Мечты, ставшие явью - Александра Первухина

Света усилием воли подавила возмущенную тираду на тему невоспитанных мужчин и их непотребного отношения к слабому полу, вовремя напомнив себе, что в мире, где она теперь находится и собирается прожить всю оставшуюся жизнь, жрицы слабым полом не считаются и не являются, если уж на то пошло. Видя, как спокойно реагирует девушка, едва оправившаяся от ран, на то, что ей приходится тащить на себе багаж едва ли не равный ее весу, Светлана заставила себя смолчать и торопливо спустилась с крыльца, устремляясь вслед за детьми, которые, тоже чем-то озабоченные, уныло плелись в хвосте их маленькой походной колонны.

Идти по дикому лесу в модельных сапогах, являвшихся ее единственной обувью, оказалось неожиданно тяжелее, чем она думала. Девушка уже натерла себе не одну мозоль и в душе успела проклясть все леса, рощи и другие зеленые насаждения, которые сумела вспомнить. Сашин и Снежана двигались так, словно шли по тротуарной плитке, а не по неровной, усеянной корнями и камнями тропинке. Дети, не замечая усталости, вовсю изучали окружающее их зеленое великолепие, не забывая, однако, бросать мрачные взгляды на свою опекуншу, что-то сосредоточенно обдумывающую. А Света изо всех сил старалась не отставать от спутников, передвигающихся вроде бы неспешным шагом и все равно постоянно оказывающихся далеко впереди. Только извечное упрямство не позволяло ей просить сестру сделать привал – было до слез обидно ощущать себя более беспомощной и слабой, чем шестилетние дети, и совершенно не хотелось привлекать внимание к своей слабости.

Девушке казалось, что они идут уже целую вечность, когда Снеара, вдруг остановившись и пристально оглядев небольшую прогалину у тропинки, скомандовала:

– Привал. Немного отдохнем, перекусим и пойдем дальше.

– Снеара, еще только полдень! – Сашин, остановившись после команды девушки, явно не нуждался в отдыхе и не скрывал своего изумления решением жрицы сделать остановку так рано.– Мы идем всего пару лоттов[3]...

– Сашин,– девушка сошла с дороги и, сбросив свою неподъемную поклажу на траву, стала копаться в одной из сумок, вытаскивая из нее нехитрую провизию,– не забывай, что с нами идут дети и девушка благородного рода, не привыкшие к таким прогулкам по дикой природе. Я, конечно, тороплюсь попасть в храм, но не ценой их здоровья.

Света, уже успевшая присесть на более или менее удобный камень и с облегчением вытянуть ноги, посмотрела на сестру с бесконечной благодарностью. Снеара заботилась о ней, и это согревало душу, заставляя верить в то, что все в конце концов будет хорошо.

– Вы, несомненно, правы.– Сашин, видимо осознав, с кем ему приходится путешествовать, не стал больше спорить по поводу очевидных вещей и принялся помогать жрице поудобнее устроить непривыкших к таким нагрузкам спутниц.

Света с благодарностью приняла из его рук флягу с водой и ломтик вяленого мяса, с восхищением наблюдая за своей сестрой, которая после того, как прошагала несколько километров по жаре с немаленьким грузом на плечах, еще нашла в себе силы походя проверить местность на предмет возможной угрозы, выяснить у Сашина, какие неприятности наподобие ручьев, оврагов и валежника могут поджидать их в ближайшем будущем, между делом стянула со Светланы сапоги и обработала мозоли какой-то едкой мазью, извлеченной из очередной сумки. И при этом девушка оставалась спокойной и собранной, ничем не показывая собственной усталости или раздражения неприспособленностью своей сестры к длительным пешим переходам.

Света с тоской посмотрела на лежащие у камня сапоги, представляя, каково ей будет их натягивать на опухшие, ноющие ноги, и тяжело вздохнула. Новый мир оказался куда более неудобным и неприятным, чем ей представлялось поначалу. Отсутствие цивилизации, выразившееся в невозможности использовать такое чудо человеческой мысли, как сотовый телефон и автомобиль, вылилось в утомительный марш-бросок по пересеченной местности и измотало Свету донельзя.

– Потерпи.– Снеара, словно почувствовав состояние сестры, присела на корточки рядом с камнем, на котором отдыхала Света, и принялась массировать ей ноги, пытаясь хоть немного облегчить состояние городской девушки, попавшей в суровые условия дикой природы.– К вечеру мы выйдем к небольшой часовне, которую местные по привычке называют храмом. Там ты сможешь отдохнуть и переодеться в более подходящую для походов одежду, да и поесть нормально.

– Спасибо. Со мной все хорошо.– Света не знала, куда деть глаза.

Снеара, пусть и являлась жрицей с нечеловеческими, по ее собственному утверждению, способностями, совсем недавно оправилась от страшных ран, которые кого-нибудь менее живучего наверняка свели бы в могилу, и вместо того, чтобы отдыхать и тщательно следить за своим здоровьем, стараясь не перенапрягаться, вынуждена даже на привале, отложив свой отдых на потом, заботиться о беспомощной сестре. И хотя утверждение Снеары о более чем неординарных возможностях ее организма пока подтверждалось на практике, Свете все равно было неудобно перед сестрой. Как бы ни пыталась девушка из просвещенного двадцать первого века уверить себя в том, что все произошедшее с ними можно логически объяснить, а магии и тем более богов в природе не существует, факты бесстрастно свидетельствовали об обратном.

– Я вижу.– Снеара сухо усмехнулась, продолжая разминать горящие ступни подруги.– Не пытайся прыгнуть выше головы. Я прекрасно понимаю, что ты не привыкла к таким нагрузкам и нуждаешься в помощи. Поэтому отдыхай и ни о чем не беспокойся, пока я рядом, тебе ничто не угрожает.

– Это я уже поняла.– Света невольно поежилась, вспомнив стремительный бой с разбойниками.– Какие бы цели ни преследовали богини, создавая жриц, в результате у них получился великолепный воин.

– Не воин.– Света вздрогнула, услышав в голосе сестры холодную горечь.– Оружие. Создавая жриц, боги создавали идеальное оружие для борьбы с себе подобными, и у них это получилось. Я – меч, и этим все сказано.

– Ты человек.– Света почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.– Ты человек, Снеара, и, что бы ты ни говорила, все твои действия доказывают это. Ты заботишься обо мне и девочках, рискуешь ради нас...

– Ну, я еще слишком молода.– Снеара одним слитным движением поднялась на ноги и насмешливо посмотрела на сестру сверху вниз.– Вот встретишь жриц, прошедших посвящение пару тысячелетий назад, и поймешь, о чем я говорю.

Света лишь вздохнула в ответ. Она в некоторой степени уже успела изучить характер своей сводной сестры и прекрасно знала, что, если Снежана, или Снеара, как ее называли в этом мире, что-нибудь вобьет себе в голову, переубедить ее не удастся никакими средствами. Так что оставалось надеяться, что эта блажь у сестренки скоро пройдет сама собой и она поймет то, что было совершенно ясно Свете едва ли не с первого дня их знакомства – Снеара куда более человечна и добра, чем многие признанные гуманисты, старательно расхваливающие себя за подвиги на ниве милосердия. Но, судя по всему, до осознания этой простой истины ее сестре еще очень и очень далеко...