдавайтесь, Фланшар! – рявкнул Валантен. – Ваши сообщники уже задержаны. Люди Видока держат их на прицеле, а все выходы из подземелья перекрыты. Виконта де Шампаньяка в этот самый момент везут к доктору Бертрану, специалисту по животному магнетизму и гипнозу. Когда он снимет ментальные блоки, поставленные доктором Тюссо, виконт сможет подтвердить наши обвинения. Вы проиграли. Зачем вам убивать еще одну невинную душу? Отпустите девушку, Фланшар!

Комиссар, казалось, задумался. Однако, вместо того чтобы выполнить требование Валантена, он заставил Аглаэ встать со стула и, прикрываясь ею, как живым щитом, начал пятиться в глубину помещения, к выступающей из стены огромной каменной глыбе.

– Жаль вас разочаровывать, мой мальчик, – проговорил он, обращаясь к Валантену, – но Фланшара вы просто так не возьмете. Я выбрал это место потому, что здесь есть два выхода. За этой стеной подземный ход ведет прямиком к Сене. Я уйду по нему, забрав с собой цыпочку, которая, как видно, очень дорога вашему сердцу. Если вы не будете меня преследовать, даю слово: я отпущу ее живой и невредимой, как только окажусь в безопасности. Если же вы продолжите играть в поборников правосудия и пойдете за мной, она умрет первой. Доходчиво ли я выразился?

Валантена одолел приступ бессильной ярости. Он видел страх в глазах Аглаэ и безмолвный призыв о помощи, обращенный к нему. Но что он мог сделать? Сейчас все преимущества были на стороне злодея, и тот получил возможность диктовать свои условия.

– Ладно, – скрепя сердце произнес молодой инспектор. – Тут победа за вами, Фланшар. Мы дадим вам десять минут. И ни секундой больше!

Торжествующая улыбка комиссара ранила его не так сильно, как немое отчаяние, отразившееся на лице девушки. Он с сожалением опустил пистолеты и сделал Видоку знак последовать его примеру.

Не теряя их обоих из виду, Фланшар продолжил отступать вместе с Аглаэ к стене, и через пару мгновений они исчезли за глыбой, скрывавшей тайный ход, будто растворились в камне.

Глава 39. Схватка

Валантен не увидел, но почувствовал, как Видок, стоявший у него за спиной, подошел ближе.

– Только не говорите мне, будто поверили, что Фланшар отпустит вашу подругу! Уж я-то знаю таких людей, Верн. Они готовы на все, чтобы спасти собственную шкуру, и без зазрения совести нарушат любое обещание.

– Я с вами согласен. Но у нас не оставалось выбора: надо было дать ему небольшую фору, иначе он убил бы Аглаэ на месте, почувствовав себя загнанным в угол. А теперь одолжите мне один из ваших пистолетов, Видок. Я постараюсь догнать Фланшара и застать его врасплох. А вы возьмите двоих людей и ждите нас у выхода из туннеля на берегу Сены.

– Может, мне лучше пойти с вами? В темноте он может устроить западню, вдвоем будет сподручнее.

Видок, разумеется, был прав, но Валантен уже твердо решил идти в одиночку, потому что это была его битва, потому что и здесь продолжалась та самая борьба со Злом, не прерывавшаяся ни на минуту. Она началась много лет назад в зловещем погребе, когда двенадцатилетний мальчишка решился бросить самодельный мяч из тряпок и глины в масляную лампу. И Валантен знал, что, даже если он спасет Аглаэ и обезвредит Фланшара, эта борьба не закончится. Победу можно будет праздновать, лишь когда он отомстит за смерть приемного отца и положит конец злодеяниям Викария… Хотя, быть может, Зло не исчезнет никогда, и борьбу придется вести вечно… Впервые эта страшная мысль возникла в его голове ясно и отчетливо, преодолев все ментальные барьеры. Но Валантен тут же ее отогнал – с яростью и гневом, накопленными за столько лет. В любом случае у него не было выбора, кроме как сражаться до последнего вздоха.

Он решительно покачал головой в ответ на предложение Видока, и по лицу молодого человека было видно, что он не потерпит возражений:

– Нет. Двоих нас Фланшар быстрее заметит. А если ему удастся уйти от меня, я рассчитываю на вас – задержите его на берегу.