Навстречу приливу - Лора Павлов

Мэнди, — ответил я сухо, ясно давая понять, что мне неинтересна, тем более подросток.

Но это лишь заставило её хихикнуть сильнее. Она помахала мне рукой и убежала к следующему посетителю.

— Рычать на них не делает тебя менее привлекательным, — рассмеялась мать.

— Он всегда был магнитом для женщин, — вставил отец, и я закатил глаза.

— А что такое «магнит для женщин»? — спросила Грейси, и я лишь покачал головой, пятясь в сторону палатки команды по кроссу.

— Объяснить это Кейджу будет твоей проблемой. А я пойду проверю, как там Лайла.

Я махнул рукой и развернулся, переходя на лёгкий бег.

Как будто мог ждать ещё хоть минуту.

Когда я подошёл к палатке, которую тренер Льюис выделил для своей команды, я увидел Лайлу, стоящую рядом с ним перед группой подростков. Они забрасывали её вопросами.

Трэвис стоял неподалёку, привалившись к белому деревянному забору рядом с палаткой.

Вокруг собралось человек сорок, кто-то сидел за столами, ел торт, а большинство детей расположились прямо на траве перед Лайлой и их тренером.

Дел, Слоун и Рина сидели за столом, потягивая что-то из красных пластиковых стаканов, и наблюдали за своей подругой.

— Эй, — сказал я, хлопнув Трэвиса по спине. — Как она держится?

— Чувак, иногда я забываю, что она уже взрослая, — усмехнулся он, обняв меня в ответ по-братски. — Слушать, как она рассказывает о том, сколько сил вложила, чтобы добиться успеха, как балансировала между учёбой и тренировками, и самое главное — с каким давлением столкнулась перед национальными соревнованиями… Она ведь ни разу не пожаловалась, представляешь?

— Ну да, это вообще не в её стиле, правда? Она крепкая. Я же тебе говорил — не надо так переживать.

Я смотрел, как её голова запрокинулась от смеха после вопроса какого-то старшеклассника, не замужем ли она. Тот уставился на неё, будто впервые в жизни видел такую красивую женщину. И он, чёрт побери, был прав.

Моя.

Чувство собственничества, которое я испытывал к ней, порой пугало меня самого. Я никогда не был таким. Никогда не чувствовал потребности обозначить кого-то как «своего».

До сих пор.

Теперь мне хотелось это сделать.

Я должен был разобраться со всей этой чертовой неразберихой.

И в этот момент она посмотрела в мою сторону. Её взгляд задержался на мне, затем скользнул к брату и снова вернулся к людям, сидящим перед ней.

— Я здесь только на лето, перед тем как вернусь в Чикаго, так что да, я свободна и планирую оставаться в этом статусе.

Чёрт. Почему это кольнуло меня? Мы ведь с самого начала решили держать всё в тайне, и это было моим решением. Чего я ждал?

Мы даже не обсуждали, что у нас за отношения.

И это тоже было моим выбором.

— Она говорила тебе, что её снова звонил Джозеф Шнайдер? — спросил Трэвис. — Чувак, они строят целый отдел вокруг неё. Ты только представь — быть настолько крутой, что ради тебя создают новую команду, которую ты будешь возглавлять. Чёрт, я горжусь ей.

Я знал, что у неё крутая работа. Но не знал, что всё настолько серьёзно. Хотя меня это не удивило. За несколько месяцев, что она была здесь, Лайла полностью изменила мой бизнес.

И всю мою жизнь тоже.

— Это потрясающе. Она чертовски умна, — сказал я, не отрывая от неё взгляда.

Если бы меня поставили в самую гущу Таймс-сквер в канун Нового года и сказали, что она где-то там, я, мать его, нашёл бы её за считанные секунды. Я всегда находил её. Как будто она звала меня, где бы ни была.

— Да. И помимо этого она так сильно вложилась в программу реабилитации. — Трэвис покачал головой.

Я выпрямился, посмотрел на него и сказал:

— Ей остался всего месяц здесь. Ты должен переступить через себя и поддержать его.

Когда он открыл рот, чтобы возразить, я поднял руки, не давая ему перебить меня.

— Для твоей сестры это чертовски важно. Он действительно старается, чувак. Я был там. Я видел это. И Лайла хочет, чтобы ты пришёл на одно из семейных занятий. Так что убери свою гордость и сделай это ради неё. Она всегда ставит всех выше себя. Включая тебя.

Его глаза расширились от удивления, но он не стал спорить, как я ожидал. Вместо этого просто молча смотрел на меня, а потом кивнул.

— Ты прав. Я должен сделать это для неё. И, признаюсь, я не думал, что он продержится так долго. Я представлял, как он сбегает, а Лайла остаётся в полном разочаровании.

— Может, ты недооценил их обоих, — ответил я, снова переводя взгляд на Лайлу, когда кто-то спросил её о планах после возвращения в Чикаго.

Трэвис тоже повернулся, чтобы послушать.

— Честно говоря, мне грустно уезжать, — призналась она. — Было так приятно снова быть дома.

Она улыбнулась и оглядела толпу.

— И для тех, кто ещё ни разу не был в Рейнольдсе, хотя таких, думаю, тут нет, — добавила она со смехом, и вся толпа рассмеялась. — Это лучшее место с едой в городе. И мне так понравилось там работать, проводить время с семьёй и друзьями.

Её три подруги загоготали в ответ, и снова раздался общий смех.

— Так что посмотрим, как всё сложится. Я люблю город, но он не совсем ощущается как дом. — Она пожала плечами. — Но работы будет столько, что времени скучать у меня не будет.

Она не стала развивать тему, и я перевёл взгляд на Трэвиса. Он слушал её внимательно, нахмурившись, провёл рукой по затылку.

В этот момент подошла Шей с двумя огромными чуррос и, остановившись, обняла меня.

— Смотри-ка, у тебя уже начинает появляться животик, — сказал я, протянув руку и, не задумываясь, оторвав кусок от чуррос, который она только что передала своему мужу. Тот даже не моргнул.

— Ага. Я буквально проснулась два дня назад и увидела, что у меня появился живот, — улыбнулась она.

Меня крепко хлопнули по плечу, и я обернулся, увидев Бракса.

— Как дела, парни? О, я смотрю, мы тут дружно наблюдаем за прекрасной Лайлой, да?

— Убери глаза обратно в череп, хреносос, — рявкнул Трэвис, прежде чем к нам подошла сестра Шей, и они с женой переключились на разговор с ней.

— Да, вот именно, — ухмыльнулся я, не отрывая взгляда от Лайлы.

— Ну, тогда… думаю, для тебя уже поздно убирать свои обратно, — усмехнулся Бракс, наклонившись ближе, чтобы никто, кроме меня, не услышал.

Я не стал спорить.

Не придумал ни одной колкой реплики.

Потому что он был прав.

Для меня уже было слишком поздно.