Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон

Дело Харриет Вангер было, безусловно, самой странной историей из всех, в какие доводилось ввязываться Микаэлю Блумквисту. Вообще его жизнь за весь последний год, начиная с того момента, как он опубликовал материал о Хансе Эрике Веннерстрёме, напоминала сплошные американские горки, преимущественно состоящие из участков со свободным падением. И конца этому, похоже, пока не было видно.

Дирк Фруде копался очень долго, и произведение Лисбет Саландер оказалось в руках у Микаэля только в шесть часов вечера. Оно состояло примерно из восьмидесяти страниц собственно отчета и ста страниц копий статей, аттестатов и прочих документов, касавшихся жизни Микаэля.

Было очень странно читать о самом себе то, что при ближайшем рассмотрении оказывалось некой компиляцией из биографии и служебного донесения. Микаэль чувствовал, как все больше поражается подробности отчета. Лисбет Саландер отметила детали, которые, как он думал, были навсегда похоронены в компосте истории. Она раскопала его юношескую связь с женщиной, которая тогда была пламенной синдикалисткой, а теперь стала профессиональным политиком.

«С кем, скажите на милость, она разговаривала?» — недоумевал он.

Она разыскала его рок-группу «Бутстрэп», которую сегодня уже едва ли помнит хоть одна живая душа, и до тонкости изучила его финансовые дела.

Как, черт побери, ей это удалось?

Будучи журналистом, Микаэль много лет посвятил добыванию информации о разных людях и мог оценить качество ее работы с чисто профессиональной точки зрения. В его глазах Лисбет Саландер, безусловно, была первоклассным изыскателем. Он сомневался, что сам смог бы создать отчет такого качества о совершенно неизвестном ему человеке.

Микаэль отметил также, что им с Эрикой вовсе не было необходимости соблюдать конспирацию, общаясь с Хенриком Вангером; тот уже во всех подробностях знал об их многолетней связи и треугольнике с участием Грегера Бекмана. Лисбет Саландер сумела еще и поразительно точно оценить состояние «Миллениума»; связываясь с Эрикой и предлагая свое участие, Хенрик Вангер прекрасно знал, насколько плохо у них обстоят дела. И Микаэль не мог не задать себе вопроса: что же за игру тот на самом деле ведет?

Дело Веннерстрёма рассматривалось лишь поверхностно, но исследовательница, несомненно, сидела среди публики на одном из судебных заседаний. И у нее возникли вопросы по поводу странного поведения Микаэля, когда тот отказался выступать на процессе.

«Умная девица, кем бы она там ни была», — не мог не признать Микаэль.

А в следующую секунду он просто не поверил своим глазам. Лисбет Саландер коротко изложила свои предположения насчет того, как события будут, с ее точки зрения, развиваться после суда. Она почти дословно передала пресс-сообщение, которое они с Эрикой разослали, когда он оставил пост ответственного редактора «Миллениума». Лисбет Саландер использовала его собственный черновик.

Он посмотрел на обложку отчета. Тот был датирован тремя днями раньше, чем Микаэль получил на руки постановление суда.

Этого просто не могло быть.

На тот день пресс-сообщение существовало в одном-единственном месте на свете — в личном компьютере Микаэля. Не в рабочем компьютере в редакции, а в его ноутбуке. Этот текст никогда не распечатывался. Копии не имела даже Эрика Бергер, хоть они и обсуждали его в общих чертах.

Микаэль медленно опустил отчет Лисбет Саландер. Он решил больше не закуривать. Вместо этого надел куртку и вышел в светлую ночь — до дня летнего солнцестояния оставалась неделя. Он медленно шел вдоль берега пролива, мимо участка Сесилии Вангер и шикарной яхты рядом с виллой Мартина Вангера и все время размышлял. Под конец он присел на камень и стал смотреть на огни бакенов в бухте Хедестада. Напрашивался только один вывод.

— Вы побывали в моем компьютере, фрёкен Саландер, — сказал он вслух. — Вы гнусный хакер.

Глава

18

Среда, 18 июня

Лисбет Саландер резко очнулась от тяжелого сна. Ее слегка подташнивало. Не поворачивая головы, она поняла, что Мимми уже ушла на работу, но в спертом воздухе спальни еще висел ее запах. Накануне в кафе, на еженедельной встрече с «Перстами дьявола», Лисбет выпила слишком много пива. Перед самым закрытием появилась Мимми и отправилась вместе с ней домой и в постель.

В отличие от Мимми Лисбет Саландер никогда всерьез не считала себя лесбиянкой. Ей и в голову не приходило задуматься о том, относится она к гетеросексуалам, гомосексуалам или бисексуалам. Она просто плевала на этикет и считала, что никого не касается, с кем она проводит ночи. Если бы ей непременно пришлось расставлять сексуальные приоритеты, то она бы отдала предпочтение парням — они, во всяком случае, лидировали в статистике. Проблема заключалась лишь в том, чтобы найти парня, который не был бы недотепой и еще, желательно, годился бы на что-нибудь в постели, а Мимми удавалось ее зажечь, и связь с ней Лисбет рассматривала как приятный компромисс. Мимми она встретила год назад в пивной палатке на фестивале геев и лесбиянок «Европрайд», и та была единственным человеком, которого Лисбет сама привела к «Перстам дьявола». В прошлом году они время от времени встречались, но их отношения по-прежнему оставались для обеих лишь способом хорошо провести время. К теплому и мягкому телу Мимми было приятно прижиматься, а кроме того, Лисбет не претило вместе с ней просыпаться и завтракать.

Часы на ночном столике показывали половину десятого утра. Лисбет попыталась понять, что же ее разбудило, как вдруг в дверь снова позвонили. Лисбет озадаченно села. Никто никогда не звонил к ней в такое время суток. Да и вообще крайне редко хоть кто-то звонил в ее дверь. Еще до конца не проснувшись, она завернулась в простыню, вышла нетвердыми шагами в прихожую и открыла. И тут же встретилась взглядом с Микаэлем Блумквистом. Чувствуя, как внутри нарастает паника, Лисбет невольно отступила назад.

— Доброе утро, фрёкен Саландер, — весело поздоровался он. — Я понимаю, что вчерашний вечер затянулся. Можно войти?

Не дожидаясь приглашения, он переступил через порог и закрыл за собой дверь. Пока он с любопытством осматривал кучу одежды на полу прихожей и пакеты с газетами и косился на дверь спальни, весь мир Лисбет Саландер вращался в обратном направлении — как, что, кто? Микаэль Блумквист с улыбкой смотрел на ее широко открытый рот.

— Полагаю, ты еще не завтракала, поэтому я прихватил с собой бейглы. Один с ростбифом, один с индейкой с дижонской горчицей и один вегетарианский с авокадо. Я не знаю, что ты любишь. Ростбиф?

Он исчез на кухне и тут же нашел ее кофеварку.

— Где у тебя кофе? — прокричал он.

Саландер стояла в прихожей как парализованная, пока не услышала звук льющейся воды, и быстро сделала три огромных шага.

— Стой! — Она почувствовала, что кричит, и понизила голос. — Какое, черт побери, ты имеешь право тут разгуливать, будто здесь живешь. Мы ведь даже не знакомы.

Микаэль Блумквист остановился, держа кувшин над кофеваркой, и повернул к ней голову. И ответил серьезным голосом:

— Неправда! Ты знаешь меня лучше, чем большинство других людей.

Повернувшись к ней спиной, он долил воду, а затем принялся заглядывать в банки на столе.

— Кстати, я знаю, какими методами ты действуешь. Твои тайны мне известны.

Лисбет Саландер прикрыла глаза, мечтая о том, чтобы пол перестал раскачиваться у нее под ногами. Она пребывала в состоянии умственного паралича. Сказывалось похмелье, а к тому же никогда прежде она не сталкивалась ни с кем из своих объектов лицом к лицу. Ситуация была совершенно нереальной, а ее мозг отказывался работать.

«Он знает, где я живу!» — билась в голове паническая мысль.

Он стоит посреди ее кухни. Это невозможно. Такого просто не может быть.

«Ему известно, кто я!»

Вдруг она поняла, что простыня сползает, и обмотала ее потуже. Он что-то сказал, но она не сразу его поняла.

— Нам надо поговорить, — повторил он. — Но думаю, тебе сперва стоит встать под душ.

— Послушай, если ты собираешься устраивать скандал, то обратился не по адресу, — сказала она, пытаясь разобраться в ситуации. — Я только выполняла работу. Тебе надо разговаривать с моим шефом.

Он повернулся к ней и поднял руки ладонями вперед, показывая свой мирный настрой: дескать, я безоружен.

— С Драганом Арманским я уже разговаривал. Он, кстати, просил, чтобы ты ему позвонила, — вчера вечером твой мобильный не отвечал.

Он подошел к ней. Никакой угрозы она при этом не почувствовала, но все же отступила на несколько сантиметров, когда он, коснувшись ее руки, указал на дверь ванной. Ей не нравилось, когда ее трогают без разрешения, пусть даже с добрыми намерениями.

— Никаких скандалов, — сказал он спокойным голосом. — Но мне бы очень хотелось с тобой поговорить. Я имею в виду, когда ты проснешься. Пока ты что-нибудь наденешь, кофе как раз подоспеет. Прими душ. Марш!