Серый. Мир - Николай Марчук

— Лихо! Пугалом, решил меня сделать?

— Не хочешь, можешь, вообще ничего не делать! Главное — мне не мешай работать!

Поняв, что больше ничего не добьюсь от Даймона, я направился на выход из Улья. Ну, что, если больше от меня никакой пользы нет, значит, будем работать пугалом и наводить страх на терронских лошадок. Снаружи оставалось все по-прежнему — пулеметчики прятались за брустверами из камней и тревожно вглядывались вдаль, в ожидании врага. А терроны, что-то не спешили, то ли были еще далеко, то ли хотели лучше подготовиться к штурму. Эх, как было бы хорошо, если бы успели перекинуть телепортом всех людей и все грузы, а терроны так бы и не появились! Да, мечты, мечты — где ваша сладость? Вот, только, что-то не вериться, что терроны дадут людям уйти безнаказанно.

Чтобы принести хоть какую-то пользу, я решил разведать прилегающие к Улью окрестности. Как только я вышел за пределы стены, которая разделяла внутренний двор Улья и поле, засеянное скальными обломками, то я тут же увидел терронов. Они были здесь, совсем близко, буквально в нескольких метрах от стены. Они прятались среди камней и обломков скал. Их было много, очень много. Все поле, на расстоянии сотни метров от стены было усеяно телами терронов. Но, почему их не видели пулеметчики? Ведь они были у них как на ладони! Да, что пулеметчики, я, когда был внутри замковой стены, тоже ни кого не видел среди скальных обломков. А, что это означает? Это означает, что терроны прикрываются магией. Хреново! Так они подойдут совсем близко, а потом один быстрый, стремительный рывок и даже три пулемета не смогут справиться с волной наступающих воинов-терронов. Надо что-то срочно делать! Но, что? Что может сделать бестелесное существо, коим я сейчас являюсь? Но, не сидеть же, сложа руки, наблюдая за тем, как терроны подбираются к защитникам Улья. Не теряя времени даром, я вернулся обратно к пулеметчикам и решил, во что бы то ни стало предупредить их о надвигающейся опасности.

Целью своего воздействия, я выбрал молодого паренька, который лежал на ровной скальной площадке. Площадка располагалась на высоте восьми метров над землей, и была прикрыта невысоким скальным парапетом. С одной стороны, позиция была лучше и не пожелать — закрыта со всех сторон от пуль, и сектор стрельбы прекрасный — в парапете были прорезаны узкие щели-бойницы. Но, с другой стороны, тот, кто находился на этой позиции, был смертником — спускаться, в случает отхода придется по веревочной лестнице, то есть на виду у наступающих, и под плотным обстрелом. Ну, а спрыгнуть с балкончика, тоже не вариант, все-таки восемь метров, а внизу не мягкая земля, а твердая скальная парода — можно легко переломать ноги. Обе. Все это парень понимал, поэтому и боялся. Страх пулеметчика, можно было прочитать в его глазах. Они были широко раскрыты и смотрели на мир с пугающей безысходностью. Для себя, молодой человек давно решил, что как только терроны появятся на горизонте, он одной длинной очередью выпустит весь имеющейся боезапас, а потом, быстро спустится по лестнице, и убежит в пещеру с телепортом. Пулеметчик не был героем, честно говоря, он, скорее всего, был трусом, но винить в этом девятнадцатилетнего парня, который всего неделю назад, жил спокойной, размеренной жизнью, а потом успел попасть на каторгу, и только за последние двадцать четыре часа, не раз ходил по самому краю, нельзя. Слишком много испытаний выпало на его молодую голову. Даже на этой позиции, он оказался случайно. Вместо, того чтобы сменившись с поста, отправиться отдыхать в глубь Улья, его, вопреки приказу, оставили здесь. Видите ли, Кузьмин посчитал, что лишний пулемет не помешает. Но, ничего стоит появиться терронам, как он нажмет на спусковой крючок, и немецкий MG-42, выпустит ленту, емкостью в двести пятьдесят патронов, в течение десяти секунд. Правда, это приведет к перегреву ствола, но зато пулемет можно будет смело бросить и не таскать его с собой, так как ни сменных стволов, ни патронов калибра семь девяносто два в хозяйстве не было.

Сколько я не всматривался в лицо молодого парня, а так и не смог вспомнить, как его зовут, да и как он себя вел во время штурма Улья, тоже не припоминаю, наверное, он держался как можно дальше от передовой. Как, там говорил Кот: за правым ухом, есть активная точка? Ну, правое, значит правое. Сместив зрение в магический диапазон, я с легкостью увидел, ярко-оранжевую, пульсирующую искорку, которая пряталась чуть ниже правого уха. Искорка, пульсировала и дрожала. Несколько мгновений понаблюдав за пулеметчиком, я уловил момент, когда он, в очередной раз, нервно прильнул к прицельной рамке пулемета, а его палец лег на спусковой крючок. Именно в этот краткий миг, когда палец парня коснулся спускового крючка пулемета, я, что есть сил, надавил на оранжевую искру, за правым ухом пулеметчика. Палец судорожно сжался, и пулемет выпустил длинную очередь в сторону поля скальных обломков. То ли я слишком сильно надавил на искру, то ли парень был уже на грани нервного приступа, но пулеметчик упал без сознания. Такую возможность упустить я не мог: погрузившись в тело пулеметчика, я захватил управление основными двигательными рефлексами. Моих сил и сноровки, хватило только на то, чтобы сжимать указательный палец правой руки. Пулемет стрелял, пули летели куда попало, хорошо, что хоть не по своим.

Снизу, от позиций остальных пулеметчиков, мне кричали, бойцы не могли понять, в кого я стреляю. Они видели, что пулеметные пули летят в сторону скальных обломков, но там никого не было. С огромным трудом, я смог взять управление над правой рукой целиком, от кончиков пальцев до плеча. Вначале, я подтащил тело, поближе к пулемету, а потом, приподнявшись, упер пулеметный приклад в плечо. Теперь, я мог, удерживать пулемет, и хоть примерно, управлять стрельбой. Целью, я выбрал, широкий проход в скальных обломках, там метрах в ста от стены, перекрывала невысокая, сантиметров в пятьдесят баррикада из камней. Баррикаду соорудили, исключительно для того чтобы укрыть емкости с горючим маслом и минами. Немного в стороне, там, где расчищенная поверхность встречалась с первыми скальными обломками, лежало несколько плоских камней, из хрупкого песчаника. Под этими камнями дожидались своего часа, ручные гранаты. В осколочных гранатах Ф-1, отсутствовала предохранительная чека, а вес камня удерживал спусковую скобу. Стоило кому-то пошевелить камень, как граната взрывалась, поражая окружающих осколками. Таких камней было штук шесть или семь, все я разглядеть не мог — мешала баррикада из камней. Но, вот крайний правый, был как на ладони. Большой, плоский камень белого цвета, похожий по форме на блюдо. Метрах в трех, от этого камня располагался большой глиняный кувшин горючим маслом. Именно по этому белому камню я и открыл огонь. Первая, короткая очередь легла в стороне — неудобно стрелять из пулемета, контролируя только одну руку. Вторая очередь прошла совсем рядом, с круглым камнем. Ну, а третья порция из потока пуль, попала точно в камень, раскрошив мягкий известняк. Через несколько секунд прогремел взрыв. Вихрь осколков, брызнул в разные стороны, и через мгновение детонировали еще несколько гранат, прикрытых камнями. Прогремел сдвоенный взрыв, от которого загорелись емкости с горючим маслом. Как только пламя взметнулось вверх, и посреди камней запылала целая стена огня, сразу стали видны прячущиеся среди камней терроны. Все-таки, терронской магии, противопоказан жар огня.

Появление терронов так близко к стенам Улья, было полной неожиданностью для пулеметчиков внизу. От растерянности, бойцы первые очереди положили не прицельно. Пули стегали камни далеко за спинами наступающих врагов — никто не ожидал, что терроны будут так близко. Терроны тоже не ожидали, что магия, которая их прикрывала, перестанет существовать. На несколько секунд, воцарилась всеобщая неразбериха: терроны застыли в неожиданности, а пулеметы людей стреляли в пустоту. Но, нерешительность терронов длилась всего несколько секунд, а потом, издав дикий рев, огромные воины противника бросились вперед. Стремительные и беспощадные воины, в полный рост бежали вперед — на пулеметы. Они падали, сраженные тяжелыми пулями, но их было много, слишком много. Первые ряды нападающих, достигли замковой стены, которая, во многих местах зияла дырами и провалами. Три пулемета стреляли без остановки, полосуя длинными очередями ряды наступающих врагов. Терроны падали сраженные пулями, но безостановочно лезли вперед.

Я тоже стрелял в наступающих. Стрелял длинными очередями. Сектор обстрела был не большим, мешала не подвижность рук, я мог всего лишь поворачивать пулемет на несколько сантиметров влево и вправо, но зато позиция у меня была чрезвычайно удачная, поэтому терроны наступающие по расчищенной дороге, падали, целыми группами, сраженные моими пулями. Сцепленные в одну длинную ленту, четыре сегмента по пятьдесят патронов, закончились быстро — не прошло и пяти минут, как вылетела последняя, пустая гильза. Длинный, пулеметный ствол, забранный в ребристый кожух, дымился, источая вокруг себя кислый запах сгоревшего пороха. Патроны закончились — больше здесь делать нечего, а значит, надо побыстрее убираться, из этого, чертового гнезда. Но, вот как? Парень то, до сих пор не пришел в себя. Как его вытащить из этой ловушки? Ладно бы я еще мог управлять его телом. Тогда и вопросов бы не возникло. А так, могу всего лишь шевелить одной рукой, а этого явно недостаточно, чтобы спуститься по веревочной лестнице. И даже если, мне удастся подтащить тело к краю балкона, а потом перекинуть его через парапет, то свалившись с высоты в восемь метров, он гарантированно свернет себе шею. По скальной стене Улья защелкали пули — терроны открыли ответный огонь. Стреляли не наступавшие в первых рядах воины, а спрятавшиеся в скальных обломках терроны второй линии наступления, а может это были не терроны, а люди из числа инструкторов с рудника.