Чаша роз - Джо Беверли

— Действительно, в наши дни мало больших семей, хотя, признаюсь, я младшая из девятерых детей. — Она улыбнулась. — У кого-нибудь еще есть много братьев и сестер?

Двое подняли руки.

— Я одна из шести детей, — сказала неопрятного вида девица с торчащим зубом.

— Я седьмая дочь, — выразительным голосом объявила девушка с длинными рыжими волосами. — Я его освобожу. Похоже, он горячий парень.

Класс рассмеялся.

— Почему вы так сказали? Что в нем привлекает?

— Он защищает женщину и Грааль и даже сопротивляется королеве фей, которая самое красивое создание на свете. — Она повела плечом. — Это наводит на мысли о чести и преданности. Мужчины, похоже, в наши дни это не ценят.

— Они никогда этого не ценили, — сказала одна из «леди». — Мужчины всегда были двуличными и слушались только своего прибора.

Снова раздался смех.

— Некоторые, считают, — вставила Элис, — что автор любил пропавшего юношу.

— Как можно это утверждать, если даже точно не известно, кто написал поэму? — спросила Кристал.

— Все это предположения, — согласилась Элис. — Скорее всего автор — Эдмунд Хайтауэр, юный аристократ, отправившийся ко двору в 1465 году. Он много писал о войне Алой и Белой розы, о юной женщине по имени Элизабет и был потрясен потерей друга. Считается, что поэма написана как дань этому другу.

— Он создал выдумку, чтобы утешиться, — заявила Экейше. — Слабак.

По крайней мере хоть что-то, чтобы продолжить дискуссию.

— Волшебная страна — это метафора небес?

— Мы здесь называем это Страной вечного лета, — сказал один из студентов. — Это куда лучше небес.

— Красиво. Спасибо. — Элис посмотрела ему в глаза. — Вы нам почитаете? Пожалуйста.

Парень оглянулся на Кристал, которая старательно игнорировала его.

— С удовольствием, — выпрямился он.

После занятий Элис отправилась в библиотеку и работала там, пока, желудок не напомнил, что она пропустила ленч. Взглянув в окно, она увидела, что начался слабый дождик, накинула плащ и отправилась в паб на Хай-стрит. Нырнув в темную комнату, она заказала крестьянский завтрак: сыр, маринованный лук, хлеб и чай.

— Конечно, мисс, — ответил лысый буфетчик в белом фартуке на внушительном животе. — Яичницу будете?

— Нет, спасибо.

— Сейчас принесу. У окна есть хорошее местечко, если хотите позаниматься.

Элис жестом поблагодарила его и пошла к столику, который он указал. В окно со свинцовым переплетом сквозь струи дождя падал серебристый свет. С другой стороны комнаты в камине на смолистых сосновых поленьях потрескивал огонь.

Только усаживаясь, Элис заметила свою студентку-блондинку, склонившуюся над толстой книгой. Очки в массивной прямоугольной оправе придавал и девушке ученый вид. Когда Элис села, блондинка подняла глаза.

— Привет, — сказала она. — Помните меня? Я Кристал из Сиэтла.

— Конечно, помню. Я не помешаю?

— Честно говоря, я буду этому рада. Хотите присоединиться ко мне? Я собираюсь выпить пива.

— Я весь день занималась. — Элис указала на место рядом с собой. — Тут удобнее. Пересаживайтесь.

Кристал взяла свою книжку.

— Приятно поговорить с американкой, — сказала она. — Сначала я старалась разговаривать только с местными, но… хоть слова те же, Но культура другая.

— Я здесь меньше недели, — сказала Элис, — но кое-что заметила.

Буфетчик, принимавший заказ, услышал их разговор.

— Вам, американцам, лишь бы обниматься да поболтать, — подмигнул он. — А мы уже добрых два тысячелетия держим все в себе.

— Понятно, — усмехнулась Элис.

— Что принести, моя прелесть?

— Эль, как всегда, — сказала Кристал.

— Полпинты, милая?

— Нет, — закатила глаза Кристал. — Вы же знаете, сэр, что мне больше нравится целая пинта.

Он рассмеялся, похлопывая волосатыми пальцами по столу, и пошел за элем.

— Его зовут Филипп, — сказала Кристал. — И он один из самых приятных людей тут.

— Где вы остановились? — спросила Элис.

— Прямо за углом, над аптекой, — ответила Кристал. — Мы втроем живем в квартире, там такая крошечная кухня, какой я в жизни не видела, И одна спальня с двуспальными кроватями и раскладной кушеткой.

— Зато, держу пари, ванная большая, — рассмеялась Элис. — У меня она просто огромная, такой красивой я никогда не видела.

— Это правда, но приходится включать регулятор, чтобы потекла горячая вода. Я часто об этом забываю, и тогда в спешке приходится мыться холодной. Даже душа нет.

Филипп принес эль. На обратном пути он сунул монету в музыкальный автомат, зазвучала тихая кельтская музыка.

Кристал отхлебнула золотистый напиток.

— А вы где остановились?

— Я нашла квартиру в особняке.

— Не сомневаюсь, там красиво, — сказала Кристал, — но пешком далековато. Вы на машине?

— Пока нет. Но попытаюсь обзавестись.

Филипп принес тарелку с Сыром и луком, Элис, вдыхая острый запах маринованного лука, чеддера и свежего хлеба, занялась едой с грацией голодной собаки.

— Просто фантастика, — проговорила она между глотками. — Я ужасно проголодалась.

— В университете есть кафетерий.

— Я увлеклась. Углубилась в поиски и вспомнила про еду, только когда в животе заурчало.

— Увы, про себя не могу сказать, что забываю про еду, — качнула головой Кристал. — Иначе не бегала бы по утрам.

— И все-таки не надо много бегать, — сказал буфетчик, вытирая соседний стол. — Мужчинам нравится, когда на женщине есть немного мяса. Американцы или очень костлявые, или очень толсты.

— Не хотите оставить свое мнение при себе? — бросила Кристал.

— За болтовню с хорошенькой девушкой винить нельзя, — усмехнулся Филипп, взял поднос со стаканами и, насвистывая, понес на кухню.

Кристал смотрела ему вслед.

— Правда, чудесный акцент? Думаю, из-за него я сюда приехала.

Утолив первый голод, Элис откинулась на спинку и отхлебнула чай.

— Расскажите об Экейше.

Взгляд Кристал скользнул в сторону.

— Что вы хотите знать?

— Что угодно. Она явно очень умна.

— Мм… я мало что знаю. Она никогда не была любезна со мной. Один из ее приятелей общался со мной первые две недели, и с тех пор она никому из них не позволяет приближаться ко мне. Ей действительно нужно быть центром всего.

— Она всегда так одевается? Так театрально?

— Порой, даже еще пафоснее.

Паб начал наполняться людьми, они занимали места у барной стойки и вокруг свободного пространства, где стоял микрофон.

— Какую музыку тут исполняют?