Коготь берсерка - Сертаков Виталий Владимирович

— Ну… это… это такой… такая богатая зала, сто шагов в длину, и вся из золота, — выпалил Коль и покраснел.

— Ты никогда не видел дворца, — сплюнул Торольв, — а кричишь о нем больше всех. Никогда наши конунги не строили дворцов. Потому что у норвежцев так принято. Зимой властитель гостит в усадьбах по всем фюлькам. А летом — уходит в викинг. Дворцы знаешь у кого, Коль? Вот побываешь на юге, у франков, — увидишь дворцы…

Снова откуда-то раздалось негромкое визгливое тявканье. И на сей раз вроде бы с другой стороны. Орм и Ивар переглянулись, одновременно незаметно для себя принимая боевую стойку. Слуги Астрид и даже женщины взялись за оружие.

— Мне не нравится эта собака, — упрямо повторил берсерк.

И тут Северянин вспомнил! Догадка ужалила его, точно дикая пчела. Очень похоже гавкала редкая заморская собака, которую Сверкер Северянин привез в усадьбу старшего брата для охоты на лис. Как же давно это было!.. Дагу показалось, что прошла целая жизнь. Сверкер тогда возглавлял осеннюю травлю и похвалялся, что добыл вот такую редкую, внешне смешную собачонку с невероятным чутьем.

— Это собака для охоты на лис, — осчастливил всех Даг. — У нее самое лучшее чутье.

— А может, это собака для охоты на нас? — исподлобья глянул Ивар.

— Откуда ты знаешь? — нацелилась на Дага Астрид. — Ты раньше не говорил, что охотился с собаками. Это забава не для простых людей.

Пришлось стерпеть обиду и рассказать про дядю Сверкера и его приобретение.

— У нее нюх в два раза острее, чем у обычных псов, — подвел неутешительный итог Северянин. — Если они нас ищут, то уже нашли.

Торольв выругался, Ивар скрипнул зубами.

— Что будем делать? Отступим к лесу?

— Дочь моя, я надеялся заночевать на тех заброшенных фермах, — поделился Вшивая Борода. — Теперь нам опасно идти по дороге.

— Значит, мы перейдем дорогу и пойдем дальше без ночлега, — отрубил Ивар.

— Пусть Коль идет слева в ста шагах, а Хрут — справа, — распорядился Торольв. — Если что-то увидите, бегите к нам.

Берсерки взяли оружие на изготовку и плотной группой двинулись вперед. Отряд собрался в единый монолит.

Спустя короткое время Даг увидел дорогу. По ней совсем недавно проехали несколько конных. Меньше всего Дагу понравилось то, что следы копыт вели в разных направлениях. Выглядело так, словно эту заброшенную тропу объезжали караулы.

— Кто бы это ни был, они сразу заметят наши следы, — сказала Астрид. Маленький Олав сидел перед матерью в седле и хмурился, перенимая тревогу взрослых.

— Они нас уже заметили. — Ивар указал куда-то влево.

Оттуда бегом, петляя как заяц, спешил Коль. Две стрелы просвистели возле него, но обе не задели. Мгновение спустя раздался лай, но уже позади.

— Нас окружают, но боятся подойти, — пробубнил Орм.

Отряд пересек дорогу. Было очень тихо. Дагу эта тишина нравилась все меньше. Метка на голове начала пульсировать. Впереди парень почуял людей. И позади тоже.

— Возможно, они ждут, что мы спрячемся на ферме? — предположила Астрид.

— Если они мужчины, то не будут ждать темноты, — хмыкнул Ивар.

— Меня заметили! — подбежал раскрасневшийся дружинник. — Они разошлись редкой цепью и окружают нас…

— Кто мог нас предать? — прорычал Торольв.

Ответом ему было конское ржание. Сразу с трех сторон показались вооруженные мужчины в кольчугах, с четырехгранными длинными копьями.

— Проклятье, это норвежцы! — вздохнул Торольв. — У них знамя Гуннхильд.

Четверо выехали навстречу на сытых лоснящихся конях. Крайний справа держал за древко походный стяг. Следом за всадниками показались пешие. Их было вдвое больше, но нападать они не спешили.

— Эй, вы, стойте! — зычно выкрикнул осанистый мужчина, сидевший на пегом жеребце. — Меня зовут Торир Стальное Жало. Я служу вторым ландрманом у госпожи Гуннхильд, матери нашего славного конунга Харальда. Мы знаем, кто вы такие! Обещаю вам, что оставлю всех в живых, если отдадите нам женщину с ребенком. Моя госпожа приглашает их погостить в ее усадьбе.

— Убирайся с дороги, — ответил Ивар. — Пока хоть один из нас жив, ты не получишь ее.

Пешие ратники Торира взяли копья на изготовку. Коль и Хрут, бледные, но решительные, вернулись под команду Ивара.

— Я могу приказать, чтобы вас убили из луков, — объяснил Торир. — Но мы не хотим попасть в вашу госпожу и ее сына. Сложите оружие, нас намного больше.

— Ха-ха-ха! — задрал бороду Орм. — А мне нравится, что вас больше! Люблю рубить мясо, ха-ха-ха!

Солдаты Гуннхильд замкнули кольцо. Даг насчитал шестнадцать человек. Возможно, были и другие, прятались где-то неподалеку. С точки зрения здравого смысла, драться было бесполезно. Но Даг уже привык, что парни вроде Орма не задумываются о количестве противника.

— Они не сложат оружие, и я не покину моих людей, — гордо ответила красавица. — Как бы тебя ни звали, ты жалкий пес на службе у убийц!

— А тебя я знаю, — проигнорировав выпад Астрид, Стальное Жало обратился к Ивару. — Ты ведь берсерк, верно? Ты служил Трюггви Олавсону в Вике? Это ты убил четверых лютых Хаскульда?

— А теперь я убил и самого Хаскульда, — громко похвастался Ивар. А затем что-то быстро и почти бесшумно пошептал соратникам.

— Ну что ж, берсерк. Пора раздавить ваши гнилые головы, — обнажил гнилые зубы Торир. — Улль отвернулся от тебя сегодня. Ты ведь не успел сожрать свои мухоморы, так?

— Мне не нужна «похлебка ярости» для того, чтобы разорвать тебя, — ответно осклабился Ивар.

Не успев закончить фразу, он прыгнул вперед. До груди жеребца Торира было не меньше двенадцати локтей. Грузный с виду Ивар пролетел расстояние в три прыжка. В прыжке он распорол горло пегому жеребцу. Тот заржал, встал на дыбы. Ивар скользнул в сторону, без размаха ткнул мечом в бедро Ториру.

Торир успел метнуть копье, оно прожужжало, задев волосы Ивара, и воткнулось в снег. Берсерк отрубил Ториру ногу и вовремя отпрыгнул назад, его едва не придавило бьющимся в конвульсиях конем. Торир хрипел под крупом коня и не мог выбраться. Следующим ударом Ивар отрубил главному врагу голову. Он схватил ее за бороду и с диким хохотом бросил в пеших солдат.

Орм в таком же темпе накинулся на знаменосца. Тот выпустил знамя, схватился за меч, но получил такой удар дубиной в бок, что вылетел из седла.

Пешие дренги Гуннвальд кинулись в атаку. Вокруг Астрид сгрудились Коль, Хрут и двое освобожденных рабов с фермы Эгиля Низкого. Хрут успел выпустить две стрелы до того, как закипела рукопашная.

Сердце Дага отбивало полторы сотни ударов. Он выскочил из-за плеча Торольва и замахнулся своим топором.

Байгур напал на третьего всадника, но чуть-чуть опоздал. Их было двое на конях против него, одного. Байгур перехватил за острие целившее в него копье и дернул на себя. Всадник невольно подался вперед. Байгур метнул секиру ему в лоб. Секира с хрустом вошла в кость. Последний уцелевший всадник ударил Байгура сзади. Он угодил в плечо, пробил плотную кожу куртки, но глубже копье не прошло.

Размахивая «Несущим гибель», Ивар накинулся на пеших дружинников. Те невольно попятились, так страшен был берсерк. Ивар сам наткнулся грудью на их копья, одно перерубил, другое откинул в сторону и страшным ударом с плеча почти разрубил ближайшего дренга пополам.

Коль, Торольв и Хрут схватились каждый с одним из противников. Стало так тесно, что солдаты убитого Торира не могли орудовать копьями. Торольв пробил нападавшему воину доспех, тот ответным ударом ранил старику руку.

Позади завизжали женщины. Астрид передала сына служанке, сама спешилась и со скрамаскасом в руке встала рядом с Дагом. К ним осторожно подбирались четверо. Двое освобожденных рабов махали мечами, не подпуская их близко. Железо звенело о железо, но враги не отваживались подступиться. Потеряв главаря, они заметно растерялись.

Байгур вырвал из плеча копье и ударил секирой в ногу всаднику. Тот вовремя поджал ногу, лезвие воткнулось коню в бок. Несчастное животное помчалось прочь, унося седока. Байгур вовремя развернулся и с тыла напал на солдат, окружавших Ивара.