Зов Халидона - Роберт Ладлэм

Дэниел коротко и дружелюбно, но без особого энтузиазма улыбнулся, выходя навстречу Маколифу и протягивая руку для рукопожатия.

— Добро пожаловать, доктор. О путешествии спрашивать не буду, я сам его проделывал неоднократно. На мой взгляд — весьма утомительное занятие.

— Действительно, весьма занудно и утомительно, — согласился Алекс, обмениваясь рукопожатием с министром. Тот резко повернулся к Малкольму.

— Докладывайте! Не вижу причин для особой секретности. А вы?

— Я тоже. Документы Пирселла существуют. Они находятся в радиусе двадцати миль от расположения базового лагеря экспедиции и подготовлены для срочной отправки самолетом с острова в случае необходимости. Маколиф сам не знает конкретно, где они сейчас... У нас в распоряжении три дня, Дэниел.

Министр пристально посмотрел на Малкольма. Затем молча вернулся за стол и оперся обеими руками о столешницу. Переведя взгляд на Маколифа, он произнес:

— Таким образом, благодаря потрясающей настойчивости одного чужеземного фанатика нам грозит... кастрация. Разоблачение сделает нас импотентами, доктор Маколиф, и вы об этом знаете. Нас разграбят. Лишат всего, чем мы владеем. И ответственность за это несете вы, именно вы... Геолог на службе «Данстон лимитед»... И самый неправдоподобный сотрудник британской разведки. — Дэниел бросил взгляд в сторону Малкольма. — Оставьте нас, пожалуйста, вдвоем. И приготовьтесь к обратному пути в Монтего.

— Когда? — поинтересовался Малкольм.

— Это зависит от нашего гостя. Он, возможно, составит вам компанию.

— Возможно?

— Да, Доктор Маколиф. Если останетесь в живых.

Глава 28

— Человек в состоянии всерьез отнестись к угрозе, исходящей от другого человека, только в одном случае — в случае, если это угроза собственной жизни, — говорил Дэниел, прохаживаясь вдоль огромного окна с видом на водопад. — Особенно при отсутствии принципиальных идейных соображений типа религиозных или национальных. Вы согласны со мной?

— А поскольку у меня нет ни религиозных, ни национальных мотивов, вы полагаете, что подобная угроза на меня подействует? — вопросом на вопрос ответил Маколиф. Он стоял у черного полированного стола, поскольку сесть ему не предложили.

— Да, — согласился министр совета Халидона. — Вам уже давали понять, я думаю, что судьба Ямайки — не ваше дело?

— Немного иначе. Мне объяснили, что это не моя война.

— И кто же это сказал? Барак Мур или Чарлз Уайт-холл?

— Барак Мур мертв.

Министр был явно удивлен этим сообщением и на минуту задумался, молча размышляя о чем-то. Потом тихо произнес:

— Мне очень жаль. Он реально сдерживал поползновения Уайтхолла. Теперь этого нет. Кто-то должен его заменить... — Дэниел подошел к столу, пододвинул к себе маленький блокнот, написал несколько слов и, вырвав листок, отложил его в сторону.

Маколиф без труда смог прочитать текст: «Заменить Барака Мура». В этот день, полный невероятных событий, запись показалась ему имеющей глубокий смысл.

— И все так просто? — кивнул он в сторону листка бумаги.

— Совсем не просто, если вы это имеете в виду, — ответил Дэниел. — Садитесь, доктор Маколиф. Думаю, пришло время кое-что вам объяснить. Прежде чем мы двинемся дальше.

Александр Таркуин Маколиф, геолог, владелец собственной фирмы на 38-й улице в Нью-Йорк-Сити, Соединенные Штаты Америки, сел на кустарный стул в кабинете, расположенном в неприступных отрогах хребта Флагстаф, что возвышался в самом сердце непроходимых джунглей территории под названием Кок-Пит на острове Ямайка, и приготовился слушать человека по имени Дэниел, который занимал должность министра совета таинственной общины, называемой Халидоном.

Думать он больше был не в состоянии. Но слушать еще мог.

Для начала Дэниел коротко поинтересовался, знаком ли Маколиф с бумагами Пирселла. Тот кивнул утвердительно.

Министр подтвердил правоту исторических изысканий Пирселла, Племя Аквабы действительно возникло в результате марунских войн начала восемнадцатого столетия.

— Акваба был немного мистической личностью, но в общем-то простым и практичным человеком. Нечто вроде Христа, но без его самопожертвования и всепрощения, обычно ассоциируемых с христианством. В конце концов, его предки жили по жестоким обычаям короманти. Но он исповедовал твердые этические принципы...

— А в чем источник вашего богатства? — поинтересовался Алекс, к которому вернулась способность адекватно реагировать на ситуацию. — Если, конечно, они есть — и богатство, и его источник.

— Золото, — просто ответил Дэниел.

— Где?

— В земле. В нашей земле.

— На Ямайке нет золота.

— Но вы же геолог. Вы должны быть в курсе. Золотоносные породы обнаружены практически по всему острову.

— Но процентное содержание его мизерное; промышленные разработки не имеют смысла. Затраты превысят стоимость добычи.

— И тем не менее — золото.

— Не может быть.

— А как вы думаете, — Дэниел усмехнулся, — каким образом происходит концентрация металла в золотоносных породах? Я бы даже шире поставил вопрос — каково происхождение этого острова?

— Да такое же, как и любого другого изолированного участка суши в океане — вулканические процессы, вызвавшие поднятие земной коры... — Алекс внезапно остановился, испугавшись столь простого теоретического объяснения явлению, способному поразить воображение. Много миллионов лет назад расплавленная золотая жила в результате тектонических процессов в земной коре рванулась вверх, пробивая слой за слоем, и застыла в рудных массах, которые, в свою очередь, поднялись над поверхностью воды, образовав остров.

— Господи... золотая жила...

— А дальше неважно, — заметил Дэниел. — Колониальные законы в течение столетий твердили одно и то же: все месторождения драгоценных металлов, открытые на острове, принадлежат британской Короне. Вот почему никто этим не занимался.

— Фаулер, -негромко произнес Маколиф. — Джереми Фаулер.

— Простите?

— Королевский писарь в Кингстоне. Почти сто лет назад...

Дэниел задумался, припоминая.

— Да, в 1883 году, если быть точным. Пирселл обнаружил и это. — Министр снова открыл блокнот и что-то записал в нем. — Это тоже нужно уничтожить.

— А этот Фаулер, — спросил Алекс, — он знал? Дэниел отложил блокнот в сторону.

— Нет. Он думал, что выполняет просьбу одной отколовшейся группы марунов, сговорившейся с землевладельцами северного побережья. Ему объяснили, что нужно уничтожить все следы договора, заключенного когда-то племенем, чтобы тысячи акров земли можно было расчистить под плантации. И хорошо заплатили.

— Его наследники в Англии до сих пор убеждены, что все было именно так.

— А почему бы и нет? — Министр усмехнулся. — Ведь он работал в колонии.Вернемся к более насущным вопросам. Понимаете, доктор, мы хотим, чтобы вы нас поняли. Серьезно.

По словам Дэниела, Халидон не претендовал на политическую власть, причем никогда и не пытался участвовать в подобных торжищах. Они исповедовали теорию исторической закономерности, согласно которой любой социальный хаос и борьба противоположных идеологий рано или поздно должны уступить место нормальному, спокойному развитию общества. Идеи выше храмов, и каждый человек должен иметь свободный доступ к ним. Так учил Акваба. Свобода передвижения, свобода мысли... Свобода борьбы в случае необходимости. Религия Халидона по сути своей ориентировалась на человека, а в символике ее лесных богов находила отражение постоянная борьба за свободу смертных. За свободу жить согласно основополагающим законам племени, при этом не принуждая другие племена жить так же.

— Неплохие постулаты, не правда ли? — поинтересовался министр.

— Конечно. Но вместе с тем и не оригинальные.

— Не согласен, — возразил Дэниел. — В теории можно найти сотни аналогичных примеров, но на практике... Каждое общество в процессе становления и развития доходит до той стадии, когда появляется желание распространить свои идеи и влияние на максимально возможное количество других. От фараонов до Цезарей. От великих империй — Священной Римской или Британской — до Адольфа Гитлера. От Сталина до вашего собственного правительства, состоящего из прозелитов индивидуальной свободы. Остерегайтесь святош, Маколиф. Все они в какой-то мере святоши. И таковыми остаются.

— А вы — нет? — иронически возразил Алекс, разглядывая каскады воды за огромным окном. — Вы просто решаете, кто есть кто... и поступаете соответственно. «Свобода борьбы» — кажется, так это называется?

— Вы считаете, это противоречит нашим целям?

— В данном случае вы абсолютно правы. Именно так я и считаю. Когда «свобода борьбы» подразумевает свободу убивать тех, кто не согласен с вашими идеями.

— Кого же мы убили?